Но Ирвин не успел ответить на неосторожный вопрос. Хлопнула входная дверь. И он с неожиданным облегчением и даже радостью вмиг узнал торопливые шаги заботливой, незаменимой, идеальной ассистентки…
Лайза не носила высоких каблуков. Поэтому шум ее мягких туфель расслышал только Ирвин. Он как раз потянулся за одеждой, когда дверь распахнулась и в комнатку-спальню влетела ассистентка.
Не обращая внимания на смущенного Ирвина, наспех прикрывшегося брюками, она покрутила головой по сторонам.
— Где она?
Ирвин взглянул на нее. Кивнул головой в сторону ванной.
Лайза отпрянула к выходу. Издали заглянула в дверную щель, присматриваясь, прислушиваясь.
Плескалась вода, Сандра напевала, чем-то шуршала.
— Выйди, поскорее, — прошептала Лайза одними губами и бесшумно исчезла.
Ирвин с заколотившимся сердцем кое-как натянул джинсы и майку, на цыпочках выскочил из комнаты.
В студии Лайзы не было. Быстро заглянул на кухню — пусто. Выбежал в коридор. Лайза стояла в самом его конце. Увидев Ирвина, махнула рукой и скрылась за поворотом. Одолев проход со спринтерской скоростью, Ирвин завернул за угол и едва не наткнулся на Лайзу, стоявшую у окна. Она смотрела на раскрытый на подоконнике ноутбук. Мотнула головой.
— Иди сюда. Смотри. Скорее!
На экране монитора перед изумленным Ирвином красовалась его фотография, его шедевр, его гордость! По крайней мере так показалось в первую минуту. Ошеломление не позволило ему прочитать выведенные красивой вязью слова — электронные буквы запрыгали перед глазами.
Он смотрел на картинку, не в силах разобраться: что-то было похоже, а что-то нет. Очередной кошмарный сон, успел подумать Ирвин, когда услышал сзади тихий голос:
— Сандра тебя предала.
— Когда она успела выставить мой снимок в сети? — Ирвин искренне удивился. — Мы же не расставались с того момента, когда… — Он осекся и умолк.
— Не беспокойся. — Лайза усмехнулась. — Тут все куда интереснее. Это не твой снимок. Это работа известного французского фотографа. Сделана шестьдесят лет назад.
— Черт… Значит, я ненароком повторил чужой шедевр? Но я и подумать не мог…
— Этого и не требовалось. За тебя подумали другие. Ты еще не понял? Объясняю. Сандра подобрала реквизит и выстроила сцену так, чтобы ты повторил знаменитый снимок.
— А откуда она знает про такой снимок? — Ирвин ошарашенно уставился на Лайзу.
Та наклонила голову.
— Раз она знает, значит было откуда узнать…
В коридоре послышался неясный шум. Оба вздрогнули. Ирвин осторожно выглянул из-за угла. Никого. Он вернулся на место, закрыл ноутбук, чтобы не видеть проклятого двойника.
— Зачем ей это было нужно?
Лайза провела пальцем по серой металлической крышке.
— Чтобы кто-то смог обвинить тебя в плагиате.
— Кто? — настороженно спросил Ирвин. — Ты тут все знаешь — может, расскажешь?
Черные очки уставились на него.
— Я не все могу тебе рассказать. К тому же ты ошибаешься: я мало что знаю, не интересуюсь сплетнями и интригами. Но я вижу: ты кому-то перебежал дорожку. И этот кто-то сегодня тебя собрался подставить перед боссом. А скорее всего, не только перед ним.
— Возможно, возможно… — растерянно пробормотал Ирвин. Спохватившись, решился уточнить: — А как, думаешь, отреагирует босс?
— Все его реакции можно просчитать. — Лайза принялась разгибать пальцы. — Во-первых, босс ненавидит повторение пройденного.
— Возможно…
— Во-вторых, — Лайза выпрямила указательный палец, — если он не заметит, то произойдет нечто худшее. Фотография публикуется, факт плагиата фиксируется, ну а дальше — все по закону: суд, обвинение, ты попадаешь на сумасшедшие деньги. Или получаешь срок. Мне известны такие случаи. Особенно настырными по судебной части оказываются живучие старики.
— Возможно… — Ирвин стоял, упершись ладонями в край подоконника и машинально покачиваясь, невидящим взглядом следя за ползущей по стеклу мухой.
— Кстати, этот француз до сих пор жив. Хотя давным-давно ничего не снимает. Но бдительно следит за публикациями. Там, на этом сайте, — Лайза кивнула на закрытый ноутбук, — статья о результатах недавнего судебного разбирательства. Ну что ж… не ты первый, Не ты последний.
— Возможно.
Лайзе изменила ее обычная невозмутимость. Она раздраженно вздернула голову.
— Ну что ты заладил: возможно, возможно!.. Надо думать теперь, что делать. Вернее, надо было думать раньше!
— Да, — спокойно ответил Ирвин. — Ну что ж, дело сделано. Будем разбираться. Расскажи, почему ты кинулась искать этот снимок?
— Хорошо. — Лайза вздохнула. — Вспомни тот день, когда Сандра приехала с сумками, набитыми театральным реквизитом и старинными шмотками. Помнишь, как ты старался? Помнишь, как ты был огорчен? Ты понял, что получилось?
— Я не понял. Но меня поразил контраст, — медленно проговорил Ирвин, что-то соображая. — Да! Меня тогда поразило: каждая складка на одежде модели жила, а лицо красавицы — мертвое. Мертвое, понимаешь? Не живое, кукольное…
Лайза кивнула.
— Вспоминаем дальше. Когда она сидела, прикрывшись веером а-ля маркиза Помпадур в будуаре, у вас произошел короткий разговор. Помнишь?
— Если честно, не помню. Я тогда обдумывал, как бы показать ее лицо через веер.
— Зато я помню. Она спросила, как ты относишься к работам знаменитого французского фотографа. Именно этого фотографа.
— Точно, точно… А я ответил, что меня европейцы вообще не интересуют, а лишь американские мастера.
— Ну вот. Ты открыл свои карты. Видно, в тот момент и было решено подловить тебя на «Обнаженной музыке».
— Что за музыка?
Лайза похлопала рукой по ноутбуку.
— Так называется та картинка, на которой тебя решили подловить.
— Да, им это удалось, — сдержанно откликнулся Ирвин.
— Я не могла ничего изменить…
— А что бы ты могла сделать? — Ирвин удивленно уставился на Лайзу.
— Многое, — вздохнула ассистентка. — Ведь я запомнила этот разговор. В тот же день собрала всю информацию о мэтре, просмотрела его коллекцию. На всякий случай. Хотя не была уверена, что это понадобится…
В коридоре хлопнула дверь. Оба вздрогнули. Лайза инстинктивно вцепилась в ноутбук, прижала к себе. Ирвин торопливо спросил:
— Почему же ты сразу не сказала? Я бы сообразил, когда Сандра вынула скрипку.
— Ты бы не поверил.
— Возможно. — Ирвин нервно прислушался. Дверь опять хлопнула. Он с тревогой поглядел на Лайзу. — Это она. Меня ищет.
— Да. — Лайза вмиг стала спокойной, как прежде. — Ну что ж, пусть ищет. Мы ее — тоже. Пошли.
