Сегодня она только и делала, что оступалась, когда дело касалось Макса: этот разговор об отношениях, вопрос о Дилане, — но ей казалось, что у нее получается не показывать свою тревогу.
— Что, я так плохо выгляжу?
— Я не это имела в виду.
Кристен отпила вина.
Джиллиан благодарно подняла свой бокал:
— Я знаю, но ты все равно права. Тяжелый день.
Кристен и ее девочки очень помогли ей пережить его. Лили и Николь были в восторге от маленького кузена, с которым можно повозиться, и не отходили от него ни на шаг.
— Конечно, тебя весь день допрашивали.
— Да, я привыкла к тому, что вопросы задаю я. Как я держалась?
Кристен рассмеялась:
— Вполне достойно. И мама благодарна тебе по гроб жизни, что ты заставила Макса посмотреть фото.
— Ты знаешь об этом? — удивилась Джиллиан.
— В этом доме слухи распространяются как огонь по разлитому маслу. До сегодняшнего дня Макс не говорил о Дилане, даже не смотрел на его фотографии. Я так рада, что с тобой он смог пересилить себя. Вы с Этаном так хорошо на него влияете, я уже начинала думать, что он больше никогда никого не полюбит.
Джиллиан промолчала. Максу не понравилась бы такая формулировка относительно нее, но она надеялась, что он чувствовал что-то к их сыну. Джиллиан постаралась не думать о неправильной трактовке, которую Кристен дала их отношениям. Может быть, когда-нибудь… у них что-нибудь получится.
Этан закружился в своем новом наряде, весело смеясь, и девочки тоже захихикали.
— Очаровательный мальчик, — сказала Кристен, прерывая тяжелые размышления Джиллиан.
— Ему определенно нравятся твои девочки.
— Им нравится, когда есть с кем поиграть. Все дети такие.
Джиллиан поняла, к чему она ведет, и сделала еще глоток вина.
— Не думаете завести второго?
Джиллиан следовало бы сразу отмести это предположение, но, глядя на Этана и девочек, она понимала, что ей бы этого хотелось. Кристен улыбнулась:
— Вижу по глазам.
— Мне всегда хотелось иметь двоих или троих, может быть, даже больше.
Теплые отношения в большой семье Макса могли вызвать в ней еще и не такие желания.
— И ты не хочешь, чтобы разница в возрасте была заметной.
Голубые, как у Макса, глаза Кристен озорно блестели.
— Пожалуй что так.
Вот только Макс, которого и один-то ребенок поверг в шок и заставил круто поменять жизненный уклад, вряд ли был готов ко второму. С тех пор как они стали делить постель, Макс тщательно предохранялся, к тому же их отношения были еще слишком напряженными и неустойчивыми, чтобы выдержать такую нагрузку, даже в виде обсуждения возможных перспектив. Джиллиан ясно представляла, как он замкнется в себе, стоит ей только заговорить об этом.
Кристен смотрела на нее так внимательно, что она отвернулась, боясь выдать себя. Уставившись в пол, краем глаза она заметила длинные мужские ноги, которые знала слишком хорошо. Замирая, она скользнула взглядом вверх и задохнулась, встретившись с голубыми глазами человека, о котором только что думала. В этих глазах не было и намека на озорство. Пожалуй, она описала бы чувство, наполнявшее их, как изумление или… ужас.
Макс развернулся на каблуках.
Прошло десять минут, но он так и не вернулся. Джиллиан допила вино и посмотрела на дверь, в которую он вышел.
— Он, наверное, играет в пул с Картером, — мягко сказала Кристен. — Как выйдешь, отсюда направо до конца коридора. Я присмотрю за Этаном.
Заметила ли Кристен выражение лица брата? Она ничем не выдала себя, даже если заметила, но… Джиллиан посмотрела на часы:
— Я просто схожу… — Она не смогла придумать никакого приличного предлога. — Посмотрю.
Бильярдная была настоящим мужским убежищем, с обшитыми деревянными панелями стенами, увешанными спортивным инвентарем, и баром в глубине. Макс стоял у стола, готовясь ударить по шару. Кий плавно скользнул вперед, белый шар звонко ударил по черному, и тот покатился прямо в лузу.
— Жестокий, — сказал Картер, стоящий чуть поодаль, опершись на кий. — И все-таки что же с тобой сегодня такое? — Он оглядел комнату и заметил Джиллиан. — О, — обронил он, понимающе вздохнув, и протянул ей кий: — Хочешь? Мне надоело проигрывать.
Макс выпрямился и смотрел на нее, как видно ожидая, что она откажется. Однако она решила, что лучшей возможности поговорить с ним не представится, и, пожав плечами, взяла кий.
— Удачи, — сказал Картер, подмигнул и вышел из комнаты.
Макс составил шары в пирамиду:
— Разобьешь?
— Пожалуй. У меня такое чувство, что, если разобьешь ты, я к столу больше не подойду.
Он выпрямился:
— Картер преувеличил.
— Твои способности или душевный раздрай?
— И то и другое.
Он отошел от стола, жестом предложив начать.
— Сто лет не играла.
— Не знал, что ты вообще играешь.
Еще один пример того, как мало они знали друг о друге, как недоставало уверенности их отношениям.
— В общем-то я только знаю основные правила.
Она наклонилась над столом, отвела назад руку и зачем-то оглянулась. Макс смотрел на нее, и под его пристальным взглядом по ее телу побежали мурашки. Попытавшись отвлечься от этого ощущения, она снова прицелилась — биток хаотично раскатил пирамиду, но ни один шар не достиг цели. Макс обошел стол, выбрал шар. После того как он забил второй, Джиллиан спросила:
— Не хочешь поговорить?
— Не о чем.
Он двинулся вдоль стола, предельно сосредоточенный, прицелился, хмурясь.
— Не думаю, что Картер так уж преувеличил.
Она не знала, услышал ли он ее, но она должна была достучаться до него, найти брешь в его броне. Джиллиан встала напротив него и облокотилась о стол, низко нагнувшись, чтобы вместе с прицельным шаром в поле его зрения попадал и вырез ее блузки, открывающий краешек нежного кружева ее белья. Макс нахмурился сильнее.
— Картер, по крайней мере, не играет грязно.
И все-таки он задержал взгляд на ней, прежде чем ударить по шару и промахнуться. Джиллиан снова склонилась над столом, выцеливая шар.
— Очень мило, — пробормотал Макс у нее за спиной.
Она почувствовала, как он приближается, как его руки ложатся ей на бедра. Она неловко ударила по шару, промазала, выпрямилась и повернулась к Максу, ловя знакомое голодное выражение в его глазах.
— Запереть дверь? — спросил он.
Если она согласится, это снова сблизит их — физически, исчезнет эта холодная пропасть, но это будет скорее побег от проблемы, чем ее решение.
— Мы не можем прибегать к сексу каждый раз, как у нас случается размолвка.
Его руки двигались вверх по ее телу, пока не достигли шеи.
