– С той минуты, как мы пришли сюда.
– И мы еще разговариваем? Знай я, что у тебя под халатом, давно нашли бы более приятное занятие, чем разговоры.
Их губы встретились. В отличие от прошлой ночи, в его прикосновениях было меньше нежности. Скорее напряжение, и она знала, что всему виной стресс. Ему нужно отвлечься, и она счастлива находиться рядом с ним сегодня ночью. Она хотела, чтобы он растворился в ней, утонул, забыл обо всех своих бедах. Его рука скользнула по ее бедру, по красным кружевам рубашки.
– Ты знала, – спросил он, лаская ее живот сквозь ткань, – что красный – мой любимый цвет?
Гретхен улыбнулась, развела шире ноги, привлекая его.
– Правда?
– Сейчас – да, – подчеркнул он, зарываясь лицом в ее шею. Оттянул и без того большой вырез ночнушки, пока не коснулся груди, которую стал ласкать загрубевшими ладонями.
Она так до конца и не привыкла к мысли о том, что стала сексуально активной женщиной. Все еще чувствовала себя неуклюжей, но с Джулианом так легко! Все, что нужно, – закрыть глаза и делать то, что кажется правильным. Пока что она не ошибалась: Джулиану явно все нравится.
Она подняла ногу, обхватила его бедро, притянув затвердевшую плоть ближе к лоскутку атласа, разделявшему их. Джулиан застонал и стал тереться об ее самое чувствительное местечко. Крохотные трусики, которые шли в комплекте с ночнушкой, вряд ли можно считать одеждой, скорее набедренной повязкой из той же ткани. Но она полагала, что они не предназначены для повседневной носки.
Джулиан сжал их в кулаке и дернул. Они немедленно лопнули по швам, он швырнул их на пол. Гретхен изумленно ахнула и захихикала. Так вот почему они такие тонкие!
Но смех резко оборвался, когда трусики сменила рука Джулиана.
Гретхен выгнулась, одновременно наслаждаясь и стесняясь мощных чувств, которые он вызывал в ней. Поразительно, как быстро он мог привести ее на край оргазма! Всего после нескольких встреч он изучил реакции ее тела!
Гретхен сильно зажмурилась, балансируя на границе разрядки, когда ощутила холодный воздух, вмиг охвативший кожу. Распахнула глаза и увидела, что Джулиан отстранился и наблюдает за ней, прислонившись спиной к подлокотнику.
Он привстал, выскользнул из трусов и поманил ее к себе.
– Иди сюда!
Гретхен сбросила халат, нервно сжала руку Джулиана и накрыла его тело своим.
– Что мы делаем?
– Я ничего не делаю, – коварно улыбнулся он. – Буду лежать здесь и следить за тобой, пока ты возьмешь инициативу на себя.
От удивления она открыла рот. Они внезапно перешли на куда более высокий уровень, чего она вовсе не ожидала. Идея сидеть верхом на нем во время секса невероятно выводила ее из себя. Хотя и волновала. Она немедленно поняла, что хочет сделать это. И не позволит нервам взять над собой верх.
Джулиан потянулся к несессеру, стоявшему на журнальном столике, и вынул презерватив.
– Хочешь оказать мне честь?
Она, решительно хмурясь, взяла презерватив. Открыла пакетик, надела его на головку пениса и медленно раскатала по всей длине. Джулиан с шипением выдохнул, когда она коснулась его. Плотно сжал губы и напрягся всем телом. Именно в этот момент Гретхен поняла, что ей нравится быть главной. Пусть это ужасно действует на нервы, зато так весело!
Она встала на колени, Джулиан помог ей опуститься на него. Она двигалась медленно, болезненно медленно, пока ее лоно растягивалось, чтобы впустить его. Наконец она полностью вобрала его в себя. Лоно пульсировало и покалывало от ощущений его предыдущих касаний. Она не могла поверить, что продержится долго.
Прикусив губу, уперлась ладонями в голую грудь Джулиана. Подалась вперед и стала раскачиваться, пробуя, понравится ли это ему. Восхитительное ощущение. И судя по тому, как свирепо впились пальцы Джулиана в ее бедра, она все делала правильно. И поэтому повторила все с самого начала, на этот раз быстрее. Обретя уверенность, нашла свой ритм и стала двигаться, пока Джулиан бормотал ей ободряющие слова.
Его руки погладили шелковую с кружевом ткань ее рубашки, поднялись, чтобы сжать груди, показавшиеся в вырезе. Она положила поверх его рук свои и задвигалась быстрее и резче.
– Джулиан, – прошептала она.
– Да, беби, – ободрял он. – Дай себе волю. И возьми меня с собой.
Она так и сделала и с возрожденным энтузиазмом стала подниматься и опускаться, открыв шлюзы для потока наслаждения, всех эмоций, которые сдерживала. И все это вскоре вырвалось на волю. Ровно через мгновение она достигла пика, и не благодаря его прикосновению или ее движениям, а благодаря жару в ее груди.
Она никогда не испытывала ничего подобного раньше. Но знала, что это такое. Теперь, когда у них наметилось будущее, она наконец позволила себе понять, с чем боролась все это время. С любовью. Это любовь столкнула ее в пропасть наслаждения. Заставила выкрикнуть его имя, когда дрожь экстаза охватила ее. Он последовал за ней, вонзившись последний раз. Она смотрела на него, положив руку на то место, где билось его сердце. Оба застыли, не произнося ни звука.
И только тогда она обмякла на нем. Зарылась лицом в шею, вдыхая запах, к которому так быстро привыкла.
Секс – очень приятное занятие, но ЭТО – именно то, чего она так ждала все двадцать девять лет.
Утро понедельника стало реальностью, с которой ни один не хотел сталкиваться. Состояние Джеймса стабилизировалось, когда его подключили к аппарату искусственной вентиляции легких, и доктора были совершенно уверены в благоприятном прогнозе. Его перевели из блока интенсивной терапии, и мать проводила Джулиана и Гретхен к двери, позволяя им вернуться в воскресный вечер в Нэшвилл.
Их совместная ночь была невеселой. Оба знали, что сулит понедельник. Гретхен должна быть в офисе на еженедельном совещании работников, поэтому она выскользнула из постели, поцеловав его на прощание, и побежала к двери. Пообещала, что вернется после совещания, чтобы попрощаться как следует, прежде чем он уедет в аэропорт.
Они согласились попытаться продолжить отношения, и пропади пропадом большое расстояние, хотя оба знали, что это трудно. И будет сильно отличаться от того, как они провели последние несколько дней. Джулиан беспокоился за продолжение. У него еще было время до начала съемок следующего фильма, но, если он проведет эти недели в Нэшвилле, Росс, несомненно, начнет жаловаться. Потребует, чтобы он летел в Лос-Анджелес, репетировал, готовился и показывался на публике. К сожалению, захочет, чтобы Джулиан показывался на публике с женщиной. Так что выхода нет.
Единственное, что заставило его встать и одеться, – сознание того, что Росс придет, прежде чем лететь в Нью-Йорк, договариваться о нескольких интервью с прессой. Джулиан предпочел бы остаться в постели и ждать возвращения Гретхен, чтобы последний раз заняться любовью, прежде чем он улетит.
