Вы здесь одна? — спросил Джейк, включая свет.
Ненадолго, — солгала она, бросив на него быстрый взгляд через плечо.
Он стоял слишком близко. Она, вероятно, здорово испугалась, если даже забыла включить свет, спасаясь бегством в кухню.
Теперь она в ловушке. Он опустился на стул, ближайший к выходу. Она не сможет добраться до двери, не пройдя в опасной близости от него.
Мальчик — Николас? — бросился на соседний стул и уставился на Сару с интересом, разогнавшим усталость.
Вам помочь, мадам?
Если бы он был собакой, то, наверное, весь затрясся бы от энтузиазма. Сара не улыбнулась ему, не поощрила, но почувствовала себя подлой, заметив понимание в его недетских глазах.
Проглотила вставший в горле комок. Страх от присутствия мужчины не оправдывал такого обращения с ребенком. Это не его вина. Если бы только они оба… если бы только они ушли… Мальчик застучал пятками по перекладине стула.
Успокойся, Николас, — раздался ровный голос Джейка, и мальчик перестал стучать.
С неестественным послушанием Николас сложил руки и опустил на них голову. Его глаза следили за каждым движением Сары. Злясь на себя, Сара ударила ножом по сухому хлебу. Даже в такой ситуации капля доброты не убила бы ее. Ну, может, еще и убьет. Однако если она останется жива, то не забудет это детское личико до самого своего конца. Еще один портрет в галерею ее ночных кошмаров.
Молодая женщина неохотно повернулась на мгновение, поймав взгляд тревожащих карих глаз, и заговорила с мальчиком:
Можешь достать джем, если хочешь.
Николас посмотрел на отца — как же они не похожи! — за разрешением. Когда тот кивнул — сорвался со стула. Откуда у него берется энергия? Он готов был свалиться от усталости десять минут назад.
Мадам, почему вы держите хлеб в холодильнике? — спросил он из глубин холодильника и затем вынырнул с банкой джема из гуавы.
Любопытная маленькая обезьянка Определенно не местный, если не знает этого.
Жуки, — пробормотала Сара.
Жуки. Да, понимаю.
Крохотный тощий знаток. Его что, плохо кормят? — гадала Сара, глядя на худенькие ручки.
И какие же жуки?
Он уже успел открыть банку, сунуть туда указательный палец и машинально облизать его.
Мужчина наблюдал за происходящим из-под полуприкрытых век, как будто составлял на нее досье. Его стул повис на двух ножках, опершись спинкой о рабочий стол.
Жуки, мадам, — напомнил мальчик, прижимаясь к ее ноге и поднимая к ней личико.
Сара дернулась и отступила назад, не успев осознать, что делает. Ощущение его тоненьких косточек было невыносимым, как обвинение. Откашлявшись, она сделала вид, что не заметила изменившегося выражения его лица.
Тараканы. Во Флориде огромные тараканы.
Да? — изумился он. — Тараканы? И очень большие?
Ну, иногда мы называем их пальмовыми жуками, потому что они гнездятся в пальмах, но теперь у нас появились новички — азиатские тараканы, еще больше и злее.
Какой-то сумасшедший дом! Ночные незваные гости. Тараканы.
Сара нарезала хлеба и налила супу в зеленую чашку.
Пожалуйста.
И какие же большие? С ладонь?..
Тарелка и чашка ненадежно замерли на краю стола.
Хватит, Николас, — скомандовал мужчина. — Ешь.
Его стул громко хлопнулся на все четыре ножки. Сара вздрогнула.
Поблагодари леди.
Да, конечно, но, Джейк, мне, правда, очень интересно узнать о тараканах. И она не возражает, правда, мадам?
Сара покачала головой, ее руки дрожали.
Я не возражаю.
Видишь, Джейк? Она не возражает. Она просто не хочет, чтобы я на нее облокачивался. Может, потому, что я такой грязный. Ты не велел мне скатываться с того холма.
Он набрал в рот столько супа, что его щеки раздулись, как у бурундука.
Ей хотелось заплакать. Мужчина смотрел на нее со странной жалостью.
Это просто большие жуки, Николас. И они летают.
Мальчик удовлетворенно кивнул.
Сара налила мужчине супу и чаю со льдом, а мальчику — лимонаду.
У меня нет молока для вашего мальчика. Могу налить еще чая, если хотите, — сказала она, ставя кувшин на стол с такой силой, что чай выплеснулся на гостя.
Какого черта?
Он вскочил. Тарелка заскользила по залитому чаем столу.
Сара бросилась к двери черного хода. Она успеет. Она сможет выскочить.
Его мускулистая рука остановила ее, обхватив за талию.
Уф, отпустите меня, пожалуйста, — пробормотала она.
Что? — Он удивленно посмотрел на свою ладонь, на свои сильные пальцы, вцепившиеся в ее рубашку. — Извините.
Видишь, Джейк? Она вообще не любит, когда ее трогают. А ведь ты не такой грязный, как я. Мальчик переводил свой ярко-синий взгляд с одного взрослого на другого. В его голосе сквозило явное удовлетворение.
Сара все еще чувствовала тепло руки Джейка на своем животе.
Джейк, нам с тобой нужно вымыться, — сказал мальчик.
Насытившись хлебом и супом, он сидел с сонной улыбкой, белые зубы сверкали на грязном личике.
Сара слышала тихое дыхание Джейка, биение собственного сердца и чувствовала, как ее покидает страх.
Николас положил голову на стол и начал сонно катать по тарелке колечки из лапши.
Джем был вкусным. Может, я когда-нибудь попробую его с хлебом.
Джейк не шевелился. На таком близком расстоянии Сара заметила ниточку седины в его темной бороде. Свет его карих глаз, оценивающих и сочувствующих, успокаивал ее.
Она тяжело вздохнула, и он отступил.
Послушайте, я понимаю, что вломился сюда, как бык. — Ему было неловко, словно он только сейчас осознал, как она воспринимала его действия.
Сара осторожно отодвинулась.
Да, — сказала она с облегчением.
Может, она слишком остро реагировала? Ведь он, в действительности, ничего не сделал. Просто его манеры. Он груб, жесток, возможно, весь в татуировке, но, ведь на самом-то деле, он никуда не вламывался. Она сама его впустила.
Бог знает, что вы подумали.
Сара увидела, как опустились веки мальчика.
По-моему, совершенно ясно, что я подумала.
Он взглянул на посапывающего во сне сына.
Да, наверное, я не должен винить вас. Но неужели вы не привыкли ко всему в таком месте? Неужели никто не заглядывает сюда по ночам?
На что он намекает? Сара повернулась к раковине, стала мыть нож.
Нет.
Я думаю, многие любят ловить рыбу по ночам.
Он обошел мальчика, нежно коснувшись его головы.
Нет. Рыболовы договариваются заранее, если хотят взять у меня лодку ночью.
Сара вытерла лужу на столе, прополоскала тряпку, повесила ее на раковину и повернулась к нему.
Она устала от этой игры в кошки-мышки. Ее энергия иссякла, и она подчинилась судьбе. Пусть случится то, что должно случиться. Неудивительно, что она попалась кошке в когти. У нее не хватило терпения переждать.
