— О, у нас есть все, что только можно пожелать, — безмятежно отозвался Нэбби. — Ребята восхищались чудесными фруктами, которые вы прислали из своих теплиц, но попробовать так никто и не отважился. Все привыкли питаться по старинке и боятся приключений, если понимаете, о чем я. Зато дети вмиг опустошили корзину.
— А кто такая мисс Софисба? — шепотом поинтересовалась Джемма, когда Нэбби открыл дверь — И…
— Увидишь, — ответил Элайджа таким мрачным тоном, что она сразу замолчала.
С первого взгляда показалось, что в небольшом дворе в разгаре детский праздник, но уже в следующий„момент выяснилось, что на самом деле кур здесь больше, чем людей и хотя и те, и другие изрядно шумели, победа все-таки оставалась за тремя ребятишками, которые с веселым визгом гонялись за лохматым щенком.
— А ну-ка, посмотрите, кто пришел к Калли на день рождения! — громко объявил Нэбби. — Сам герцог здесь, бездельники!
Середину двора занимали стоявшие кружком потрепанные кресла. Сидевшие в них мужчины обернулись на голос, и сразу стало ясно: все они слепые.
Компания выглядела живописно. Во-первых, далеко не все считали нужным носить одежду. Двое оказались и вовсе без брюк; очевидно, решили погреть на неярком лондонском солнышке тощие белые ноги. Один заткнул длинную бороду за пояс передника, который зачем-то нацепил поверх клетчатого пальто.
Присутствовали и две женщины. Одна — матрона с узкими, плотно сжатыми губами. Нетрудно было догадаться, что это и есть миссис Ниббл, повелительница сковородок.
Вторую, должно быть, звали мисс Софисба. Эта особа выглядела моложе. Назвать ее хорошенькой было трудно, однако она явно стремилась произвести впечатление ярко- красной помадой на губах и неправдоподобно золотыми волосами. Боевая раскраска, очевидно, предназначалась для привлечения мужского внимания — обстоятельство достаточно странное, если учесть, что оценить усилия не мог никто, кроме миссис Ниббл, которая явно не принадлежала к числу горячих поклонниц алой помады и желтых волос.
Один из полуобнаженных мужчин поднялся.
— Встаньте, безмозглые болваны! — прорычал он. — Здесь герцог. Всем приветствовать лучшим образом! Это мой день рождения, так что не позволю вести себя…
Он неожиданно умолк и сел на место. Нэбби сказал чистую правду: несмотря на ранний час, именинник успел изрядно подгулять.
— Со мной приехала герцогиня, — непринужденно добавил Элайджа. Хмурое выражение лица испарилось, и выглядел он таким жизнерадостным и добродушным, словно попал на чаепитие в Кенсингтонский дворец. — Да, я привез к вам жену, самую прелестную леди во всем королевстве.
— Эх, взглянуть бы хоть одним глазком, — вздохнул бородач. — Ни разу в жизни не видел живую герцогиню. Зато однажды видел королеву. На ней был какой-то ужасный парик, на королеве. — Он ткнул локтем миссис Ниббл. — А здесь есть парик, ну, высокий такой?
— На герцогине бархатное платье, — поведала старшая из женщин. Она встала, быстро поклонилась и вернулась на место. — Парика, кажется, нет. Думаю, волосы собственные, только напудренные, как носят богачи.
Элайджа подошел к Калли, чтобы поздравить его с днем рождения, а потом остановился возле соседнего кресла и завел разговор о недавних беспорядках в городе. Джемма почувствовала, что необходимо что-то срочно предпринять. Нельзя же стоять, как манекен. Она подошла к женщинам. Мисс Софисба испугалась и поспешно вскочила.
— Это ваши детишки? — спросила герцогиня. — Очаровательные малыши. — Необходимо заметить, что утверждение не соответствовало правде. Дети выглядели слишком грязными, а потому вряд ли могли вызвать умиление. Впрочем, они производили впечатление здоровых, сытых и вполне довольных жизнью.
Миссис Ниббл снова встала.
— У нее детей нет, — доложила она с презрительной усмешкой.
Мисс Софисба пропустила колкость мимо ушей.
— Озорников к нам приводит сестра Нэбби. Или племянница, точно не знаю. Работает красильщицей — красит ткани. Дело очень трудное и вредное, поэтому дети целый день проводят здесь. А потом придут еще и внуки Уакси. Его дочь работает в конюшнях, так что оставляет малышей деду.
— А разве они не ходят в школу? — удивилась Джемма.
— Судя по всему, нет, — застенчиво улыбнулась мисс Софисба. — Здесь, в Спитлфилдзе, плохо понимают, что значит учиться.
— Да здесь и школы-то, наверное, нет, — заметила миссис Ниббл. — По крайней мере, в мое время не было.
— О Боже! — вздохнула Джемма.
— Какие красивые перчатки! — восхитилась мисс Софисба. — Никогда не видела ничего подобного.
— Может быть, хотите примерить? — с готовностью отозвалась Джемма и, не обращая внимания на возмущенный возглас миссис Ниббл, быстро сняла сначала одну, а потом и другую.
— Разве можно? — испугалась мисс Софисба, но все-таки натянула перчатки на маленькие грязные руки. Тонкая замша плотно обтянула ладони.
— Оставьте себе, — с улыбкой предложила герцогиня.
Мисс Софисба побледнела.
— Мне нельзя!
— Действительно нельзя, — угрюмо подтвердила миссис Ниббл. Муж сорвет их быстрее, чем шлюха успеет задрать подол. — Она внезапно смутилась. — Простите за выражение, миледи.
— Можно спрятать, — возразила мисс Софисба, — и иногда любоваться, например, когда прихожу сюда.
— А вы здесь не всегда живете? — уточнила Джемма.
— Только когда мужа сажают в тюрьму, — ответила миссис Ниббл. — Тогда, понимаете ли, ей не приходится выходить на панель, и его светлость позволяет оставаться здесь.
— Ну, так пусть перчатки хранятся у вас, миссис Ниббл. — Для убедительности Джемма придала голосу чуть заметный оттенок герцогской настойчивости, и собеседница не осмелилась возразить. — Мисс Софисба будет надевать их, когда пожелает.
Желтоволосая особа нежно, словно живое существо, гладила подарок.
— Большое спасибо, — пролепетала она. — В жизни не видела ничего красивее.
— А вам позвольте подарить вот этот платочек. За беспокойство, — обратилась Джемма к суровой матроне.
Миссис Ниббл нахмурилась.
— Мне не нужна взятка за хранение перчаток. Я вовсе не из тех, кто готов оттолкнуть женщину лишь за то, каким образом она зарабатывает на жизнь.
В центре белоснежного кружевного платка красовалась вышитая шелком витиеватая буква «Б», первая буква титула «Бомон».
— Это «Б», — смущенно сообщила миссис Ниббл, с восхищением рассматривая платок. — А меня зовут Берта.
— Это не взятка, — успокоила Джемма, — а подарок.
— Весь этот дом — подарок, — вставила мисс Софисба, бережно прижимая к груди перчатки. — Вам это известно, мисс герцогиня?
