Как только он вошел в палату к Мэри, то сразу обо всем забыл.
Под ее кроватью располагался ночник с приглушенным синеватым светом, который заливал всю палату, что позволяло медицинскому персоналу сразу увидеть, что происходит с пациентом. Свет придавал палате странный, мрачный и нереальный вид.
При таком освещении лежащая на кровати Мэри казалась неживой.
Он сделал к кровати три шага и остановился. Она забилась под одеяло, крошечная и уязвимая. Ее кожа казалась прозрачной.
– Сейчас ей лучше, – прошептала стоящая рядом с ней медсестра. – Из-за этого света все пациенты похожи на мертвецов. Поначалу пугаются даже стажеры-медики. Хотя Мэри не выглядит розовощекой и здоровой, с ней все будет хорошо. Самое главное, что мы остановили рвоту.
Бену хотелось к ней прикоснуться и почувствовать тепло ее тела.
Громила Мэри. Сейчас она выглядит совсем обессиленной. От ее руки к мониторам тянулись какие-то трубки. Ему хотелось обнять ее и забрать домой. А теперь главный вопрос: где его дом?
«Мой дом там, где Мэри», – одернул он себя. Его дом там, где его сердце, – рядом с Мэри.
– Вы хотите остаться? – спросила медсестра, и Бен кивнул. Неужели она думает, что он уйдет?
«Я никогда ее не оставлю, – подумал он. – Я буду с ней».
Джейк обязательно съязвил бы по этому поводу.
Наплевать. Пусть Джейк язвит. Бен опустился на стул. Пусть над ним насмехается весь мир. И пусть с его сердца падут дурацкие оковы, которые он надел много лет назад.
Мэри – его женщина, и она больна. Он обязан находиться рядом с ней и их ребенком.
Мэри проснулась от солнечного и света и тепла. Кто-то держал ее за руку.
Секунду она лежала с закрытыми глазами, наслаждаясь покоем. Солнце согревало ее лицо, ей было приятно, тошнота прекратилась. Сейчас она хорошо себя чувствует.
– Привет, – мягко сказал мужской голос. – Привет, Мэри, Громила Мэри, Мэри-моя-любовь. Ты проснулась? Мне очень не хочется тебя беспокоить, но через пятнадцать минут нам нужно идти на УЗИ.
Бен рядом с ней. Он ей приснился.
Ей так хорошо. Если она откроет глаза, то ее снова затошнит. Если она откроет глаза, Бен исчезнет. Ведь он – сон.
– Мэри? – произнес он снова, и его голос был теплым и нежным.
Он мягко сдавил ее руку. Что ж, придется открывать глаза.
Мэри подняла веки. Бен сидел у ее кровати, улыбаясь и глядя на нее сверху вниз. Он улыбался, но в его глазах читалось беспокойство.
«Ему нужно побриться, – подумала она. – Он выглядит изможденным».
А потом в голову пришла еще одна мысль, перекрывшая даже изумление от присутствия Бена.
– Мой ребенок?
Нахлынули воспоминания. К тому времени, когда ее довезли до больницы, она чуть не потеряла сознание. Казалось, все ее тело отвергает беременность.
Почему сейчас ей стало лучше?
– Что-то случилось? – прошептала она, несмотря на присутствие Бена. Его появление – самое удивительно событие в мире, и он улыбается ей и держит за руку. Произнося следующие слова, она чуть не сошла с ума: – Неужели я потеряла моего ребенка?
– Наш ребенок в порядке, – тут же ответил Бен, улыбаясь так, что у нее радостно екнуло сердце. – Вот только его мама неважно себя чувствует. Доктор говорит, угрозы беременности нет. Напротив, твое недомогание означает, что твой организм вырабатывает так много гормонов, что ребенок наверняка в безопасности. Тебе не о чем волноваться, Мэри. Наш ребенок хорошо себя чувствует.
Бен говорил так необычно, что Мэри решила поразмышлять над его заявлением. Но она слишком устала, чтобы долго думать. Она опустилась на подушки и немного расслабилась.
Ее ребенок в безопасности. Нет, их ребенок…
Бен рядом.
– Почему ты здесь? – спросила она.
– Ты жутко напугала Кэт, – ответил Бен. – Она решила, что ты умираешь.
Старая добрая соседка Кэт. Мэри вспомнила страх на ее лице вчера вечером и призналась:
– Мне самой казалось, что я умираю.
Почему сейчас ее не тошнит? Мэри боялась пошевелиться, чтобы тошнота не вернулась.
Ей хотелось снова закрыть глаза. Но Бен рядом, и она не хочет упускать шанс его увидеть.
– Доктор Болтон говорит, у тебя сильное обезвоживание, – сказал Бен. Его тон был деловитым, но Мэри слышала дрожь в его голосе. – Очевидно, теперь ты преодолела переломный момент в своем недомогании.
– Мне повезло.
– Я должен был остаться с тобой.
– Ты собираешься вернуться в Штаты.
– Возможно, нам придется об этом поговорить, – мрачно сказал Бен. – Тебе поставили капельницу и выписали сильнейшее противорвотное лекарство. Никогда в жизни я так не радовался тому, что богат, когда понял, что смогу тебе помочь.
– Я тоже, – призналась Мэри. – Ты считаешь, что нужно включить в пункт расходов на ребенка чудодейственный препарат?
– Мы должны поговорить и об этом тоже, – сказал Бен. – Мэри, прошлой ночью я проехал на машине четыре часа, думая, что ты можешь умереть.
– Это плохо, – прошептала она, не понимая, зачем именно приехал Бен. Она лишь понимала, что он по-прежнему держит ее за руку. Он рядом с ней и не хочет отпускать.
– Мэри, я больше никуда не уйду, – произнес он. – Никогда. Если только ты сама меня не прогонишь.
Вот это новость! Мэри была уверена, что ее сердце прямо сейчас остановится. Она изо всех сил старалась дышать.
«Если только ты сама меня не прогонишь…»
– П-почему? – задала она самый глупый вопрос в этой ситуации. Мэри не чувствовала ни времени, ни своего тела. Казалось, все происходящее не имеет отношения к Мэри Хаммонд. Казалось, это не она лежит на больничной койке и наблюдает за мужчиной, которого любит всем сердцем.
– Потому что я люблю тебя всем сердцем. – Его слова прозвучали словно эхо.
Мэри казалось, что она снова погрузилась в сон. Но она чувствовала прикосновение руки Бена. Видела его улыбку. И выражение страха, сохраняющееся на его лице, было более чем реальным.
– Я в порядке. – Она подняла руку и коснулась его лица. – Бен, со мной все хорошо. Ты не должен этого делать.
– Я не должен тебя любить? – Он покачал головой и посмотрел на нее с меньшим испугом. – Как я могу тебя не любить? Мне кажется, я влюбился в тебя два месяца назад, когда ты вытащила меня из моря во время шторма. Но мне понадобилось немало времени, чтобы это понять.
– Итак… – Мэри говорила с огромным трудом. – Почему ты решил признаться сейчас?
– На то много причин. Во-первых, я побоялся, что потеряю тебя или ты не захочешь со мной встречаться. Во-вторых, Джейк назвал меня трусом. А ты доказала мне, как важно иметь друзей. Наконец, я осознал, как здорово жить в семье. У нас с Джейком семьи как таковой не было. Мы выросли среди шарад и издевательств. Но с тобой я хочу создать настоящую семью, Мэри. Если только ты не возражаешь.
