В четыре часа дня в клинику прибыл сэр Лайонел. Он был бледен и потрясен случившимся и сразу же прошел на половину зятя. А часом позже Филип вызвал к себе Лесли.
— Доктор Форрест, мой тесть хочет поговорить с вами.
Сэр Лайонел вышел вперед:
— Простите, доктор Форрест, что побеспокоил вас, но, насколько я понял, вы были последней, кто разговаривал с моей дочерью.
— Да. — Лесли замялась. — Позвольте выразить вам мои соболезнования по поводу смерти миссис Редвуд.
— Благодарю, — сухо сказал сэр Лайонел. — Мы с Филипом тщательно расследовали дело и пришли к выводу, что она сознательно покончила с собой. — Он помолчал, потом с видимым усилием продолжил: — Разумеется, мне бы не хотелось, чтобы правда стала известна за пределами клиники.
— Понимаю.
— Но для собственного успокоения я хотел бы знать, почему она сделала это. Уступать было не в ее характере. Это так на нее не похоже! Особенно теперь, когда ей стало лучше. Попробуйте припомнить, не говорила ли она перед смертью что-нибудь такое, что помогло бы понять причину.
— Она была в бреду, когда я пришла, и говорила что-то невнятное.
— А когда она последний раз виделась с этим Каспером? Недавно?
— Да, — ответил Филип. — Я же говорил вам, что она вчера сбежала из клиники, чтобы найти его.
— Так она разыскала его?
— Я не спрашивал.
Сэр Лайонел повернулся к Лесли:
— А вы не знаете, моя дочь виделась с этим человеком?
— Мне кажется, да.
— Тогда, быть может, он сказал что-нибудь, заставившее ее…
Он не смог закончить фразы и замолчал. Филип опустил глаза в пол, Лесли смотрела куда-то перед собой, потом наконец сказала:
— Я уверена, сэр, что он ничего такого не говорил. Накануне вечером она была в приподнятом настроении, попросила меня принести ей зеркало и косметичку. Насколько я поняла, она готовилась к его приходу.
— Но он не приехал, — вмешался в разговор Филип. — Я уточнял сегодня утром.
— Филип, а ты виделся с ней после того, как к ней заходила доктор Форрест?
— Да. Я пробыл у нее несколько минут.
— При тебе она не говорила ничего такого, что бы указывало на ее внутреннее состояние?
— Нет. Она была в хорошем настроении.
Лесли бросила на него недоуменный взгляд. Почему он не хочет признаться, что они с Деборой ссорились? Зачем ему скрывать правду?
— Не знаю что и думать, — недоумевал сэр Лайонел. — Просто в голове не укладывается! — Он повернулся к Филипу. — Мой мальчик, я бы хотел отвезти Дебору в Англию и похоронить ее рядом с матерью.
— Я сделаю необходимые распоряжения.
— Да, пожалуйста. И вот еще что. Нельзя ли нам выставить все как несчастный случай?
— Обычно так и делается, — сухо заметила Лесли. — Стандартная формулировка — «случайная передозировка снотворного».
Филип искоса посмотрел на нее, но она отвела взгляд.
— Думаю, доктор Форрест, это все, — спокойно сказал он. — Вы можете идти. — Он открыл для нее дверь и, пропустив вперед, повернулся к сэру Лайонелу: — Извините, но я должен переговорить с доктором Форрест об одном из пациентов.
Взяв Лесли под руку, он увел ее в соседнюю комнату. Закрыв за собой дверь, он попытался обнять ее.
— Нет, Филип, не надо!
Он опустил руки.
— Прости, милая, но мы так давно не оставались одни!
— Я приходила к тебе вчера вечером, но тебя не было.
— Не было?! Где же я был?! Все эти события так потрясли меня, что я половины не припомню. Да и спал я тоже плохо — наверное, придется попросить у Акселя снотворного.
— Он же давал тебе на прошлой неделе.
— Разве? Куда же оно тогда делось? Наверное, я положил его где-нибудь и забыл.
— Опасная забывчивость, когда речь идет о таких вещах.
— Никто, кроме Акселя, не знал об этих таблетках, — раздраженно сказал Филип. — Только зачем поднимать такую панику?
Лесли проглотила ком в горле. Разговор уже был начат, и, покачав головой, она сказала:
— Действительно незачем. Просто я подумала о Деборе.
— Да, но почему у тебя такой странный вид? Что случилось?
— Ничего. Просто я слышала, как ты разговаривал со своей женой вчера вечером, и…
— Когда? Где ты была, Лесли? И что слышала?
— Когда — не помню. И я не подслушивала специально. Я приходила увидеться с тобой, тебя не было дома, и я пошла проверить миссис Редвуд. Но говорю тебе: я ничего не слышала!
— Ты говоришь неправду! Лесли, я не дурак и понимаю, что ты слышала, как мы ссорились!
— Нет, не слышала!
Он отошел в сторону и прикрыл рукой глаза:
— Да, мы ссорились, и я не буду отрицать этого. Я рассказал ей правду об этом лыжнике и показал фотографию, где он изображен со своей невестой.
— Филип, как ты мог?!
— Я должен был как-то остановить ее, чтобы она не вздумала писать своему адвокату. Я же обещал, что не допущу, чтобы твое имя участвовало в грязной истории с разводом. Я должен был предпринять что-нибудь, чтобы остановить ее!
— Подумай, что ты говоришь, Филип! Ты, скорее всего, нездоров.
— Прости. Я… — Он привлек ее к себе, уткнувшись лицом в ее волосы. — Не оставляй меня, любимая! Не отворачивайся от меня! Не уходи! Я не смогу этого вынести!
Все тело его дрожало, а голос был таким низким и трепетным, что его с трудом можно было узнать.
— Лесли, любимая! — шептал он. — Все, что я делал, — ради тебя! — Его слова прозвучали как приговор, из глаз Лесли покатились безудержные слезы. — Не плачь, любимая! Ты ни в чем не виновата. — Он достал платок и вытер ей слезы. — Все будет хорошо. Обещаю! Я дам тебе чего-нибудь выпить, и пойди немного отдохни.
Он подошел к буфету и достал оттуда бутылку бренди. Лесли опустилась в кресло и вдруг заметила под ногами небольшую коробочку. Подобрав ее с пола повлажневшими от волнения руками, она незаметно сунула ее в карман.
— Давай-ка взбодрись немного, — проговорил он с улыбкой. — Ты выглядишь очень устало.
Лесли постаралась уйти к себе как можно скорее. Закрывшись на ключ, она налегла на дверь всем телом, словно это могло отгородить ее от мысли, назойливо сверлившей у нее в мозгу. Она вынула из кармана крохотный предмет, в котором заключалась разгадка тайны.
Коробочка была самая обыкновенная и ничем не отличалась от сотен других, используемых в клинике для хранения таблеток. Но на этой стояла надпись с именем Филипа Редвуда, датированная прошлой неделей. Лесли торопливо сдвинула крышку — она оказалась пуста! Пальцы Лесли разжались, коробочка упала на пол. Она завороженно смотрела на нее, вдруг словно наяву представив, как та выпала у Филипа из кармана, когда он доставал платок, чтобы отереть ее слезы. Выпала из кармана у Филипа? Значит, она была при нем вчера вечером, когда он заходил к Деборе?
