Его нежность вселяла в нее надежду, что Конрой действительно любит ее. Теперь, увы, уверенность растаяла: она, Лу, для Вождя — просто марионетка.
Между тем от бессонной ночи слипались глаза, Луиза прилегла на кровать, намереваясь лишь немного вздремнуть. Однако прошло целых пять часов, прежде чем она проснулась, почувствовав, как кто-то тихонько трясет ее за плечо.
У кровати стояла улыбающаяся миссис Тайд.
— А я принесла вам чашечку горячего чая.
Смущенная, Лу взглянула на часы.
— Боже мой! Уже пора?
— Вы успеете, — ласково сказала экономка. — До начала праздника еще добрых полчаса. Я и раньше приходила, но вы так крепко спали, что я не решилась будить. Вам необходимо отдохнуть до начала танцевального вечера. А насчет встречи гостей не беспокойтесь — Джулия уже занимается ими.
Луиза пила чай, пытаясь собраться с мыслями.
— А Джулия говорила что-нибудь, когда вернулась из деревни? — непринужденно спросила она.
— Нет… — в раздумье ответила миссис Тайд. — Но она, кажется, очень раздосадована. Я слышала, как леди о чем-то беседовала с Конроем. — И экономка вдруг прикусила язык, смутившись, что выбалтывает секреты, но потом улыбнулась: — Ну что ж, мне надо заниматься делами.
Луиза подошла к окну и взглянула на дорогу. Среди сверкающих «даймлеров» и «мерседесов» ютились старые пикапы и семейные автофургоны. К дому приближался даже старый трактор, и у Лу сразу возник образ старого Филлипса, который нашел ее ночью на каменных глыбах. От мысли, что следует направляться в зал, где на ней сфокусируются любопытные взгляды гостей, у Луизы возникло гнетущее чувство безысходности. Однако девушка заставила себя пойти в ванную и ополоснуть лицо холодной водой.
Примерно через пятнадцать минут, когда Лу прикалывала к платью серебряную брошь с жемчугом, раздался вежливый стук в дверь. Полагая, что вернулась миссис Тайд, она крикнула:
— Входите!
На пороге стояла Джулия. Высокая, элегантная. Ее стройную фигуру облегало красное, мерцающее блестками платье. Пышные золотисто-каштановые волосы ниспадали на обнаженные плечи.
Луиза, которая приготовилась к тому, что на нее обрушится поток злобной брани и обвинений, буквально опешила, заметив на лице Джулии неуверенную улыбку. Она обратилась к Лу тихим, почти смиренным голосом:
— Я надеюсь, вы извините меня за беспокойство. Полагаю, нам следует разобраться с одним вопросом, пока еще не поздно.
Зеленые глаза Луизы смотрели настороженно:
— Что же привело вас сюда?
Джулия продолжала смиренно:
— Утром мы не поняли друг друга. И это — моя вина. Я обязана принести извинения, и прошу простить меня. — Она прикусила губу и вздохнула. — Я чувствую себя очень неловко… — Ее голос прервался, и Джулия опустила глаза.
Луизе становилось не по себе. Извинение? Признание вины? Со стороны Джулии? Даже краткое знакомство с ней свидетельствовало о весьма скверном характере леди. Но возникал другой вопрос. Можно ли досконально оценить характер за столь ничтожное время? Огорчение Джулии кажется, в общем-то, искренним.
— По-моему, если кому и неловко, так это мне, — сдержанно сказала Луиза, продолжая ломать голову над тем, что же действительно привело к ней Джулию.
Та выразила согласие, энергично кивнув головой.
— Я вполне понимаю вас. Он ведь живет с вами?
Луиза фыркнула.
— Вам что, Конрой сказал об этом?
— Нет. — Джулия вздохнула и с горечью продолжала: — Вы здесь лишь один месяц, а я давно знаю Конроя. Он увидел хорошенькую девушку, невинную и красивую. Боже мой, мне становится дурно, когда я думаю, на какие только он ухищрения не идет, чтобы добиться своего. И не только от вас, но и от других, которые еще раньше приглянулись Конрою. Я и умоляла его, и старалась убедить в том, что он ведет себя недостойно титула Вождя, — ничего не изменилось. И вот после обеда, когда я узнала о вас, между нами опять произошло неприятное объяснение. Конрой дал обещание быть примерным мужем, как только мы поженимся, но до того… — Джулия замолкла, беспомощно глядя на Луизу.
Наконец Лу поняла, какой разговор подслушала миссис Тайд. Но взгляд и голос Луизы выражали сомнение.
— Если он такой плохой, то почему вы так долго терпите его выходки? Я бы не смирилась с таким обращением.
— Вы правы, — сказала Джулия тихо. — Ни одна женщина, у которой осталась хоть капля здравого смысла, не выдержала бы подобных испытаний судьбы. Но есть и другие, подобные мне, которые все прощают. Такова любовь.
— Значит, вы — просто дура! — резко вынесла свой приговор Луиза.
— Мы обе — дуры, — уточнила Джулия. — Я — поскольку верю его обещаниям, а вы — поскольку наслушались сказок о волшебных силах и волшебном огне. — Ее серые глаза излучали симпатию. — Спасибо, что во Фрелле еще есть здравые умы, которые посвятили меня во все, что происходит. Ну а Бетти… она — милая, добрая, но в какой-то мере шарлатанка. Таких везде много. Они считают себя ясновидящими, что дает им определенное положение в обществе. Согласитесь, суеверие широко распространено в глухих селениях.
— Ну а как насчет огня? — запротестовала Луиза. — Я действительно видела его собственными глазами.
— Согласна, огонь существует, — поспешила успокоить ее Джулия. — Но он ни в коей мере не связан с волшебством. Это болотный газ, или метан, обычный для топкой местности. Достаточно одной искры, чтобы огонь вспыхнул. Как я понимаю, тогда он возник от того, что старик Филлипс просто бросил на землю окурок.
— Вы говорите, об этом знают все? — спросила Луиза, подумав о предательстве. — И Конрой? И Бетти? И Мэри? И другие?
Джулия слегка пожала плечами.
— Фрелл — опасное место. Детям никогда не разрешают там играть. Шутки с газом плохо кончаются.
Итак, все встало на свои места. Ее собственные сомнения в отношении Конроя и Бетти, выходит, верны. Истина с самого начала лежала на поверхности.
— Вы хотите еще что-то выяснить? — В голосе Джулии слышалось теплое участие.
— Нет, — быстро ответила Лу. — Достаточно и того, что я узнала.
Но Джулия, тем не менее, продолжала:
— А Конрой разве не говорил, что наша свадьба состоится не позднее, чем через две недели?
Лу широко открыла глаза:
— Нет. — Она сжала кулаки. — Ни он, ни Бетти. А если я спрашивала, отвечал, что это — его личное дело. А Бетти вообще уклонялась от подобной темы. — В ее мыслях за считанные секунды пробежали все события последних дней.
— Так вот, скоро Конрою исполнится тридцать пять, и если он к тому времени не женится, то потеряет титул, который перейдет к его дяде, — неторопливо разъясняла Джулия. — А тот принадлежит к биржевым дельцам, которые ради выгоды готовы продать все. Мы с Конроем давно договорились, что поженимся, как только наступит благоприятный момент. Время пришло, и откладывать больше нельзя. Кратковременная интрижка с вами — последняя дань беззаботной холостяцкой жизни. — Помолчав немного, Джулия сказала прерывающимся от волнения голосом: — Я… я очень прошу простить меня, Луиза. Я хотела предостеречь вас, понимаете?
