Макс вкладывал в свои слова какой-то особый смысл, но Клея не захотела в них вдумываться.
— Я не пойду за тебя замуж, — неожиданно объявила она.
Макс на секунду замер.
— А кто тебя просит? — резко спросил он.
Клея улыбнулась, — у нее не было ни малейшего сомнения, что весь разговор он затеял именно из-за этого.
— Я могла бы насчитать, по крайней мере, четырех женщин, с которыми у тебя были шуры-муры в последние месяцы.
— Опять ты занялась обличениями, Клея, — недовольно протянул Макс. — Но ведь если ты отказываешься от всех отношений со мной, законных или незаконных, ты теряешь право вмешиваться в мою личную жизнь.
— Это правда, — согласилась она. Затем с любопытством спросила: — Ну а что бы ты сказал, если бы, когда все кончится — имею в виду ребенка, — я тоже завела бы новый роман?
Макс нахмурился, глаза его превратились в сердитые щелочки.
— Ты опускаешься в моих глазах, Клея, раз прибегаешь к таким приемам.
Но ведь надо же мне понять, что ты чувствуешь! — про себя ответила ему Клея. Конечно, Макс сильно изменился: глупо было бы это не признать — прошлая ночь показала, что он отчаянно нуждался в ней, и это его новое отношение явно не было замешано исключительно на чувственности. Она вспомнила, как, еще в прежние времена, он приходил в исступление в ее объятиях. Но тогда на следующий день старался сделать вид, что ничего такого просто не было, а сейчас готов признать ее власть над собой.
— О'кей, — вздохнул Макс, сдаваясь. — Ты добилась своего. Да, мне было бы очень больно знать, что до тебя дотрагивается другой мужчина. И это дает тебе право, в свою очередь, ощущать нечто подобное по отношению ко мне. Ты действительно, — спросил он с любопытством, — ревнуешь меня к другим женщинам?
Я просто презираю тебя в такие минуты! — подумала Клея и улыбнулась.
— Мы начинаем залезать в такие глубины… Знаешь что… — Клея вдруг выпрямилась на стуле, глаза ее широко распахнулись и заблестели: — Я поживу с тобой здесь. Как тебе это нравится? Я перееду к тебе на некоторое время, и ты увидишь, как быстро улетучится наша «любовь». Сейчас нам кажется, что нас что-то очень крепко связывает, но это ненадолго…
Опять она что-то задумала — Макс не понимал ее замыслов. Он подозрительно посмотрел на нее, стараясь хоть что-нибудь вычислить по выражению ее лица.
— А ребенок? — спросил он.
Клея пожала плечами.
— Мы хотели быть друг с другом раньше, хотим этого и сейчас. Несмотря на ребенка. Если ты хочешь сказать, что это нехорошо с точки зрения морали, то я с тобой не согласна. Я не вижу тут никакой разницы. Буду я твоей любовницей с ребенком или без него, не имеет никакого значения.
— Я раньше никогда не жил с женщиной в одном доме, — пробормотал Макс.
— А раньше ты хотел кого-нибудь так.
Макс ответил не сразу:
— Нет, так, как тебя, я еще никого никогда не хотел, Клея. В этом я должен признаться. Но как же ты? Ведь такой уговор ничего не дает тебе.
— Кто сказал, что он мне ничего не дает? — с вызовом спросила Клея. — И знаешь, я должна предупредить тебя вот о чем, — добавила она. — Мне кажется, скоро уже нужно будет соблюдать осторожность… пока ребенок не родится. Я спрошу у врача…
— Ты говоришь, как будто мы договариваемся о какой-то деловой сделке! — Макс начинал злиться; Клея, напротив, сохраняла спокойствие. Он совершенно не видит себя со стороны, подумала она с иронией. Неужели не понимает, что она просто хочет напомнить ему, как он, совершенно хладнокровно, предложил ей стать его любовницей? Теперь, когда они просто поменялись ролями, он чем-то недоволен! — Ну ладно. — Макс неожиданно согласился на все ее условия. Клея даже растерялась. Он смотрел на нее пронзительным, оценивающим взглядом, от которого Клее стало немного неуютно. — Переезжай ко мне. Сегодня. Сейчас, — решительно сказал он, встав из-за стола и подходя к ней. — Мы закроем твою квартиру на некоторое время — пока ты не будешь готова в очередной раз порвать со мной. Твой дом останется твоим, ты всегда сможешь вернуться туда. А теперь пошли в постель.
Он схватил ее за руку и потянул со стула. Клея была ошеломлена.
— У нас есть еще пара часов… потом уж мы встанем по-настоящему… — сказал он.
— Но… — беспомощно залепетала Клея. Дело приняло совершенно неожиданный оборот. Она никак не рассчитывала на то, что Макс согласится с ее предложением! Она была уверена, что он тут же сбежит от нее!
— Никаких «но», — сказал Макс не терпящим возражений тоном. — Не знаю, как ты, а я ужасно устал от этих разговоров. Успеем еще обо всем договориться.
— Но миссис Уолтерс…
Темная бровь Макса взлетела вверх.
— Пусть привыкает. Отныне она будет иногда находить тебя в моей постели. Да вот хотя бы и сейчас, — рассудительно отвечал Макс, крепко держа Клею за руку и ведя ее в спальню. — Не вижу никакого смысла отказываться от теплой и уютной постели из-за дурацких моральных убеждений допотопной старухи.
И вовсе меня не беспокоят ее моральные убеждения, уныло думала Клея, пока Макс поворачивал ее к себе спиной: он снова расстегнул молнию у нее на платье, которое снова оказалось на полу.
Клея не могла видеть усмешки, играющей в уголках губ Макса. Она так и не поняла, что он удачно обвел ее вокруг пальца и был страшно этим доволен.
— Ммм, — прошептал он, дотрагиваясь губами до ее плеча. — Настоящий шелк. — Обхватив руками пополневшую талию Клеи, он притянул ее к себе поближе, зарываясь лицом в мягком водопаде прекрасных волос. — Ты необыкновенно хороша. Прекрасная, жаркая Клея. Дикарка, мучительница… Я слабею от твоей красоты…
— Макс… — Клея задрожала — она стала загораться, ей впору было просить у него пощады.
— Я знаю, что ты хочешь сказать, — Макс разочарованно вздохнул. — Сейчас не время, ты еще не отдохнула. Между прочим, я тоже не выспался. Но пойдем еще полежим, сейчас слишком рано.
Это было не совсем то, что имела в виду Клея, когда произнесла его имя немного сдавленным шепотом, но она не стала возражать, только вздохнула с облегчением, устраиваясь рядом с ним под тонкой простыней.
И опять ты уступаешь ему, думала она, погружаясь в сон, опять ты все делаешь по его указке. Слабая ты, Клея, упрекнула она сама себя, но не стала предаваться этим мыслям. Слабая, ну и ладно, ничего не поделаешь…
Они заснули, уютно обнявшись, отложив на время все свои проблемы. Но утро принесло с собой новые неприятности, которые обеспокоили их гораздо больше, чем старые.
Макс разбудил Клею, поцеловав в разгоряченную от сна щеку.
— Вставай, спящая красавица, — ласково прошептал он. Когда Клея увидела перед собой его лицо, озаренное бесконечно нежной улыбкой, она на секунду подумала, что это сон. — Я бы не стал будить тебя, — продолжал Макс, пока Клея пыталась стряхнуть с себя последние остатки сна, — но решил не оставлять тебя одну с миссис Уолтерс, которую ты так боишься.
