Минут через пятнадцать собачья упряжка остановилась неподалеку от взлетной полосы. Гарри спрыгнул на землю. Закрепив нарты, он подошел к собакам и стал разбрасывать куски мяса. Сид оставалась сидеть в объятиях Джеффри, пристально разглядывая летное поле.
Самолета на месте не было.
— Где самолет? — спросил Джеффри, не разжимая своих объятий.
Повернувшись, Сид встретила его взгляд. Она медленно, словно во сне, пыталась осознать ситуацию. Внезапно она почувствовала панику.
— Не знаю.
— То есть, как это ты не знаешь? Мы же оставили его здесь! Он был привязан.
Сид почувствовала, как напряглось его тело. Если прежде нарты казались ей уютным гнездышком, то теперь они превратились в место казни.
Ухватившись за край нарт, Сид спрыгнула на снег, провалившись в него почти до колена. Она добралась до взлетной полосы и осмотрела две глубокие колеи, оставшиеся от колес.
«Зачем и кому понадобилось угонять мой самолет? Кто решил надо мной так подшутить?» — размышляла она.
Сид оставила ключ зажигания в самолете. Она и раньше так делала, особенно зимой. Здесь никогда не запирали двери домов, оставляли ключи зажигания в машинах и снегоходах. Иногда это спасало кому-то жизнь. Но чтобы забрать самолет, не оставив никакого сообщения? Такого здесь еще не бывало.
Подошел Джеффри.
— Что происходит? — спросил он разъяренным голосом.
— Я же сказала тебе: не знаю.
— Но не может же кто-нибудь взять и так запросто улететь на самолете.
— Ну почему же. Любой, у кого есть лицензия летчика. Но на моей памяти таких случаев здесь еще не было.
Воцарилось молчание.
Джеффри в раздумье почесал бороду.
— Мне кажется, ты что-то скрываешь.
— Что ты хочешь сказать? — возмутилась Сид.
Ей не понравился его взгляд. Он стал таким же надменным, как в их первую встречу в аэропорту Альпина.
— Выкладывай, что знаешь!
Ее сердце забилось как сумасшедшее.
— Не хватает еще, чтобы ты обвинил меня во лжи! — прошептала она, чувствуя закипающие слезы.
— Я не хочу застрять в Катимуке второй раз, — крикнул он. — Первый раз из-за непогоды, а второй…
Напряжение между ними росло с ужасающей скоростью.
— Договаривай! Из-за чего же?
— Из-за тебя!
У нее потемнело в глазах.
— Неужели ты думаешь, что это я подстроила угон самолета, чтобы разрушить твои планы?
— Да!
Сид невольно попятилась.
— И это ты говоришь мне после всего, что между нами было?
Джеффри никогда не заговаривал о своих чувствах, но ей казалось, что он любит ее. Разглядывая его искаженное гневом лицо и слыша жестокие слова обвинения, Сид поняла, что горько ошибалась. Просто… он был благодарен ей за помощь. Только и всего. Поэтому и пригласил ее поехать с ним в Калифорнию.
Стараясь скрыть свои чувства, Сид отвернулась.
— Ты, видно, по-прежнему не смирилась с тем, что я собираюсь снимать здесь сериал, и не перестаешь мешать мне, — продолжал свои обвинения Джеффри. — Кажется, я недооценил твои способности.
Повернувшись к Джеффри, Сид с трудом проговорила:
— Ты считаешь, что это я подстроила угон самолета, чтобы расстроить твои планы?
— Что-то в этом роде.
— И когда же я успела провернуть это грязное дельце? Мы же были все время вместе.
— Ты выходила, чтобы переговорить с Волли по рации. Вернее, ты сказала, что тебе надо с ним поговорить.
— Да ты сошел с ума!
— В самом деле? — В его глазах сверкала ярость. — Всего несколько дней назад ты была готова на все, чтобы помешать мне. Об этом знают все. Может быть, они тоже сумасшедшие?
Оглянувшись на шум, Джеффри увидел Гарри. Тот беспокойно ходил взад-вперед, щелкая радиотелефоном и настороженно поглядывая в их сторону.
— Не хватает еще, чтобы я устраивал сцены в присутствии Гарри, — процедил он сквозь зубы.
Джеффри никогда не позволял себе путать личные отношения с деловыми. Увлекшись Сид, он полностью потерял над собой контроль и забыл это золотое правило, едва не погубив дело. Он даже стал задумываться, что бизнес не самое главное в жизни, важнее для него стала любовь Сид. Он открыл ей свое сердце и был моментально наказан. Она предала его.
Маленькая комедиантка добилась своего. Ему придется начинать все сначала. Надо поскорее добраться до рации и самому переговорить с Волли.
Джеффри и Сид скрестили взгляды. Они снова стали врагами!
Джеффри резко повернулся и направился к нартам.
— Гарри, — крикнул он, — поехали к Чарли.
Сид сидела в домике Джери и молча смотрела на огонь. Прошло уже несколько часов.
Всю дорогу до гостиницы они не обменялись ни словом. Ее душили обида и ярость. Может быть, в начале их знакомства она бы и решилась на угон самолета, но после того, что между ними было… Она ведь полюбила его!
Сид не ожидала, что жестокие обвинения того, кому она полностью доверилась, заставят ее страдать с такой силой. Пять лет назад ей показалось, что Гарри разбил ее сердце. Но то, что сделал с ней этот человек, не шло ни в какое сравнение с ее прошлыми переживаниями.
Скрипнув, открылась входная дверь.
— Ты где, девочка моя?
— Я здесь, тетя.
Воцарилась тишина, нарушаемая лишь постукиванием хвоста Бабетты, радовавшейся встрече с хозяйкой.
Сид не повернулась. Ей не хотелось, чтобы Джери увидела выражение ее лица.
— Я знаю, что произошло, — сказала Джери.
Сид вздохнула с облегчением: ей не придется ничего объяснять.
— У Смайли заболела дочь. Ему срочно потребовался самолет, чтобы отвезти ее в больницу Анкориджа. Его жена сообщила об этом Чарли, а тот передал мне, когда я проезжала мимо, — сказала Джери, почесывая голову Бабетты.
— А я и не знала об этом, когда разговаривала с Волли.
Сид вспомнила, что, вернувшись в гостиницу, она прямиком направилась в радиорубку, чтобы доложить Волли о пропаже самолета и заказать другой для Джеффри. Он не отходил от нее ни на минуту, словно ожидая очередного подвоха.
— Чарли сказал, что Джеффри уже на пути в Лос-Анджелес, — продолжала Джери веселым голосом.
«Главное, подальше от меня», — подумала Сид, а вслух произнесла:
— Он того и хотел.
Ей был неприятен этот разговор. «Что было, то прошло. Сама виновата. Мне и раньше приходилось начинать жизнь сначала — справлюсь и на этот раз! Обида и гнев постепенно забудутся. В памяти останется лишь все лучшее, что я пережила вместе с ним».
— Сними парку и башмаки, Джери, и посиди со мной, — сказала Сид, стараясь придать своему голосу безразличные интонации.
— Я забыла завезти платье Мэй.
