Витторио повернулся к ней, провел пальцем по узкому красному канту на декольте и рукавах ее черного платья, которое она купила днем по его просьбе, и коснулся большой красной пуговицы на талии.
— У тебя хороший вкус. Нет, просто отличный вкус. — Он улыбнулся. — И фигура тоже. Ты готова?
— Да. Прости, что я на тебя ворчала.
— Ты прощена.
Все было бы гораздо легче, хотелось сказать ей, если бы я знала, как ты ко мне относишься. Но время для такого вопроса было неподходящее. Она взяла черную театральную сумочку и пошла за Витторио.
Действительность не обманула ожиданий Одри. Они приехали в прекрасный ресторан с огромными окнами, из которых открывалась великолепная панорама города, немного постояли, любуясь островерхими крышами, безоблачным небом и раскинувшимися внизу улицами, а затем заняли места за угловым столиком.
В центре стола, накрытого белоснежной скатертью, в причудливой вазе стояла красная роза, в изысканных приборах отражался приглушенный свет, и Одри улыбалась сидевшему напротив Витторио — самому красивому мужчине на свете. Нет, не просто красивому, поправилась она, но гордому, умному и невыразимо притягательному. А улыбка делала его поистине неотразимым. Печаль неожиданно окутала Одри, словно плащ. Если все будет продолжаться так, как шло до сих пор, ей придется уехать. Сомневаться в этом не приходилось.
Последняя неделя показала, что надежды на совместную жизнь с Витторио нет никакой. Оставаться в чужом городе, не зная, чем себя занять, было невыносимо. Она злилась с каждым днем все сильнее, выходя из себя по каждому пустяку и ревнуя Маричелли к его работе. Одри начинала ощущать себя бесполезной, а к этому она не привыкла. Возможно, Витторио догадывался о ее состоянии и именно поэтому повел в ресторан: маленькая награда перед расставанием. Жизнь с Витторио была бы возможна, если бы он любил ее. Одри не знала, что ей делать. Но как сжигать за собой мосты, не выяснив отношений? Придется задать вопрос, другого выхода нет. Иначе…
— Что-то случилось? — вкрадчиво спросил он.
— Нет, — хрипло ответила она и откашлялась. — Просто я никогда не бывала в подобных заведениях.
Одри выдавила из себя еще одну улыбку, к счастью, в эту минуту официант подал ей меню, и на какое-то время Одри сумела сделать вид, что все прекрасно.
Они почти не говорили, только улыбались и держались за руки, словно у них было будущее, в чем Одри сильно сомневалась. Но поскольку Витторио искренне старался доставить ей удовольствие, был щедр и добр, она притворилась веселой и даже ухитрилась отведать все изысканные яства и выпить два бокала вина. Однако постепенно Одри все труднее было скрывать истинные чувства: она становилась все более тихой, задумчивой и серьезной.
Витторио отставил кофейную чашку и, пристально глядя на спутницу, негромко сказал:
— Ты сегодня какая-то особенная. Элегантная и загадочная. Самая красивая женщина в этом зале. Поедем домой…
Несмотря на плохое настроение, Одри тут же ощутила знакомое тепло, ее красивые глаза потемнели от желания. Витторио подозвал официанта и заплатил по счету. А она боялась сделать неосторожное движение и сидела до тех пор, пока Витторио не встал и не подал ей руку. Вложив пальцы в ладонь Маричелли, Одри пошла с ним к лифту.
Как только двери закрылись, Витторио привлек ее к себе, поцеловал в приоткрытые губы, кончиками пальцев проведя по шее, и Одри затрепетала, В эту минуту лифт остановился, и они очутились в людном вестибюле.
Не обращая внимания на понимающие улыбки непрошеных зрителей, Маричелли криво усмехнулся и пробормотал:
— В следующий раз я выберу ресторан на самом верху небоскреба, откуда лифт спускается целую вечность…
Небо было ярким и чистым, усыпанным звездами, Витторио остановил такси, усадил Одри на заднее сиденье и перекинулся парой слов с шофером.
— Что ты ему сказал? — с любопытством спросила женщина.
— Чтобы он ехал подольше и не оглядывался.
— Что ты задумал? — едва слышно прошептала Одри.
— Нетрудно догадаться, — выдохнул он, придвинулся вплотную, с невероятной нежностью прикоснулся губами к ее щеке, затем обнял и начал медленно, обольстительно целовать.
Театральная сумочка соскользнула на пол. Даже не заметив этого, Одри обвила руками шею возлюбленного, лаская жесткие волосы на затылке. Чувства обострились до такой степени, что она, положив руку на грудь Витторио, ощущала тепло его кожи сквозь ткань рубашки. Их губы слились, продолжая с нежной настойчивостью изучать друг друга, и Одри инстинктивно пыталась дышать ему в такт.
Юбка задралась выше колен и обнажила бедра, Одри скинула туфельку и начала кончиками пальцев поглаживать лодыжку Витторио. Он тихонько застонал, потянулся к обтянутому чулком женскому бедру… и едва не подпрыгнул от раздавшегося рядом громкого гудка. Таксист опустил стекло и крикнул водителю соседней машины что-то явно нецензурное.
Они пришли в себя, улыбнулись друг другу, и Одри негромко засмеялась.
— Я на мгновение забыл, где нахожусь, — фыркнул Витторио. — Но я соскучился, ужасно соскучился по тебе. Чудовищная неделя! — Он наклонился, похлопал шофера по плечу и велел прибавить скорость.
Подобрав туфлю и сумочку, Одри целомудренно поправила юбку и кокетливо улыбнулась Витторио. Похоже, их пост кончился. Маричелли рассмеялся.
— Слава богу, что нам не надо расставаться и дарить друг другу прощальный поцелуй у подъезда!
— Не будь таким самоуверенным, — поддразнила она. — Я могу сослаться на головную боль!
— Ничего не желаю знать. Сегодня я собираюсь сделать с тобой такое…
Одри поспешно прикрыла ему рот ладонью и насмешливо покачала головой.
— Джентльмены никогда не уточняют…
— А кто сказал, что я джентльмен?
— Я не сомневаюсь в этом… Ну, вот мы и дома.
Если бы это был их дом… Стоя на тротуаре, пока Витторио расплачивался с шофером — как всегда, щедро — она вздрагивала от прохладного вечернего ветерка. Внезапно настроение Одри вновь изменилось. Она смотрела на звезды и раздумывала, не стоит ли помолиться о небесном заступничестве. Но тут к ней присоединился Витторио, ласково обнял за плечи и повел улыбающуюся Одри вверх по лестнице.
Они остановились на тускло освещенной площадке.
— Я буду любить тебя, Одри, до тех пор, — хрипло сказал он, обняв ее, — пока ты сможешь думать, говорить, дышать. А потом все начнется сначала.
— Правда? — прошептала счастливая Одри, чувствуя, как ее тело начинает трепетать.
— Да. А завтра мы снова поедем на озеро, выключим телефон и весь уик-энд проведем в постели.
