– Если достаточно заплатишь. Аргайллы давно выставлены на продажу. Не только он сам, но и его отец, – презрительно бросил Кинмонт.
– И это весьма облегчает переговоры, – заметил Джонни, развалившись в кресле. – Люди с высокими моральными принципами слишком долго колеблются, не зная, сколько запросить.
– Какой цинизм! – воскликнул Манро, вскидывая брови.
– Времена нынче циничные. Вот уже несколько лет подряд урожаи хуже некуда. Нам почти запретили торговлю с другими странами. Все лэрды и магнаты отчаянно нуждаются в наличных. Принципиальными остались только люди богатые или те, у которых нет семей.
– Итак, мы сначала увидимся с Аргайллами. И если ничего не выйдет...
– Посмотрим, также хорошо Рыжий Джон дерется на родной земле, как на чужой, – мягко обронил Джонни.
Три дня бешеной скачки ушли на то, чтобы послание Аргайлла было доставлено в Лондон к брату Роксаны. Повинуясь приказу, Колтер немедленно выехал на север. Агенты, засевшие в Лонгмайре, были извещены о необходимости привезти детей графини Килмарнок в Эдинбург, как только солдатам дадут команду.
Первые дни в охотничьем домике прошли в благословенном уединении, словно беженцы были отрезаны от всего мира. После двух дней купаний в озере рука Робби начала заживать. Он стал меньше пить бренди и даже смог без посторонней помощи добираться до озера.
Во второй половине дня они с Роксаной лежали на зеленом лугу, греясь под теплым солнышком.
– Я не лежала на солнце с самого детства. Взгляни вон на то облако! – пробормотала Роксана.
– Похоже на медведя.
– На букет цветов.
Робби повернул голову и улыбнулся:
– Определенно на букет цветов.
– Тебе вовсе ни к чему угождать мне. Довольно уже и того, что ты рядом... и мы одни. Солнце греет, трава зеленая, вокруг тишина.
– Я хочу одного: чтобы ты была счастлива. Всегда.
Роксана повернулась на живот и поцеловала Робби в щеку.
– Такой счастливой я не была много лет. Ты выздоравливаешь, мы в безопасности, и я тебя обожаю.
– Мы могли бы остаться здесь.
Он нежно коснулся ее лица, запустил пальцы в ее влажные волосы.
– Что может быть лучше? – вздохнула Роксана, подложив руки под голову. – Если бы в этом мире не было алчности...
– Ты об Аргайлле?
– Обо всех: о Куинсберри, Сифилде, Туиддейле, Аргайлле, его брате Арчи... список бесконечен.
– Они не потревожат нас, если мы сами решим уехать.
Роксана повернула голову и посмотрела на Робби. В ее глазах была печаль.
– Но потом все начнется сначала.
– Он напугал тебя?
Роксана вздохнула:
– Он беспощаден.
– Теперь ты не одна. И больше не окажешься наедине с ним.
– Он пробудет в Шотландии по меньшей мере до осени.
– У меня достаточно людей, чтобы тебя защитить.
– И моих детей?
– Конечно!
Робби медленно сел.
– Если волнуешься за детей, мы завтра же можем отправиться к Амелии.
– Нет, – поспешно отказалась Роксана, которая тоже села и взяла Робби за руку. – Я просто очень волнуюсь. Мы уедем, как только ты поправишься. Амелия ожидает меня через десять дней.
– Ты сумеешь немного успокоиться? Если нет, я предпочту отправиться в Лонгмайр прямо сейчас. Моя рана прекрасно заживает.
– Со мной все в порядке. Правда, – улыбнулась Роксана.
– Я знаю верный способ помочь тебе расслабиться, – игриво прошептал Робби.
– Если не упадешь в обморок от усилий.
– О, навряд ли!
– Нет, Робби! – строго отрезала Роксана.– Будь благоразумным. Ты едва двигаешься, и если рана откроется...
– В таком случае, может, наденешь на себя что-нибудь? Чертовски соблазнительное зрелище: ты, лежащая в траве, подобно обрызганной росой нимфе. Я просто с ума схожу.
Роксана оглядела платье и сорочку, висевшие на кусте, оценивая, насколько они успели просохнуть.
– Или можешь подарить мне ма-а-а-аленький поцелуй, – пробормотал он.
– Я выгляжу настолько доверчивой? – фыркнула она, осторожно оценивая степень его возбуждения.
Его мужское достоинство уже набухало и поднималось.
– Я надену платье, которое висит в доме, – объявила она, садясь.
– О, черт, не трудись. Я буду паинькой.
– Уверен? Это для твоего же блага, – наставительно добавила она.
– Да, мэм, – с притворной почтительностью ответил Робби.
– Только не злись.
– Я не злюсь.
Но он тут же отвернулся и стал смотреть на воду.
– Я привыкла иметь дело с капризными детьми, дорогой, – увещевала Роксана, ложась на траву и закрывая глаза. – И лучший способ справиться с ситуацией – ее игнорировать.
– Позор, – пробормотал Робби. – Я всего лишь хотел ласкать твою грудь... пока ты не кончишь.
Эти слова мгновенно нарушили покой летнего дня, лишив Роксану самообладания. Грудь ее налилась, соски превратились в тугие бутоны.
– Будь ты проклят, – прошептала Роксана, зажмурившись.
Она хотела защититься от Робби, от заманчивого обещания, звучавшего в его словах.
– Все, что мне нужно – твое согласие, – продолжал искушать Робби и, верно определив состояние Роксаны, медленно, чтобы не потревожить раненую руку, повернулся на бок лицом к ней.
Роксана была великолепна в своей наготе, безмерно соблазнительна, и какой неотразимый эффект возымели на нее его слова! Кожа ее порозовела, дыхание участилось, соски затвердели, ноги раздвинулись сами собой, словно приглашая Робби войти.
–Может, разрешишь пронзить тебя моим копьем? Посмотрим, как далеко я смогу продвинуться.
– Прекрати, Робби! – выдавила Роксана.
Она сжала кулаки и закрыла глаза, чтобы не поддаться искушению. Но не встала и не ушла.
– Мне даже не придется ничего делать, – мягко продолжил Робби. – Можешь сидеть верхом на мне. Рану мы не разбередим, и ты кончишь столько раз, сколько пожелаешь. – Его голос завораживал. – Подумай, каково это, когда я наполню тебя, когда твоя плоть будет дрожать и пульсировать, когда сладкая боль между ногами пронзит тебя и распространится по всему телу жидким медом. Я не забыл, как ты кричишь в конце...
Бедра Роксаны судорожно дернулись. Сейчас ее затопила бесстыдная потребность почувствовать его в себе.
– Ты сделаешь мне одолжение...
– Нет, – резко перебила Роксана, она по-прежнему не смела смотреть на него.
И все же не поднялась, чтобы убежать, отметил Робби.
– Я, кажется, сейчас взорвусь, если не овладею тобой, – прошептал он и, когда Роксана тяжело вздохнула, тихо добавил: – После стольких дней воздержания я смогу наполнить тебя реками своего семени.
– Робби, пожалуйста, – взмолилась Роксана. – Нам не следует...
