Элайджа даже не потрудился обернуться: не хотелось терять Джемму из виду.
— Вильерс, — лаконично приветствовал он.
— За кем ты столь увлеченно наблюдаешь? Ах, за женой!
— Кажется, она не понимает, что этот тип пьян.
Вильерс рассмеялся:
— О, Джемма производит впечатление особы, способной немедленно определить степень опьянения каждого, кто окажется рядом.
— Какого черта она терпит это безобразие?
— Ответ прост: всего лишь потому, что ей доставляет удовольствие тебя злить. Самое жестокое, что можно сделать в данной ситуации, — отвернуться.
Отвернуться? Ни за что! Как можно отвернуться когда твою жену бесстыдно лапает какой-то проходимец не важно, что Элайджа отлично знал о ее парижских романах и в течение трех, нет, даже четырех лет сознательно не ездил во Францию, пока не услышал о длившемся целую недель приключении с молодым дурачком по имени Дюпуи.
После его собственных похождений она имела полное право мстить, он глубоко чувствовал собственную вину.
Но сейчас все изменилось.
Сейчас он с трудом сдерживался, чтобы не убить рыжего самозванца. Тот наклонился, чтобы поцеловать Джемму. Ниже, еще ниже — прямо в губы.
На плечо герцога легла сильная рука. Вильерс.
— И как же ты намерен поступить?
— Пойти и забрать жену, — хрипло отозвался Бомон.
— Тебе нельзя драться.
— Почему это?
Вильерс на миг задумался.
— Ты — член парламента.
— Насколько мне известно, это обстоятельство еще никого не остановило.
— Сам знаешь почему.
Джемма успешно отбила нападение, ткнув любвеобильного кавалера локтем, и герцог хмуро взглянул на друга.
— О чем ты?
— О твоем сердце, — прошипел тот. — Давно пора вернуться домой и отдохнуть.
— К чертям отдых. — Краем глаза Элайджа заметил новую попытку сближения. Моряк выглядел значительно больше и сильнее Джемы; она пыталась освободиться, однако…
Супруг мгновенно оказался рядом. Схватил храброго танцора за плечо, заглянул в удивленное лицо с красными, нелепо сложенными для поцелуя губами — и ударил с такой силой, что тот отлетел в сторону, жестко приземлился и на пятой точке отъехал в противоположный угол площадки.
С удивленными возгласами танцующие бросились врассыпную. Негодяй с трудом поднялся.
— За что?! — в ярости заорал он. — Я не делал ничего против ее воли! Кто ты такой? Защитник?
— Муж, — негромко представился герцог. — Всего лишь муж.
Соперник неуверенно переступил с ноги, на ногу, словно решая, стоит ли нанести ответный удар.
— Слава Богу, что у меня нет такой жены! — проревел он.
Толпа заинтересовалась и окружила странную пару: щеголя в бархатном домино и рыжеволосого моряка. Последнее замечание вызвало заметное одобрение.
— Нелегко удержать молодуху на месте! — крикнул кто- то из зевак.
Парень заметно оживился.
— Особенно если ей дома скучно, — развязно добавил он. — Дамочка явно искала компанию.
Элайджа сжал кулаки и шагнул вперед.
— Не смей говорить в таком тоне!
Из толпы донесся пронзительный голос:
— Она имеет право, танцевать с кем захочет и не расплачиваться собственной репутацией! — Это встала на защиту пышная женщина.
— А он имеет право драться за жену, пусть даже и гулящую! — последовал немедленный ответ.
Элайджа услышал беспомощный, растерянный смех Джеммы и невольно улыбнулся — как оказалось, напрасно.
— Ах, так ты еще и смеешься надо мной?! Повторяю: я не сделал ничего такого, чего бы, не захотела твоя жена. Она, хуже, чем гулящая! Она…
Неожиданно совсем рядом раздался хорошо поставленный официальный голос:
— Так-так! И что же здесь происходит?
— А, констебль, — тихо произнес Вильерс.
Констебль нахмурился.
— Мне сообщили, что здесь началась драка, и, кажется, доносились… — Он замолчал.
Ледяной взгляд герцога Вильерса мог бы смутить самого дьявола.
— Должно быть, вы ошиблись. — Он властно посмотрел на толпу. — Господин констебль ошибся, не так ли?
В Воксхолле собиралась самая разная публика. К счастью, многие из посетителей отличались завидной сообразительностью.
— Да вот этот рыжий напился как сапожник, — быстро подтвердила полная особа в первом ряду. — Единственный, кто мог бы выпить больше, — это мой муженек, но сегодня его здесь нет.
— Хм, — озадаченно изрек констебль.
— Полагаю, кто-нибудь из приятелей мог бы увести его отсюда, чтобы он отоспался, — вздохнул Вильерс. — Это вам за ваши труды. — Послышался тихий звон, который неизменно возникает, когда монеты переходят из одной руки в другую.
— Расходимся, расходимся! — энергично распорядился понятливый блюститель порядка. — Нечего здесь стоять. Пьяных давно не видели?
Джемма тихо рассмеялась.
— Отчаянная девчонка. — Элайджа сжал ладони жены.
— Ничего подобного, — возразила она, однако глаза утверждали обратное.
— Сама спровоцировала парня на поцелуй.
— Если бы я хотела добиться твоей ревности, придумала бы что-нибудь поинтереснее. — Джемма забавно надула губки.
Без лишних разговоров Бомон схватил ее в охапку и перекинул через плечо.
— Что ты делаешь?
— Направляюсь туда, где никто не помешает преподать непослушной жене урок покорности.
За спиной раздались одобрительные возгласы.
— Вот это другое дело! Правильно, держите ее в строгости!
— Спасибо, непременно, — отозвался Элайджа.
Джемма едва не задыхалась от смеха. Волосы ее растрепались и закрыли лицо.
— Элайджа!.. — беспомощно окликнула она мужа. — Я выпила слишком много шампанского, чтобы висеть головой вниз.
Элайджа остановился и поставил пленницу на землю. Теперь уже они оказались в одной из укромных аллей, веером расходившихся от оркестрового павильона и тускло освещенных редкими фонарями.
— Честно говоря, не знаю, где мы, — растерянно признался Бомон. — Экипажей что-то не видно. Ты действительно много выпила?
— Это боковая аллея, — пояснила Джемма, усаживаясь на скамейку. — Зря я начала кокетничать с этим рыжим.
— Почему бы и нет? — миролюбиво осведомился супруг.
— Хотелось тебя подразнить: я же знала, что ты смотришь.
— У этого типа имелись все основания поверить, что ты приветствуешь его ухаживания. Ведь ты не ушла, а осталась с ним на площадке.
— Говоришь так, что я сразу начинаю чувствовать себя преступницей. Терпеть не могу это ощущение!
Элайджа быстро сел рядом и посадил Джемму к себе на колени.
— Хорошо, давай обсудим правила нашего брака.
— Правила брака?
