— В нас?
Его голос зазвучал напряженно.
— К чему мы идем?
Совершенно неправильно было выпаливать этот вопрос вот так, с ходу, но в этом заключался один из ее неискоренимых недостатков — выбалтывать все, что было у нее в голове.
Макс сбавил скорость: улица, по которой они ехали, стала более оживленной. Джиллиан показалось — или не показалось, — что его руки крепче сжали руль.
— Нет, не обращай внимания. Я знаю, что происходит между нами, я знала, на что иду, когда соглашалась выйти за тебя замуж.
— Но сейчас ты хочешь большего? — спросил он.
— Нет.
Они оба знали, что она врет.
— Мамочка, — жалобно позвал Этан.
Джиллиан обернулась к нему:
— Мы почти приехали, солнышко, скоро можно будет выйти и побегать, и ты снова увидишь дядю Джейка. — В тот день Джейк произвел на Этана самое сильное впечатление. — Его, наверное, укачало, — сказала Джиллиан Максу.
— Мне остановиться?
— А долго еще ехать?
— Меньше десяти минут.
— Я думаю, он справится.
Оставшийся путь она проделала, не сводя глаз с Этана, который сразу успокоился, получив свою дозу внимания.
— Ну вот, — сказал Макс, останавливаясь перед домом его родителей.
Джиллиан окинула взглядом подъездную дорожку и снова посмотрела на Макса:
— Как много машин.
— Весь клан собрался.
Лора вышла им навстречу, когда они вылезли из машины.
— Молодцы, что смогли выбраться. Доехали нормально? Как мой любимый внук?
Она протянула руки к Этану, сидящему на руках у Макса.
— Мне кажется, ему немного нездоровится, — сказала Джиллиан.
— Ерунда! — отрезала Лора, беря Этана на руки. — Он выглядит абсолютно здоровым.
Меж тем на крыльцо вышли остальные члены семьи, с любопытством разглядывающие прибывших, и на глазах у них Этана вырвало.
Джиллиан стояла на заднем дворе с сестрой Макса, Кристен, и наблюдала, как полностью оправившийся Этан играет с шестилетними дочерьми Кристен, Лили и Николь. Девочки по очереди катали Этана на ярко-желтой машинке.
Джиллиан и Кристен сошлись сразу же, едва познакомившись. Кристен завоевала сердце Джиллиан, спокойно предложив свою помощь с Этаном, попутно рассказывая о подобных и худших случаях с ее собственными детьми. За обедом Джиллиан сидела рядом с Кристен, обеспечив ее компанией человека, интересующегося чем-то, кроме бейсбола.
Взрыв смеха Этана заставил ее посмотреть в том направлении, и она заметила Макса и Лору, то и дело поглядывающих на нее во время беседы. В какой-то момент Макс стиснул зубы и подошел к Джиллиан.
Не надо было ей заводить разговор об отношениях.
— Все хорошо? — спросила она.
— Нормально. — Он пожал плечами. — Мама дала диск с фотографиями.
— С фотографиями Дилана? — Может быть, поэтому он был так напряжен? — Можно посмотреть?
— Что, здесь? Прямо сейчас?
— Да. — Если он не покажет их ей сейчас, потом найдет какой-нибудь предлог не показывать вообще. — С Этаном все в порядке, Кристен и девочки присмотрят за ним.
На его скулах вздулись желваки.
— Ладно, — небрежно сказал он, но она не поверила этой небрежности.
Он отвел ее в комнату с экраном и проигрывателем, поставил диск и сказал, что нужно сделать дальше.
— Ты ведь посмотришь их со мной?
Макс нерешительно переступил с ноги на ногу.
— Пожалуйста, останься. Мне ведь нужны будут твои комментарии. Я хочу, чтобы ты рассказал мне о нем.
— Фотографии подписаны.
Джиллиан продолжала умоляюще смотреть на него, пока он не сдался и не сел на диван рядом с ней, обняв ее за плечи, чем безмерно удивил ее.
После всего, что случилось между ними, было странно, что простой жест — рука на плече — вызвал у нее такую реакцию.
— Готов? — спросила она.
— Всегда, — беспечно, но без энтузиазма ответил он.
Фотографии были расположены в хронологическом порядке. Открывался ряд изображением Лоры с огромным животом, следом шло фото двух крохотных младенцев в одинаковых голубых костюмчиках, но в шапочках разных цветов.
— Близнецы? — спросила Джиллиан.
Макс покачал головой:
— Нет, двойняшки, но вне семьи нас все равно различали с трудом.
Меняясь с возрастом, мальчики стали отличаться друг от друга. На фотографиях были запечатлены дни рождения, Рождество, школьные праздники. Мальчики лазали по деревьям, как обезьянки, карабкались по стенам, прыгали со скалы в озеро. У Джиллиан замирало от страха сердце от одного только взгляда на них.
— Ваши родители, наверное, с ума сходили от ужаса.
Макс улыбнулся:
— Страх был нам неведом. Мы думали, что неуязвимы.
На фотографиях были и их соревнования, чаще всего заканчивающиеся победой одного или обоих.
— Вы любили состязаться?
Макс снова улыбнулся:
— Очень.
И вдруг, сразу после изображения обнимающихся Макса и Дилана, на экране появились похороны, а потом фотография гранитного надгробного камня, утопающего в цветах. Джиллиан почувствовала, как ее сердце сжалось от скорби по мальчику, которого она никогда не знала.
Экран погас, комната погрузилась в полумрак. Они сидели рядом, не двигаясь.
— Я не знал, что делать, когда он умер, — сказал Макс. — Я всегда был половинкой целого и вдруг перестал понимать, что я такое.
Он резко встал и подошел к занавешенному окну.
— Как ты справился? — спросила Джиллиан прежде, чем он успел отдернуть занавески: она чувствовала, что ему будет легче говорить в темноте.
— Я прошел через все стадии горя — гнев, отрицание, вина, снова и снова по кругу. В конце концов я понял, что никогда полностью не оправлюсь, но позволить себе сдаться не могу. И я просто продолжил жить… пустой внутри.
Она не знала, что сказать, просто не могла постичь глубину его горя. Он отодвинул занавески и пошел к выходу, но Джиллиан догнала его. Он вызывающе посмотрел на нее, ожидая, что она скажет, и зная, что все прозвучит не так, как нужно, и Джиллиан молча взяла его за руку, поздравив себя, когда он сжал ее пальцы и не отпускал, пока они шли обратно.
Кристен протянула Джиллиан бокал вина:
— Держи. Мне кажется, тебе не повредит.
Она села на диван рядом с Джиллиан со своим бокалом в руке. На полу перед ними Лили и Николь наряжали Этана феей.
Макс принял предложение Лоры остаться на ужин. Джиллиан не могла избавиться от ощущения, что ему просто не хотелось оставаться с ней наедине. Не ошиблась ли она, убедив его показать ей фотографии Дилана? Не зашла ли слишком далеко? Ей казалось, что она движется вперед с завязанными глазами. Верно выбранный путь обеспечит ей безопасность, ошибочный — приведет к пропасти.
