— Вы не могли бы остаться здесь до утра? У нас сейчас начнется такая заварушка, что обеспечить должный уход больному мы просто не сможем.
Кристи испуганно согласилась. Указав ей на монитор, он проконсультировал:
— Если нарушится ритм, нажмите на эту кнопку.
Проследив за быстрым взмахом руки санитара, она увидела массивную черную кнопку, зловещим пятном выделяющуюся посередине светлой стены.
Санитар ушел, а Кристи устроилась на низком кресле возле кровати и вгляделась в лицо Армана. Оно было почти белым, с едва видимой испариной на лбу. Взяв сухую салфетку, она осторожными движениями промокнула ему лоб. Стресс уходил, оставляя в душе боль и страх. И зачем она пошла на берег? А если бы Арман не успел к ней на помощь? Она до сих пор чувствовала жадную потную руку того типа на своем колене. А их тупые, ничего не соображающие глаза, светившиеся звериной похотью! У нее снова мелко задрожали руки. Но страшнее того, что могло бы произойти с ней, было неподвижно лежащее перед ней тело еще недавно такого сильного и полного жизни мужчины, тело Армана. Мозг застлала пелена удушливого страха. А если бы эти типы убили его? Из глаз покатились слезы, и она вытерла их той же салфеткой.
Внезапно Кристи почувствовала, что что-то изменилось. Она вгляделась в лицо Армана и поняла, что он пришел в себя — дыхание изменилось, из размеренно-поверхностного стало нарочито затяжным и глубоким. Она растерялась. Как вести себя с ним, не знала. С одной стороны, она так и не простила его, но, с другой, он же доказал ей свою любовь, не побоявшись пожертвовать собой ради ее спасения.
Кристи слегка покашляла и тихонько спросила:
— Как ты себя чувствуешь?
Он ответил насмешливо-хрипловатым басом:
— А ты как думаешь?
Вздрогнув от его неприязненного тона, она немного растерянно сказала:
— Паршиво, наверное.
— Ты права. И все из-за того, что тебе приспичило пойти на свидание к любовнику посреди ночи, да еще в подобное место.
Кристи забыла о том, что он ранен, и возмущенно вскрикнула:
— Какой любовник?! Что ты мелешь?!
Следивший за выражением ее лица Арман с облегчением вздохнул. На душе сразу стало гораздо лучше, и даже задетое ребро ныло не так сильно, как прежде.
— У тебя что, нет любовника?
— Конечно нет! — Она не сразу поняла, что он ее просто провоцирует и что сгоряча она проговорилась, опровергла то, что говорила раньше. Замолчав, села в кресло, гордо выпрямила спину и нахмурилась.
Почувствовав перемену в ее настроении, Арман только усмехнулся про себя. В его голове зрел план, который при определенном везении должен был сработать.
Он закрыл глаза и чуть слышно простонал. Кристи дернулась, как от удара.
— Тебе плохо?
Арман с укором посмотрел на нее одним глазом.
— А ты как думаешь? Получить удар ножом почти в самое сердце и чувствовать себя после этого хорошо?
У Кристи вырвался жалкий всхлип.
— В сердце?
Ему очень хотелось утешить ее и признаться, что ничего его жизни не угрожает, но это могло расстроить все его замыслы. Вместо этого он попросил замирающим голосом:
— Позови главврача. Мне нужно сделать кой-какие распоряжения.
Обмерев от ужаса, Кристи выбежала в коридор. Узнав от постовой сестры, где кабинет главврача, помчалась туда. Заскочив в кабинет, прервала разговор по телефону высокого немолодого мужчины в обычном зеленом костюме хирурга.
— Извините, вы не могли бы прямо сейчас пройти в палату Армана Гамилтона? Он плохо себя чувствует и просил позвать вас.
Главврач оказался отзывчивым человеком. Спросив лишь, где палата, огромными шагами помчался туда. Кристи едва поспевала за ним, неловко скользя в синих больничных бахилах по выложенному каменной плиткой полу.
Зайдя в палату, врач склонился к пациенту.
— Как вы себя чувствуете?
Арман поднял на Кристи страдающий взгляд.
— Не могли бы мы поговорить с вами без свидетелей?
Врач решительным взмахом руки приказал Кристи покинуть палату. Она вышла, чувствуя, как от ужаса начали дрожать не только колени, но и руки.
Через пару минут в палату заскочила женщина в строгом офисном костюме с черной папкой в руке. Кристи поняла, что не в силах сдержать слезы. Наверняка Арман составляет завещание. Как это ужасно. И в этом исключительно ее вина. Если бы…
Продолжить самоедство она не успела — ее позвали в палату. Главврач стремительным движением сунул ей под нос раскрытую папку.
— Распишитесь здесь!
Она послушно поставила свою подпись там, где ей указали.
— Поздравляю вас с бракосочетанием! Правда обстоятельства несколько необычные, но вы вполне можете повторить его в нормальных условиях после выздоровления мистера Гамилтона. — С этими словами главврач с женщиной быстро вышли из палаты, торопясь по своим делам.
Кристи не сразу уразумела услышанные слова.
— Как бракосочетание? Разве это не завещание?
Арман томно протянул:
— Дорогая, возможно, тебе и не терпится спровадить меня на тот свет, но, право слово, я слишком устал от сегодняшнего чересчур уж суматошного денька. Ты не возражаешь, если я немного посплю? Кстати, советую тебе ехать домой и тоже хорошенечко выспаться. Поговорим завтра. — И он закрыл глаза и в самом деле уснул, оставив Кристи смотреть на него в немой ярости.
Ей ужасно хотелось растолкать его и потребовать объяснений, но она не посмела — ведь он, в конце-то концов, и в самом деле ранен. Постояв еще немного, она вспомнила о благоразумии и решила ехать домой. Взяв такси, благополучно доехала до дома и пробралась в свою комнату точно так же тихо и незаметно, как и ушла. Ни кузина, ни племянница ее не хватились.
Как ни странно, но уснула она сразу, едва коснувшись головой подушки. И, как ей казалось, причиной этого была вовсе не ее крайняя усталость.
Утро разбудило ее необычайно яркими красками восхода. Поспать ей удалось каких-то пару часов, но тем не менее она чувствовала себя бодрой и свежей, чего не бывало с ней весь прошедший год.
Ясно осознаваемое чувство счастья пело в груди, и Кристи решила, что это из-за приснившегося ей сна. Но тут память воскресила ее ночные приключения — и она испуганно села на кровати, не понимая, где сон, а где явь. Криво усмехнувшись, громко сказала вслух, надеясь обрести уверенность в своем категорично звучащем голосе:
— Все, что связано с Арманом, — ложь! Он по-другому не может!
К ее удивлению, в голосе не было решительности и напора. Наоборот, в нем присутствовали лишь недоумение и вопрос. Ни боли, ни обиды… Она его простила? Как это неразумно…
