— Упасть замертво? — я выдохнула, прежде чем смогла помочь себе.
— Я думал о вертолете или драгоценностях.
Если бы все мое тело могло закатить глаза, оно бы это сделало.
Персонал в форме приветствовал нас у входа в ресторан и провел к эксклюзивному столику наверху. После того, как мы сделали заказ, я сжала бокал с шампанским, наблюдая, как машины мчатся по Сене, ожидая, когда Ромео нарушит тишину.
Множество оскорблений заякорили мой язык. Мне было нечего сказать без их знакомой компании.
Альтернативой было бы надавить на него по поводу его шрамов. Вопрос, который часто занимал меня. Но я знала, что он не ответит.
Кислое настроение, которое непременно последует за этим, только испортит мои эскарго с петрушкой и маслом.
Когда наше молчание начало привлекать любопытные взгляды за соседними столиками, я наконец сорвалась.
— Когда у нас будут дети, я бы хотела вырастить их в …
— У нас не будет детей, — Ромео щелкнул салфеткой на коленях легким движением запястья.
— Я не имею в виду скоро, — я бросила на него убийственный взгляд.
Не то чтобы я была поражена идеей, что он станет отцом моих детей. Я могла бы найти больше эмоционального интеллекта в пироге с лаймом. Еще больше комфорта.
— У нас не будет детей. Не скоро. Не позже. Никогда.
— А почему нет?
Конечно, я не расслышала его правильно.
Забудьте о плохих манерах, бессовестности и общем мудаке. Это было нарушением моей сделки.
На самом деле, я хотела только одного в жизни.
Детей.
Четверых.
Я любила детей. Любила все, что с ними связано. Пухлые щечки, звонкий смех и чистое обожание.
Даже в то воскресенье, когда Ромео похитил меня из дома, я проводила время в церкви, играя с малышами на улице.
Бабушка всегда говорила, что дом без ребенка – это как тело без души. Я не возражала.
Ромео насыпал на ложку фуа-гра.
— Потому что я их не хочу.
— Но я хочу.
— Удачи в их зачатии от сосания моего члена и вылизывания твоей киски, потому что это примерно единственные сексуальные контакты, которые у тебя будут.
Женщина позади него подавилась маринованной скумбрией.
Мои щеки вспыхнули.
— Ты имеешь в виду, что не хочешь заняться со мной сексом?
— Я хочу заняться с тобой сексом. Есть несколько вещей, которые я хочу больше, Печенька. Так совпало, что отсутствие детей – одна из них, так что ответ – нет. У нас не будет секса.
Я так потеряла дар речи, что меня даже не волновало, что половина людей вокруг нас перестали есть и решили смотреть на нас, как на премьеру фильма.
— Никогда не говори «никогда».
— Это, наверное, самое глупое высказывание, которое я когда-либо слышал в своей жизни. Люди говорят «никогда» о многих вещах. Прыжки с тарзанки без веревки, тяжелые наркотики, ананасовая пицца...
— Мне нравится пицца с ананасами.
Он выпил половину своего стакана.
— Христос. Становится все хуже.
Я сидела, пытаясь понять, что мне кажется более непривлекательным – личность моего мужа или улитки на моей тарелке, которые на вкус были как будто напечатаны на 3D-принтере.
— Почему ты так против детей?
— Помимо того факта, что лично я их ненавижу? Они прерывают твой сон, снижают качество твоей жизни, требуют каждого момента твоего времени и, как правило, приносят сокрушительное разочарование, когда достигают зрелости.
Один только мой взгляд говорил о том, что это чушь.
Но так как он отказался поймать мой взгляд, я сказала:
— Мы оба знаем, что дети – это тщеславный проект, а не инвестиция. Это рефлекторная реакция цивилизации на самосохранение. Есть что-то большее, что удерживает тебя от рождения детей и это не дискомфорт. Ты в финансовом положении, чтобы вырастить потомство, даже не имея с ним дело.
В его глазах мелькнула вспышка интереса.
— Ты не полная идиотка, не так ли? — я скрестила руки на груди, приподняв бровь. — Что ж, ты оказалась права. За всем этим стоит большая повестка дня. Я не хочу иметь детей, потому что хочу прервать династию Коста.
— Я думала, вы с Брюсом ссоритесь из-за «Costa Industries».
— Да.
— Зачем тебе унаследовать эту компанию, если ты не собираешься передать ее своему гипотетическому ребенку?
— Подумай сама, Печенька.
Мне потребовалось меньше секунды, чтобы понять это.
Итак, он может разрушить это. Разрушить до основания. Уничтожить это, как и все остальное, к чему прикасались его холодные руки.
Это так в стиле Ромео жаждать разрушения.
Из одного семейного ужина я поняла, что его отец заботится об одном и только об одном – о компании.
Убить его единственную любовь было бы жестоким ударом, прежде чем он погибнет.
Акт чистой мести.
Причина ненависти Ромео дразнила меня. Я не была настолько наивна, чтобы думать, что он действительно доверится мне.
Тем не менее, в моей голове зародилась идея.
Ромео не хотел детей. Я не хотела, чтобы он был рядом. Что бы он сделал, если бы я забеременела?
Развелся бы он со мной или отправил бы меня обратно в Чапел-Фолс с неповрежденным достоинством и обручальным кольцом?
План был не совсем идеальным.
Во-первых, было больно думать, что у моего ребенка не будет отца в лице Ромео. Но я отказывалась отказаться от своей мечты стать матерью.
Так или иначе, в распоряжении этого моего гипотетического ребенка будет вся семья Таунсенд. Без папочки, которого официально сняли с дедовских обязанностей за то, что он был полным слабаком.
Бессмысленно было рассказывать Ромео о моем плане для нас.
Итак, я отпила шампанского.
— Отлично.
Его глаза сузились.
— Ты принимаешь меня за дурака? Ты бы никогда не сдалась так легко.
— Извини, муженек, но твоя ДНК не кричит о горячем товаре.
— Ты бы размножалась с помощью органического пакета из «Trader Joe's», если бы действительно хотела ребенка.
— Хочешь, я встану на колени и буду умолять тебя?
— Да, но не о ребенке.
Глупо рассмеявшись, потому что в нашей ситуации не было ничего смешного, я заметила:
— Ты не ошибся. Дети слишком отнимают много времени и утомительны для такой ленивой, неряшливой девушки, как я. Мы можем заниматься сексом, не беременея, знаешь ли.
— Спасибо за удивительную новость, — его глаза тлели, когда он разрезал свое блюдо с точностью нейрохирурга. — Но лучше перестраховаться, чем потом жалеть.
Что ж, безопасность – это последнее, что нам нужно. Я бы разрушила его планы, забеременев, дав ему наследника, которого он никогда не хотел, и освободилась бы от его когтей.
Вилка зависла перед его губами.
— Наслаждаешься своим блюдом?
— Почти столько же, сколько и компанией, — проворковала я.
Остаток ужина мы притворялись обычной парой.
ГЛАВА 29
Даллас
— Я никогда не встречал человека, который так хотел бы потерять все свои зубы.
Услышав бормотание Ромео, я оторвалась от текста Фрэнки.
Мое сердце нырнуло в живот.
Мэдисон сидел на ковре в прихожей, прижавшись спиной к нашей двери. Голубоватый свет от его телефона отражался на его лбу.
Как только он заметил нас, он встал, рисуя раскаяние на взлохмаченном лице.
Его мотив щелкнул с силой грома. Мэдисон и Ромео начали расчетливую игру. Я была целью – мячом – они пинали туда-сюда.
И вдруг план, который мы придумали с Мэдисоном, показался мне монументально глупым.
Я больше не стала бы продолжать, видя, что у моего сообщника инстинкт выживания пьяного мотылька.
— Даллас, — он никогда так не хотел меня увидеть за все время, что мы знали друг друга, — нам нужно поговорить. Я не могу перестать думать о тебе.
Я замедлилась.
На этот раз Ромео был прав. Мэдисон умолял, чтобы его убили.
— Ты потерял меня на мыслительной части. Твой жалкий интеллект просто помогает тебе функционировать, — Ромео пронесся по коридору, схватил Мэдисона за воротник и швырнул его к нашей двери. Его голос, как всегда, излучал спокойствие. — Что, по-твоему, ты делаешь, Лихт?
