— Дальше экипаж не проедет, — предупредил Элайджа и крепко взял Джемму под руку. — Здесь недалеко.
Коу-кросс оказался одним из тех крошечных переулков, которые неожиданно выскакивают из-за угла, словно убегающий от лисы заяц. Этот отскочил влево и утонул в полумраке — точно так же, как все остальные, мелькавшие в окне кареты.
— Видишь? — насмешливо улыбнулся Элайджа. — Ни кто не прячется в подворотне, выжидая, когда появится герцогиня в драгоценностях.
Да, людей видно не было. Лишь на крыше полуразвалившегося дома устроилась стая ворон. Словно проповедники в черных одеяниях, они неодобрительно смотрели на прохожих и осуждающе каркали: судя по всему, остановившийся неподалеку богатый экипаж нарушал привычную картину.
— Почему так пусто? — растерянно спросила Джемма. Ей почему-то казалось, что жизнь бедняков протекает на улице. В газетах писали, что они готовят, спят и дерутся на глазах у всех. Но Кэки-стрит выглядела пустынной, кривой и заброшенной.
— Отдыхают, — ответил Элайджа, — работают, занимаются домашними делами. — Он посмотрел на жену с новым, неожиданным выражением. — Любят друг друга. Если ты недостаточно богат, чтобы иметь в своем распоряжении сотню комнат, то утром просыпаешься не один, а рядом с женщиной. Нередко возникают фантазии…
Джемма предпочла не развивать тему.
— А где твой стекольный завод?
— Дальше по улице и налево, — пояснил Элайджа, снова замыкаясь. Кажется, вопрос оказался неудачным.
— Так что же, пойдем в Коу-кросс? — жизнерадостно уточнила она.
К счастью, переулок оказался совсем не таким темным, каким представлялся издалека. Солнце все-таки сумело протиснуться между зданиями, обнявшимися, словно подвыпившие приятели. Элайджа направился вперед уверенно, с видом настоящего хозяина.
Переулок резко свернул в сторону и неожиданно оборвался.
— Ну, вот и пришли, — сообщил герцог.
Дом оказался самым большим в квартале, к тому же выглядел значительно лучше остальных. Собственно, зная, кому он принадлежит, трудно было ожидать иного. На крепкой дубовой двери висел ржавый молоток, однако Элайджа не стал стучать, а привычным жестом повернул ручку.
— Давным-давно перестал умолять, чтобы запирались, — с легкой досадой заметил он.
— А почему они этого не делают?
— Бесполезно. Если кто-то захочет войти, то никакой замок не остановит. Не забывай, это Спитлфилдз. Вот они и решили, что так проще: во всяком случае, дверь остается целой. А, Нэбби, доброе утро!
Навстречу, щурясь в темноте коридора, вышел невысокий полный человек.
— Ваша светлость! — радостно приветствовал он, узнав гостя. — Как приятно! Должно быть, приехали на день рождения. Неужели помните? Признаюсь, для нас большая честь. Калли будет счастлив. Невероятно счастлив!
Джемма не сомневалась, что Элайджа даже и не думал о празднике, однако сам он благоразумно смолчал, слегка подтолкнул ее вперед и светским тоном произнес:
— Мистер Нэбби, позволите ли представить мою жену, герцогиню?
Нэбби растерянно улыбнулся.
— Герцогиня! — восторженно пробормотал он. — Женщина! — И вдруг, словно вспомнив о хороших манерах, суетливо изобразил нечто среднее между реверансом и поклоном.
— Приятно познакомиться, — произнесла Джемма.
— Что за чудесный голос! — восторженно воскликнул Нэбби и склонил голову. — Сразу слышно, что говорит настоящая аристократка. Запомню, обязательно запомню. Вот как, оказывается, разговаривают герцогини! — Только сейчас Джемма поняла, что новый знакомый щурится не из-за темноты.
Она вопросительно посмотрела на мужа.
— Нэбби потерял зрение, — коротко пояснил герцог.
— Немного вижу, совсем чуть-чуть, — утемнил тот. — Свет и тень, и на том спасибо. Гораздо лучше, чем многие.
— Нэбби пострадал из-за работы на нашем стекольном заводе, — добавил Элайджа дрогнувшим голосом.
Нэбби повернулся и быстро, уверенно зашагал по темному коридору.
— Пойдемте на день рождения! — жизнерадостно пригласил он. — Да, миледи, я был стеклодувом. Правильно я говорю: миледи? Или вас положено называть как-то иначе? Может быть, тоже «ваша светлость» или «леди герцогиня»?
— Называйте, как считаете нужным. — Джемма подобрала юбки и пошла следом.
— Может быть, прежде чем попадем на праздник, доложишь обстановку? — предложил Элайджа.
Нэбби внезапно остановился, и Джемма едва на него не налетела. Информация полилась стремительным потоком, она едва успевала разбирать слова.
— К Нибблу приехала погостить жена, но они постоянно дерутся, и поэтому я переселил их в дальние комнаты, чтобы никто не слышал, как она его колотит.
— Она его колотит? — не успев опомниться, удивленно переспросила Джемма.
Нэбби повернулся к ней.
— Дьявольски сильная женщина, а уж когда доберется до сковородки, то может устроить настоящий погром. Особенно если муженек в подпитии. Что и говорить, Ниббл тоже не подарок. Честно признаться, рука так и тянется к чему-нибудь тяжелому.
— А как поживает Уакси? — спросил Элайджа и пояснил: — Уакси — весьма пожилой джентльмен. Должно быть, ему около шестидесяти. Я прав, Нэбби?
— Легкие у него не в порядке — что есть, то есть. Но дочь регулярно его навещает и приводит двоих детишек, так что он доволен и не ропщет на судьбу.
— А доктор приезжает каждую неделю?
Нэбби зашагал дальше.
— Напрасно тратите деньги, ваша светлость. Честное слово, напрасно. Все равно зрение он нам не вернет, а в остальном мы здесь и так счастливы. Правда, пару дней назад удалил Калли больной зуб.
— И как же Калли чувствует себя после операции?
— Не самым лучшим образом. Конечно, сегодня у него день рождения, так что успел с утра хватить лишку. Ничего не попишешь: какой есть. — Он остановился возле высокой двери. — Сейчас все во дворе, греются на солнышке. Должен сообщить, что вчера приходил десятник и сказал, что скоро к нам поселится новенький по имени Беркет. Не могу утверждать, что хорошо его помню, но, кажется, парень начинал, когда я собирался уходить.
— А места хватает? — немедленно уточнил герцог.
— Очень даже хватает! Месяц назад ушел в мир иной Ласкер, так что комната освободилась. На место Николсона еще никто не заселился, да и мисс Софисба не хочет у нас жить, она сегодня здесь и будет рада встретиться с вами, ваша светлость.
— Как только что-нибудь понадобится, немедленно отправьте посыльного к Таусу, — деловито распорядился герцог и посмотрел на Джемму. — Таус — один из моих поверенных.
— О, у нас есть все, что только можно пожелать, — безмятежно отозвался Нэбби. — Ребята восхищались чудесными фруктами, которые вы прислали из своих теплиц, но попробовать так никто и не отважился. Все привыкли питаться по старинке и боятся приключений, если понимаете, о чем я. Зато дети вмиг опустошили корзину.
