понимаешь, мне явно не обрадуются.
— Если хочешь, можем уехать вместе. Вернешься в город, снимешь себе квартиру. Официанткой можно и там работать, таких забегаловок полно.
— Да нет, спасибо. Еще сутки с тобой в одной машине я точно не вынесу.
— А я думал, я тебе нравлюсь, — снова усмехнулся он.
Конечно, нравишься. Точнее, нравился. Ты не можешь не нравиться. Высокий, статный, с невозможными ореховыми глазами и ямочками на щеках. Такой красивый, притягательный, даже манящий. Но уже совсем чужой. Не родной.
Отвечать я не стала, только молча улыбнулась. В эту минуту над головой вновь грянул гром и на песок начали падать тяжелые дождевые капли. Началась гроза.
— Быстрее, давай под навес! — Димка схватил меня за руку и потащил под козырек какого-то кафе. Я стояла рядом с ним, смотрела на него, промокшего все за пару секунд, которые мы потратили на то, чтобы добежать до спасительного укрытия, и понимала, что внутри у меня все выжжено до пепла. Любви не осталось, симпатии тоже. Только холодное равнодушие и непонимание, как можно было так искусно пустить свою жизнь на самотёк.
Дима в этот момент достал телефон и открыл приложение погоды.
— Все нормально, через полчаса ливень кончится, — наконец, сказал мне он.
Я только неопределенно пожала плечами.
— Я уеду завтра. Сегодня еще переночую тут, соберу вещи и уеду. Ты права, это была не любовь, а цунами. Но все заканчивается и катастрофы тоже. Пора возвращаться к нормальной жизни.
— Надеюсь, она будет нескучной, как тебе и хотелось.
— Конечно. Ведь я — это я.
Он сдержал свое слово и в самом деле уехал рано утром, на рассвете, когда небо только-только окрасилось в нежный розовый цвет. Я, конечно, не спала. Лежала и слушала, как он на цыпочках бродит по дому, сбрасывая вещи в свою необъятную дорожную сумку. Хлопнула дверь ванной — видимо, Димка забирал зубную щетку и гель для душа, потом еле слышно просвистел чайник. Это были не просто звуки — они словно слились в какую-то невероятную симфонию, печальную и свободную одновременно. А потом легонько брякнули ключи, ударившись о тумбочку в коридоре, заворчал замок входной двери. Еще хлопок — и наступила тишина. Звенящая, даже оглушающая. Помню, встречая это выражение в книгах, я еще удивлялась — как это может быть? Как тишина может звенеть? Оказалось, может.
Я не могла больше спать. Вскочила — и подбежала к окну. Отдернула занавеску и увидела, как Димка, зашвырнув сумку на заднее сиденье, с размаху плюхнулся за руль своей «ласточки». Спустя мгновение машина заурчала и завелась. Еще несколько минут Димка сидел, положив руки и голову на руль, и смотрел куда-то в сторону. А потом вдруг резко перевел взгляд на окно второго этажа, рядом с которым стояла я. Инстинктивно я тут же отпрыгнула от него, всколыхнув длинную тюль. А когда осмелилась выглянуть наружу еще раз, то увидела, что машина уже выехала со двора. Мигнув напоследок ярко-красными огнями фар, она скрылась за поворотом. Вот и все. Вот и все…
Я забралась с ногами на кровать и поплотнее закуталась в простыню. В доме было жарко, но меня знобило. Я тряслась как осиновый лист, чуть ли не стучала зубами. Не верилось, что это все происходит на самом деле. Что он действительно уехал. А я… Я осталась.
Этот день вообще стал для меня какой-то расплывчатой жирной кляксой. Я засыпала и просыпалась, брела на кухню, жадно, захлебываясь, пила воду из кувшина с фильтром, потом возвращалась в комнату, падала на кровать и снова засыпала. На улице гудели машины, лаяли собаки, кричали соседи и даже барабанил по крыше дождь. И сны мне снились дурацкие. В них были Димка, Виталик, Дашка, Амир, мама и даже бабушка. Они все что-то говорили, говорили мне, а потом вдруг резко отстали. И я окончательно проснулась.
На часах было семь утра. Где-то на улице заливисто щебетали птицы. Я подскочила к окну, распахнула шторы и полной грудью вдохнула какой-то необычайно свежий утренний воздух. Пахло летом, морем, какими-то сладковатыми цветами. А еще свободой и счастьем. И тут до меня наконец дошло: все закончилось! Я снова честна перед собой. И как же это круто — жить смело, открыто, не таясь и не обманывая. Господи, какого же кайфа я лишала себя все эти несколько месяцев!
На работу в тот день я не шла, а словно плыла по воздуху. И первой, кого я увидела в кафе, была Юля. Она застилала столы новыми клетчатыми скатертями.
— Кажется, ничего получилось, — проговорила она, заметив меня в дверях.
А я, не сдержавшись, вдруг подбежала к ней, порывисто обняла и чмокнула в щеку. Юля в ответ прижала меня к себе и расплылась в улыбке.
— Ну что, все? Тебя можно поздравить?
— Ага. Отмучилась, — не сдержавшись, тоже улыбнулась я.
— Трудно пришлось?
— Очень. Говорить правду всегда трудно, Юль.
— А он что?
— А он уехал.
— Давно?
— Вчера.
Мы замолчали.
— Тебе стало легче? — спустя минуту все же спросила Юля.
— Ты знаешь, да. Вчера весь день спала, как медведь зимой в берлоге. А сегодня уже все хорошо. Чувствую себя превосходно. На душе стало намного легче — теперь понимаю, какого это, когда гора с плеч.
— Здорово. Значит, все не зря.
— Конечно. Это было настоящее цунами, — повторила я свои слова. — Мы оказались в море чувств и чуть не утонули. Ну, во всяком случае я. Но все-таки смогла вынырнуть и теперь полной грудью вдыхаю морской воздух. Он такой свежий, вкусный и здорово лечит.
— Говоришь, как писатель, — с восхищением проговорила Юля.
— А что, может быть, когда-нибудь я напишу об этой любви книгу, — слабо улыбнулась в ответ я. — Ну что, будем работать?
Постепенно жизнь вошла в привычную колею. Я много работала, почти не брала выходных. Да и зачем они мне? Дома было пусто, одиноко и невыносимо скучно. Все-таки я никогда не жила одна и не привыкла к этому. Со всеми делами управлялась с утра, пока собиралась на работу. Вечером приходила поздно и сразу падала в кровать, сил хватало только на то, чтобы смыть макияж. Это была какая-то гонка, но, как ни странно, морально я не уставала, только физически. На душе было легко.
Я старалась кайфовать от каждого момента, будь то искрящийся лучик солнца, на секунду дольше обычного задержавшийся в стеклянных дверях кафе, прогуливающаяся по берегу моря чайка или вежливый и улыбчивый посетитель. Мне давно не
