Когда сестры Бекки отошли на приличное расстояние, она сказала:
— Я послала их по наиболее легкому пути. Они не заблудятся, если будут держаться тропинки. Ее трудно потерять даже ночью.
Надев дождевик, Люк достал рюкзак из фургона и спросил:
— А мы куда пойдем?
— На западной тропинке есть развилка. От нее можно выйти к речке, на берегу которой есть хижина. Будем надеяться, что Тод прячется там. Если он, конечно, не забрался еще дальше. Если…
Воображение ее рисовало самые ужасные картины. Вдруг он упал, сломал ногу и лежит теперь где-нибудь на обочине шоссе или какой-нибудь темной дорожки? Сумерки сгущались все сильнее, и при таком дожде без фонарика нельзя было ничего разглядеть дальше фута вперед.
— Не думай об этом, Бекка. Я же сказал, мы его найдем. Пошли.
Они следовали друг за другом. Бекка впереди, поскольку лучше знала местность. Но стоило им углубиться в лес, как дождь усилился и все вокруг стало как в тумане даже при свете фонарика.
Бекка обернулась к Люку:
— Мне кажется, мы сходим с ума. Я ничего не вижу, не знаю, куда иду. Как же мы его найдем?
Люк держал фонарик у пояса, и она смогла разглядеть только его подбородок.
— Доверься инстинкту, Бекка. Здесь плохо видно, но ведь ты уже была на этой тропинке. Давай звать его через каждые пятьдесят метров. Если его не будет в хижине, мы вернемся. Или ты хочешь доверить его поиски полиции?
Он помогал ей принять решение. Люк поддержал бы любое ее предложение. Она знала это наверняка. Бекка развернулась и зашагала дальше.
Дождь пробивался сквозь листву и стекал по их лицам. Стало прохладно. А на Тоде была только легкая курточка. Руки и ноги Бекки уже замерзли, а ведь он пробыл на воздухе гораздо дольше, чем она. Каждый раз, когда Бекка выкрикивала его имя, к горлу подбирался комок от страха и волнения, переполнявших ее. За ее спиной Тода звал Люк, и эхо его сильного глубокого голоса разносилось далеко вокруг.
Люк изо всех сил старался казаться уверенным, чтобы хоть немного подбодрить и успокоить ее, чтобы Бекка не сдавалась. Но ее окружала непроницаемая стена, которую она воздвигла сама вчера вечером. Ради Тода она согласилась принять его помощь, но Люк видел, что ей этого не хотелось. Сегодня, когда она рассказала об исчезновении Тода, он понял, как много они оба значат для него. Люк расхотел уезжать и решил стать Тоду отцом. Мысль о том, что этот мальчик сейчас мокнет и мерзнет где-то в лесу, была для него так же невыносима, как воспоминание о смерти Стейси. Слишком сильная боль, чтобы выразить ее словами. Бекка может винить себя, но причина в нем. Ему надо было рассказать ей так много и принять очень важное решение.
Если бы она ему позволила.
Они несколько раз останавливались, чтобы Бекка могла сориентироваться. В какой-то момент она замялась, и Люк подошел к ней.
— Что-нибудь случилось?
— Кажется, мы проскочили развилку. Ливень такой сильный. Наверное, нам стоит вернуться. Люк, я потеряла дорогу.
— Мы не заблудились. Мы оба отлично следим за тропой, я не думаю, что мы пропустили развилку. Давай пройдем еще четверть мили. Если и тогда ничего не заметим, то вернемся.
Зная, что она может отшатнуться, Люк все-таки посветил фонариком вниз и взял ее за руку. Она была ледяная. Потерев ее своими пальцами, Люк сказал:
— Темнота проделывает забавные фокусы. Кажется, что ты ушел дальше, чем на самом деле.
Несколько мгновений Бекка стояла, вбирая его тепло, но потом высвободила свою руку.
— Пойдем дальше.
Люк снова взялся за фонарик, поняв, что ее сердце теперь закрыто для него и Бекка, может, уже никогда не откроет эту заветную дверцу.
Люк считал их шаги, стараясь прикинуть, как далеко они зашли. Они почти проделали четверть мили, когда Бекка сказала:
— Вот она. Налево.
Деревья начали редеть. Чем дальше они шли, тем отчетливее сквозь шум дождя проступал шум реки. Она была уже близко. Бекка ускорила шаг, споткнулась, чуть не упала, но выпрямилась и заспешила дальше. Через некоторое время она позвала Тода. Люк тоже выкрикнул его имя, но ответа не последовало.
— А вдруг его здесь нет? — беспокойно спросила Бекка. — Вдруг…
Луч ее фонарика упал на велосипед Тода, прислоненный к покосившейся лачуге.
Они бросились туда и осветили строение. В углу сидел испуганный Тод.
Опустившись на колени, Бекка обняла сына.
— Почему ты не отзывался? Мы так волновались!
Тод вывернулся из ее объятий.
— Я не хотел, чтобы ты меня искала. Не хочу возвращаться, и не хочу, чтобы Дэвид был моим папой. Хочу, чтобы Люк был моим папой!
Бекка застыла на месте.
Люк понял, что ему надо действовать очень осторожно.
— Тод, я тебе уже говорил, ты не можешь убежать от того, что тебе не по душе. Оно не уйдет само по себе. Дэвид твой отец. А я твой друг. Неважно, что решит твоя мама, я всегда буду твоим другом. То, что ты будешь сидеть здесь в лесу и прятаться, ничего не изменит. А сейчас вылезай оттуда и пойдем сушиться, чтобы не схватить воспаление легких.
Тод, принявший было непокорный вид, заплакал.
— Ты злишься?
Люк стянул с себя дождевик.
— Мы беспокоились. Я уверен, мама, тетя Мередит и тетя Пола придумают для тебя соответствующее наказание за то, что ты вытащил их в лес в такую погоду. Но мы не злимся.
— Тетя Мередит и тетя Пола тоже меня ищут?
— Они отправились по другой дороге, — сказала Бекка. — Мы все тебя любим, Тод.
Люк протянул Тоду свой плащ.
— Надевай. А я пока позвоню Мередит, бабушке и в полицию. Скажу, что мы возвращаемся.
Через полтора часа Люк притормозил у дома. Отругав Тода и вдоволь с ним наобнимавшись, Мередит и Пола пожелали всем спокойной ночи и уехали на своих машинах. Дэвид ждал Бекку в прихожей.
Увидев Тода в огромном дождевике и промокшего насквозь Люка, Дэвид опустился на корточки перед сыном и покачал головой.
— Пока тебя не было, я думал. Вряд ли я буду тебе хорошим отцом.
Тод вытаращил глаза от удивления.
С Дэвида как будто слетела его постоянная спесь, и голос звучал не так уверенно, как обычно.
— Я вижу, что не очень-то тебе нравлюсь. И вместо того чтобы помочь, я только мешаю и причиняю тебе боль. Но надеюсь, когда ты станешь старше, твое отношение ко мне изменится. Твоя мама сказала, что о школе полного пансиона не может быть и речи, но я хочу оплатить твою учебу в колледже. Ничего, если я буду писать тебе каждые несколько месяцев и рассказывать о местах, которые видел? А ты мог бы отвечать мне и рассказывать о своей жизни. — На мгновение он умолк и закончил хрипловатым голосом: — И через несколько лет ты сможешь навестить меня в одном из тех мест, о которых я буду писать тебе. Как ты думаешь?
