Как-то утром Хлоя проверяла электронную почту перед работой и наткнулась на письмо от другого отдела садов Кью — от отдела по связям с общественностью. Хлою приглашали на совещание, посвященное грядущему фестивалю орхидей. В назначенное время она пришла в отдел по связям с общественностью и постучала в дверь кабинета Сары Мильтон. Ее ждал сюрприз. В кабинете уже был Дэниел, он сидел в кресле, через стол от Сары.
Улыбнувшись, Хлоя пожала руку Саре, а затем Дэниелу. Фактически с той ночи на лодке они в первый раз по-настоящему прикоснулись друг к другу, и Хлоя надеялась, что остатки былого притяжения, существовавшего между ними, теперь рассеялись.
Сильнее ошибиться она не могла. Ее кожа будто ожила, покалывание волной поднялось по руке. Словно до этого нервные окончания спали, ожидая, когда их разбудят. Ожидая, что их разбудит Дэниел.
Хлоя села на единственный свободный стул и сложила руки на коленях. Сара — привлекательная женщина около пятидесяти лет — улыбнулась Хлое и Дэниелу, оперлась на стол и сплела пальцы рук.
— Я слышала, что вы планировали комбинированную выставку в оранжерее имени принцессы Уэльской, — сказала она, слегка приподняв брови.
Хлоя и Дэниел посмотрели друг на друга, а потом снова на Сару.
— Да, но мы вроде как решили… отложить это, — неуверенно произнесла Хлоя.
Сара коротко кивнула, и по этому кивку было видно, что она все знает.
— Мы бы хотели, чтобы вы снова вернулись к этой идее и реализовали ее на фестивале орхидей в феврале, — сказала она. — Мы планировали назвать экспозицию «Красавица и чудовище» или «Жестокая красота». Для пиара было бы неплохо сделать что-нибудь новое в этом году.
Хлоя украдкой взглянула на Дэниела. По его лицу было видно, что у него эта идея тоже не вызывает восторга.
— Последнее, что мне сейчас нужно, — это больше внимания со стороны СМИ, — заметил Дэниел.
Сара понимающе улыбнулась ему.
— Вообще-то выставка посвящена не тебе, Дэниел. Она посвящена растениям.
Дэниел лишь бросил на Сару острый взгляд. Хлоя поняла, что не может промолчать.
— Выставка должна быть посвящена растениям, но мы же все понимаем, что журналисты зацепятся за любую сплетню. И Дэниел станет для них мишенью.
Теперь Дэниел бросил острый взгляд на Хлою. Замечательно! Сара, однако, не сдалась.
— Фестиваль продлится неделю, в последний день некоторые из экспонатов будут выставлены на аукцион, мы планируем собрать деньги для фонда Кью, — заявила она. — Так что запишите в своих ежедневниках, что четырнадцатое число у вас занято.
— Четырнадцатое? — грянули Хлоя и Дэниел хором.
Дэниел покачал головой.
— Это ведь будет ровно год, как…
— Да ладно, СМИ вряд ли проявят интерес, — перебила Сара. — И потом, мы можем пригласить их на наших условиях.
Идея Хлое нравилась: орхидеи будут прекрасно смотреться с насекомоядными растениями. Но это значило, что ей придется работать с Дэниелом. Она посмотрела на него. Дэниел сидел с каменным лицом; что он чувствует, было не понятно.
— Я думаю, у нас все получится, — сказала она, чувствуя, что Дэниел перевел взгляд с Сары на нее. Хлоя повернулась и встретилась с Дэниелом глазами. — Нет причин, по которым мы не могли бы спокойно работать вместе.
— Рада это слышать, — одобрила Сара.
Хлоя придвинулась к Дэниелу.
— Сара права. Ну, ты понимаешь, я о СМИ. Никто не будет спрашивать тебя про твою личную жизнь.
В любом случае она на это надеялась. Особенно если учесть, что была единственной яркой точкой на экране радара Дэниела. По крайней мере, Хлоя так думала.
Что-то изменилось во взгляде Дэниела.
— Хорошо, — согласился он, глядя на Сару.
— Вот и отлично, — улыбнулась Сара, взялась за компьютерную мышку и бросила взгляд на монитор, давая понять, что Хлоя и Дэниел свободны. — Я пока не буду вас трогать, обсуждайте детали. А через пару недель снова встретимся, расскажете, как идут дела.
Дэниел шел по ресторану «Оранжерея» к угловому столику. Хлоя уже сидела там, склонившись над блокнотом. Она подняла голову, когда он был в нескольких метрах от нее.
— Привет, — сказала она.
Дэниел кивнул в ответ. Голос Хлои звучал ровно и спокойно, выражение лица было нейтральным, но он почувствовал, что она нервничает.
Странно. Будто бы Хлоя была полупрозрачным зеркалом, и долгое время Дэниел видел лишь то, что отражалось на его поверхности, но потом кто-то включил свет с другой стороны, отражение исчезло, и появилась возможность разглядеть, что там, за стеклом.
На ней были темные джинсы, ботинки и толстовка. Волосы по-прежнему вились, но макияжа, похоже, не было совсем. Хлоя выглядела свежей и юной. Как он не узнал ее сразу, когда впервые увидел, Дэниел не понимал.
Он сел и спросил:
— Хочешь еще чаю?
Хлоя покачала головой, хотя чашка была почти пустой.
— Нет, спасибо, не надо.
— Итак… Красавица и чудовище. Думаю, мы с тобой знаем, кто есть кто.
Губы Хлои вытянулись в линию, брови опустились.
— Мы с тобой несколько месяцев обходились без оскорблений.
Дэниел покачал головой и наклонился вперед.
— Я не сказал, что чудовище — это ты, — произнес он. — Я думал, это очевидно, что я говорю о себе… Что ты — это… — Он замолчал, так и не закончив предложения.
— А-а, — протянула Хлоя, от смущения она выглядела еще моложе.
— Это очень… Спасибо тебе.
Секунду Хлоя смотрела в блокнот.
— Ты же… Не флиртуешь со мной, правда? Потому что я не думаю, что это хорошая идея.
— Нет, — сказал он. — Это просто такой способ сказать, что я повел себя не очень хорошо тогда, летом. — Он пожал плечами. — Ты видела мою сестру и знаешь, что тонкость не самая сильная наша сторона.
Мимолетная улыбка была ему ответом. Дэниелу вдруг захотелось, чтобы глаза Хлои светились, а губы растягивались в улыбке, как тогда, когда Хлоя была для него потенциальной девушкой.
— Есть идеи? — спросил Дэниел, игнорируя внутренний голос.
Хлоя кивнула. Несколько секунд она собиралась с силами. И Дэниел ее не винил. Он поступил с ней по-свински. Она показала ему наброски и заметки, и он оценил ее идеи. Воображение у Хлои работало лучше, чем Дэниел предполагал.
«Да нет же, предполагал. Когда она положила руки тебе на грудь, когда она кусала тебя в шею, ты догадывался, что ее воображение хорошо развито».
Дэниел отогнал эту мысль. Ему не следовало больше так думать о Хлое. Хлоя больше не подпустит Дэниела ближе, чем на расстояние вытянутой руки. И ему следует бы этому радоваться.
Он вытащил замусоленный листок бумаги из кармана джинсов. И хотя Дэниел записал на нем свои мысли всего лишь час назад, листок был мятый, весь в пятнах, он не шел ни в какое сравнение с аккуратным блокнотом Хлои, маленьким, черным, с резинкой и цветными закладками.
