Между тем после полутора недель пребывания в Нью-Йорке ежедневные телефонные разговоры Ванессы с Крисом утратили прежнее очарование. Похоже, он не понимал, почему она хочет подольше задержаться, когда кризис в состоянии Юджинии миновал. Бабка заливалась слезами всякий раз, когда вставал вопрос о возвращении Ванессы в Техас, и девушка хотела дождаться, пока Юджиния полностью оправится от болезни.
К концу второй недели Крис стал открыто выражать нетерпение. Он сообщил, что за это время они с Джоуи побывали в суде и теперь он, Крис, является официальным опекуном мальчика, а она пропустила это важное событие.
Ванесса уверяла, что горит желанием вернуться в Техас и даже если здоровье бабки не позволит ей уехать насовсем, то она обязательно приедет, чтобы отметить день рождения Джоуи, и останется на несколько дней.
Ванессу задело, когда, как ей показалось, Крис не поверил.
– Ванесса, – довольно зло произнес он, – думаю, я догадываюсь, как дорог любому отчий дом, даже если он находится в Нью-Йорке.
Он умолк, и сердце Ванессы бешено заколотилось.
– Крис…
– Нет, милая, позволь мне закончить, – перебил он. – Возможно, ты сама не знаешь, чего хочешь. Вероятно, возвращение в Нью-Йорк стало для тебя сладостным напоминанием о той жизни, вести которую тебе было предначертано твоим происхождением. И пока не стало слишком поздно…
– Нет, Крис…
– Я не виню тебя, Ванесса. Кое-чему не суждено сбыться.
– Нет, суждено! – воскликнула она, сжав телефонную трубку.
– Вероятно, тебе стоит еще поразмыслить, – сказал он и вдруг довольно резко закончил: – Мне необходимо выспаться. Мы завтра рано утром должны перевозить племенного быка. Спокойной ночи, принцесса. Всего тебе хорошего.
В трубке послышались короткие гудки. Прошло несколько секунд прежде, чем Ванесса смогла собраться с силами и положить трубку на рычаг. Крис не стал дожидаться ее ответных слов. Казалось, он высказал свои претензии и намеренно положил трубку, чтобы не дать ей возможности опровергнуть его суждения.
«Кое-чему не суждено сбыться». Острая боль пронзила девушку. Воспоминания о безрассудном союзе отца и матери Криса, ставшем пыткой для ребенка, гадкое поведение матери и ее уход, нанесший Крису незаживающую рану, вдруг помогли Ванессе понять, что произошло.
Если Криса волновало, что я оттягиваю свой приезд в силу привязанности к тому образу жизни, который предпочитала его мать, не вызывает удивления его подозрительность по поводу моего отсутствия. Если он полагает, что история повторяется, его будет весьма трудно убедить в обратном, и, судя по его настроению, он принял решение положить конец нашим отношениям.
Ванесса решила перезвонить ему, но, поколебавшись, положила трубку.
Я придала слишком большое значение прошлому Криса, сваливая всю вину на его мать. А вдруг я ошиблась? Что, если Крис просто утратил ко мне интерес? Слишком уж все быстро произошло между нами.
Что, если моя задержка в Нью-Йорке принесла ему облегчение? А если за это время он понял, что я не столь уж и дорога ему, тогда становится вполне понятным его совет получше поразмыслить.
«Возможно, ты сама не знаешь, чего хочешь», – сказал он перед тем, как напомнить о «предначертанной» мне жизни.
Если интерес Криса ко мне потерян, тогда высказанное им предположение, что я оттягиваю свой приезд в Техас, отдавая предпочтение жизни в Нью-Йорке, предоставляет и ему, и мне возможность без труда положить конец нашим отношениям.
Ванесса почувствовала, как рушатся ее надежды.
Следующий день тянулся очень медленно. В десять вечера Ванесса проскользнула к себе в комнату, чтобы позвонить в Техас.
– Мисс Ванесса, хозяин и Джоуи сегодня в гостях у Нельсонов, наших соседей, – сообщил Дейви. – Хозяин сказал, что вернется поздно. Джоуи остается ночевать там, так что торопиться им некуда.
Ванесса на мгновение растерялась.
– Благодарю, Дейви. Я не знала.
– Я думал, что хозяин вам сказал. Как ваша бабушка?
– Ей лучше, Дейви. А как дела у вас на ранчо?
– Все по-старому, только сейчас жарче, чем обычно, да и пыли больше. Надеюсь скоро вас увидеть.
Грустная улыбка появилась на лице Ванессы.
– Я тоже надеюсь на скорую встречу. Постараюсь позвонить завтра вечером. Надеюсь, Крис и Джоуи отлично проведут время. Передайте им от меня привет.
– Непременно, мисс Ванесса. Всего вам хорошего.
– Вам тоже, Дейви.
Она повесила трубку и почувствовала, как леденящий страх сковывает ее.
Следующим утром на ранчо Риганов раздался ранний звонок. Крис работал в кабинете, поэтому он сразу взял трубку.
– Мистер Риган? Говорит Луиз, совладелица «Кантри-клуба Дядюшки Закарайи». В квартире, которую я сдала Ванессе Ларош, творится что-то непонятное, и я хочу убедиться, что все в порядке. Я пыталась дозвониться ей по номеру, который она оставила, но никто не ответил. Вот я и решила, поскольку вы ее друг, то, может быть, вы в курсе…
– А что случилось?
– Когда мы с Роем направлялись в клуб, подъехал грузовик. Грузчики сейчас уже почти закончили упаковывать вещи Ванессы. Когда мы спросили, что происходит, один из них показал мне бумаги. А потом заявил, что госпожа Ларош прислала их забрать вещи и вернуть ключ от квартиры. Но раз Ванесса сама нам не позвонила, а мы не можем дозвониться до нее, мы решили спросить вас.
– Мне ничего не известно, – угрюмо бросил он. – Если они показали вам официальные документы, то вряд ли можно что-то поделать. Если эти люди вызывают у вас подозрение, звоните шерифу.
– Рой считает, что я должна… – Луиз умолкла на мгновение, затем добавила: – Одну минуту, мистер Риган, не вешайте трубку.
Крис слышал обрывки разговора Луиз с кем-то, стоящим рядом.
– Да, тут кое-что проясняется. Рой просмотрел почту и обнаружил письмо от Ванессы, где она просит уволить ее, поскольку бабка сильно больна. Она прислала чек в уплату за квартиру и коммунальные услуги, а еще сообщает, что пришлет перевозчиков забрать ее вещи и вернуть мне ключ. Похоже, мы зря вас побеспокоили, извините.
– Ничего страшного, – бросил Крис и швырнул трубку.
Ярость ослепила его. Он вновь схватил трубку, набрал номер Ванессы и, когда ответа не последовало, с силой опустил ее на рычаг.
В последующие три дня обитатели ранчо на междугородные звонки не отвечали. Вечером четвертого дня у Ванессы появилось необъяснимое чувство, что что-то случилось. Либо Крис злился, что она не вернулась в Техас, либо он потерял к ней всякий интерес.
Она склонялась к второму варианту. А иначе как объяснить его столь внезапное нежелание разговаривать?
