class="p1">— Ну что ж, поздравляю. Ты давно этого ждал, — от души порадовалась за Виталика я.
— Сам еще до сих пор не осознал, — улыбнулся муж.
Мы снова замолчали. Шли вперед, вороша ногами мокрый песок. Волны, стремительно летели к берегу, то и дело касаясь наших ног.
— Как тебе работа, нравится? — снова заговорил Виталик.
— Ты знаешь, да. Кафе очень уютное и коллектив хороший. Мы подружились с Юлей — это наша официантка, она приносила тебе меню.
— Она очень славная, твоя Юля. Она местная?
— Да, живет тут, буквально в ста метрах от кафе.
— Я скучал, Насть, — внезапно с болью в голосе проговорил Виталик.
Мы остановились друг напротив друг друга. Я, наконец, осмелилась и подняла глаза на него. В них плескалась тревога.
— Я тоже, — шумно сглотнула я.
— Я, пока ехал сюда, столько думал… Написал себе целую речь. Весь день, пока бегал и искал тебя, держал ее в голове. А как только увидел тебя — все слова улетучились. Красивые слова, я имею ввиду. Осталась фигня какая-то. И мурашки по коже. Как в первый раз. Чувствую себя пацаном-первокурсником.
— И я думала. Я так виновата перед тобой, Виталь… — с болью в голосе проговорила я. — Перед тобой и перед Дашкой.
— Да я тоже хорош, — махнул рукой он. — Мы сами загнали себя в какой-то тупик, Насть. И мне долго казалось, что выход из него только один — через ЗАГС. И свидетельство о разводе.
Слышать это было неприятно. Больно. Словно в сердце кто-то вставил нож и с хрустом провернул его по часовой стрелке. Я почти физически ощущала эту боль.
— Теперь ты тоже так думаешь? — стараясь унять дрожь в голосе, проговорила я.
— Я запутался, Настюх. — Он прямо в белых брюках внезапно плюхнулся на песок и, как ребенок, поджал колени к груди. Я осторожно опустилась рядом с ним. — У меня все это время была одна правда. А потом я начал думать… И посмотрел на эту правду под другим углом. Ну как в зеркало, понимаешь?
— Наверное.
— Ну так вот… И подумал, что, наверное, нельзя быть таким заносчивым придурком, обиженным на весь свет. И понял, что должен, нет, просто обязан поговорить с тобой. И не по телефону. По телефону — оно всегда так неискренне, фальшиво. А мне надо было, чтобы вот так, как сейчас, в миллиметрах друг от друга. И глаза в глаза. Блин, наверное, я сейчас такую фигню говорю…
— Да нет, ты во всем прав, Виталь. Я такая дура…
— И я дурак.
— Да что ты…
— Ну, в любой ссоре всегда виноваты двое. Я тоже не был белым и пушистым. Эти дебильные сайты знакомств…
— Как ты вообще там оказался? Раз уж у нас такой откровенный разговор…
— Да сам не знаю. Качал Дашке музыку для наушников. Случайно нажал на какую-то рекламу. Там сайт этот… Мне сразу написала какая-то барышня. Ну и понеслось…
— Ты изменял мне? — задала я, наверное, самый сложный и мучавший меня вопрос.
— Когда ты уехала — да.
Больно. Блин, как же больно!
— А до этого?
— Нет, Насть. Хочешь верь, хочешь нет… Общался — да, но до измен не доходило. Я даже не встречался ни с кем. А когда ты уехал — пригласил поужинать одну… Перепил. И получилось то, что получилось.
— Ты до сих пор встречаешься с ней?
— Нет. Мы утром проснулись в каком-то отеле. Дашки уже дома не было — она уехала в лагерь… Включил телефон — а там сообщение от нее. Такая милая детская смс-ка… На душе сразу стало гадко. Я уехал. И больше не видел ее. В тот же день удалил анкету с сайта и бросился в работу с головой. А что ты?
— Ну ты же, наверное, и так все понимаешь…
— Понимаю, — тяжело вздохнул он.
Напряжение, образовавшееся между нами, казалось, достигло своего апогея.
— Что ты сейчас хочешь, Насть? — внезапно спросил он.
— Чтобы все было как раньше, — честно ответила я. — Ты, я и Дашка.
— Когда-то один умный человек сказал, что все в наших руках и их нельзя опускать. Не припомнишь, кто это был?
— Твоя теща, — сквозь подступившие к глазам слезы улыбнулась я.
— Вообще, кажется, это была Коко Шанель. Но вариант с тещей мне, в принципе, тоже нравится.
Мы снова замолчали. Я смотрела на лунную дорожку, блестящую на поверхности моря, и пыталась унять дрожь в теле. Получалось плохо. Виталик, почувствовав это, снял толстовку, которая была повязана у него на спине, и укутал меня в нее.
— Давай дадим друг другу еще один шанс, — наконец, сказал он. — Мне кажется, мы это заслужили.
Я не могла ничего сказать в ответ. Куда-то пропал голос. Вместо внятного ответа только что-то промычала, уткнувшись Виталику в плечо.
Он обнял меня, прижал к себе и осторожно провел рукой по волосам. А потом нагнулся и поцеловал — легко, нежно, трепетно, совсем как в наш первый раз. Подумать только, это было больше 10 лет назад, 14 февраля, в День влюбленных. Я стояла тогда под фонарем, прижимая к груди охапку белых тюльпанов, и, задрав голову вверх, смотрела, как красиво и неспешно летят вниз пушистые хлопья снега.
— Я люблю тебя, Настюх, — сказал тогда Виталик и нежно поцеловал меня. И я подумала, что это самый удивительный и романтический момент в моей жизни. Но, клянусь, сегодняшняя ночь была еще романтичнее. Берег моря, песок, моя рука в его крепкой и сильной ладони — и кажется, что не было этих месяцев разлуки, вдали друг от друга.
— У нас впереди целая жизнь, — прошептал Виталик, ласково обнимая меня за плечи. — И я хочу провести эту жизнь только с тобой.
— Прости меня, — наконец, всхлипнула я.
— Давно простил. И ты меня тоже прости.
— Я давно…
— Простила?
— Полюбила.
— И что скажешь?
— Что никогда не была счастливее, чем с тобой.
— Будем считать, примирение состоялось?
— Прости меня…
— Давно простил…
На следующее утро я первый раз за все время работы в кафе позвонила Амиру и попросила взять выходной. Он не возражал. Видимо, Юлька уже успела рассказать ему о приезде Виталика.
Вчера мы еще долго гуляли по пляжу и не могли оторваться друг от друга. Болтали, целовались, городили какую-то несусветную романтическую чепуху, потом снова целовались. Я чувствовала себя невероятно счастливой. Тиски, больно сдавливавшиеся грудь на протяжении последних месяцев, наконец, исчезли, мне снова было легко, светло и хорошо. А еще лучше стало, когда рано утром мне позвонила Дашка. Увидев ее имя на дисплее телефона, я проснулась за
