Что же ему делать с этой женщиной?
* * *
Бьорн набрал пятьдесят солдат, пока Фокс стояла рядом, неподвижная и тихая. Воины смотрели на нее с ненавистью и угрозой, и его настроение продолжало ухудшаться.
Почему она не задавала вопросов или не делилась мыслями о каждом новобранце?
Той ночью он спал на одной стороне кровати, а она — на другой. Они не разговаривали, не прикасались и не пытались соблазнить друг друга. Его эмоции были слишком необузданными, и они не изменились с восходом солнца.
И все же, когда он встал с кровати, то почувствовал, словно скинул тысячефунтовый груз. Он спал с прекрасной женщиной, которой восхищался. Которой желал обладать, которая заставляла его улыбаться и прикрывала спину так же, как Тейн и Ксерксес. Фокс могли помиловать сегодня. На что ему жаловаться?
Яркий солнечный свет проник в спальню через окно, озаряя Фокс, которая все еще лежала на кровати с закрытыми глазами. Его член жаждал наполнить ее.
Дрожа, как мальчишка, он протянул руку, чтобы кончиками пальцев провести по ее щекам, но отдернул, прежде чем коснуться. Сломается ли его сила воли после первого прикосновения?
Матрас внезапно прогнулся, когда Фокс резко подскочила.
— Что? Что случилось? — потребовала она, сунув руку под подушку. Где она обычно держала кинжал? — Алана тебя вызывала?
Ему потребовалась мгновение, чтобы понять, что вопрос адресован ему. То, что она не смотрела на него, но ощущала его присутствие… так мило.
— Не было вызова.
Алана обычно выжидала две или три недели между вызовами, чтобы убедиться, что он восстановил свои силы, и вновь выпивала досуха.
Хотя Алана должна была ощутить его возбуждение прошлой ночью, даже сейчас. Возможно, она поверит, что он ублажает сам себя, если когда-нибудь узнает правду…
В его груди зародилось рычание. Если Алана навредит Фокс, то Бьорн… он…
Он сжал кулаки. Ничто не казалось достаточно мучительным.
Бьорн заставил себя сосредоточиться на текущем вопросе.
— У нас сегодня много встреч.
Она застонала.
— Могу я позвонить и сказать, что заболела? Вчера я стояла рядом и молчала. Не думай, что я не поняла, что все испепеляли меня взглядом, надеясь, что ты убьешь меня, пока они наблюдают. И я не жалуюсь. Я заслужила это. Я поступила плохо и теперь должна загладить вину.
Впервые она заговорила о каком-либо возмещении вреда, и будь он проклят, если не скинул еще один тысячефунтовый груз.
— По крайней мере, твое присутствие немного заглушает Недоверие, — проворчала она и затем сдула прядь волос с лица.
Его коснулось щупальце удовлетворения. Итак, он помог ей с Недоверием точно так же, как она помогла ему с прошлым.
— Ты когда-нибудь влюблялась?
Внезапная смена темы показалась резкой, но он не взял свои слова обратно.
— Нет, — ответила она, не раздумывая. — А ты?
— Однажды. Ее звали Лима, и она бросила меня ради другого мужчины.
— Тогда она идиотка. — Фокс протянула руку, чтобы похлопать его по плечу. Как он и боялся, прикосновение чуть не уничтожило его решимость. Ему по силам выиграть их спор? «Контроль ускользал…» — Ты лучший мужчина, какого я знаю.
Благоговейный трепет охватил его с такой силой, что у Бьорна перехватило дыхание. Девять слов, которые глубоко повлияли на его жизнь. Фокс увидела в нем подлинную ценность. В нем.
Если бы он не встал с кровати прямо сейчас, то не вылез бы из нее вообще. Раздел бы ее, прижал к себе, раздвинул ноги и вошел.
Она должна сделать первый шаг. И он получит бонус на свой выбор, и он хотел — нуждался — во втором шансе для своих друзей. Они часть его жизни… но и Фокс тоже. Эти трое должны помириться.
Он заставит эту женщину сдаться. Скоро!
* * *
Прошло семь дней, а Фокс так и не сломалась.
На второй день пришло разочарование. Теперь же оно безжалостно мучало его, и он задавался вопросом, о чем же она хотела попросить. О свободе?
Он провел восемь дней без сна. Восемь дней без поцелуев, без ласки и без оргазма. Он скучал также сильно по удовольствию и возможности его дарить, как и по конечности.
Как ни странно, он начал ей доверять. Она не предприняла ни одной попытки сбежать или напасть на него. Вместо этого защищала его, словно он ей действительно… нравился.
Нравился?
«Не имеет значения. Сосредоточься». У него была работа, которую он должен сделать. И он уже вознаградил ее, позволив написать Галену о своем состоянии.
«Это я так сосредоточился? Нужно думать о насущном вопросе». Верно. На данный момент Бьорн набрал девяносто семь воинов. Еще три, и он наберет свою армию для похода в Преисподнюю.
Теперь перед ним стояли двенадцать человек, слушая его болтовню. «Я буду справедлив, но требователен… предательство любого рода недопустимо… возможность продвижения по службе…»
Лима заняла место среди новоприбывших. Когда Бьорна повысили до Элитной Семерки, она стала Воином. Он пригласил других, и один из них направил ей приглашение.
Дважды она пыталась отвести его в сторону, чтобы поговорить. В первый раз он мягко отказал. Во второй — более резко. По слухам она рассталась с партнером недавно. Он задавался вопросом, не надеялась ли она возродить их отношения.
«Как я должен к этому относиться?» Он не знал.
Что он знал? Неважно, сколько раз его взгляд возвращался к Лиме, его тело не реагировало. Что удивляло. Она нисколько не изменилась. Тот же водопад светлых волос, та же золотистая кожа.
Те же сверкающие голубые глаза и розовые губы. Та же невысокая, но соблазнительная фигура с большой грудью и широкими бедрами. Когда-то он считал ее самой прекрасной женщиной в мире. Теперь? Она не шла ни в какое сравнение с Фокс, которая излучала силу, восхищение и спокойствие.
Он стоял на сцене обычно предназначенной для музыкальной группы, И Фокс была рядом как всегда. Тейн и Ксерксес закончили свои отборы Воинов ранее утром, и встали по бокам от Фокс. Они пристально смотрели на нее, но не с обычной злобой. Он…
Был тверд как сталь к концу своей речи, и Фокс поднялась на цыпочки, чтобы прошептать ему на ухо.
— Почему блондинка раздевает тебя глазами?
Он ущипнул себя за переносицу, словно молясь о терпении, прежде чем прошептать в ответ:
— Я с ней встречался.
— Что!? — выпалила она. — Серьезно?
Кивнув, он продолжил вою речь. Половина мужчин и женщин бросали на Фокс взгляды один за другим. Одни излучали враждебность, другие — любопытство. Некоторые похоть. В его груди зародились искры ярости.
Наконец, Бьорн обнял ее за талию и притянул к себе, чтобы наглядно заявить права. Она немного отклонилась назад, выглядя самодовольно и очень сексуально, и устроилась удобней.
Теперь у всех расширились глаза и открылись рты. Указав на мужчин с похотью в глазах, он сказал:
— Ты, ты, ты и ты можете идти. Советую вам поторопиться.
Четверо мужчин остались на месте, хмурясь и озираясь по сторонам, явно сбитые с толку.
— Не стоило смотреть на мою же… пленницу таким образом, — проскрежетал он. Бьорн едва не назвал Фокс своей женщиной перед толпой Посланников? Это имеет значение? Поскольку он каждую секунду бодрствования думал о том, как бы ее раздеть, она в каком-то роде его женщина.
— Нужно повторить или лучше мне начать рубить головы? — спросил Тейн небрежным тоном.
Он и Ксерксес вышли из тени, две колонны силы. Четверка вскочила и вылетела из ночного клуба.
— Ты, ты и ты тоже можете идти, — сказала Фокс, затем повернулась к Бьорну. — Я могла подкрасться с ним не меньше дюжины раз и перерезать глотки. Их слишком легко отвлечь, и в битве это может стоить тебе жизни.
