Хотя нет. Не принадлежит. Он сам отказался от права на нее. Вчера она открылась ему, призналась в своих чувствах и поставила его перед выбором — а он, как последний трус, удрал в кусты. Вот и кусай теперь локти!
Ивен злился на себя и на всю эту дурацкую историю. И зачем он только пришел сюда? Того гляди, не выдержит и учинит что-нибудь непотребное. Он тихо чертыхнулся и залпом выпил бокал бренди. Он хотел согреться — его трясло, и отнюдь не оттого, что вечер был прохладный. Не надо было сюда приходить!
В течение двух часов Крис представляли актерам, режиссерам, сценаристам, продюсерам. Была там еще пара спортсменов и популярных певцов, каждый со своей свитой. Марла усердно подливала Крис шампанского, они фотографировались со знаменитостями: с известным репортером, с телеведущим, с сенатором, который поддерживал билль о борьбе с преступностью. Они мерились ростом с семифутовым баскетболистом, садились на колени к ведущим детских программ, целовали в щечку комика со старушечьим лицом и беспокойными руками, которые все время что-то теребили и дергали.
Крис смотрела по сторонам, разыскивая Ивена, но его нигде не было видно. А тут на нее сваливался очередной лауреат «Оскара», какая-нибудь стареющая звезда, или секс-бомба, или молодой актер с фигурой Геркулеса. Крис была истинной, страстной поклонницей кинематографа, и теперь здесь, рядом, были те самые артисты, которыми она восхищалась много лет. Она чувствовала бы себя на седьмом небе — если бы не Ивен!
Наконец она заметила его: он стоял в уголке и что-то прихлебывал из стакана. Он кивнул ей, она кивнула в ответ — и тут же рассмеялась чьей-то шутке. На самом деле она не расслышала, что ей сказали, но ей хотелось, чтобы он думал, будто ей очень весело. Весь вечер Крис пила шампанское, изображая из себя бывалую светскую даму. Самое смешное, что ее так и воспринимали. Она тоже сделалась звездой, хотя бы на один вечер.
В данный момент знаменитый адвокат, невероятно тучный человек, от которого чем-то неприятно пахло, дышал ей в лицо луковым запахом и расспрашивал о деталях сделки с Марлой. Он ее расспрашивал об этом весь вечер. Крис в десятый раз сказала ему, сколько ей заплатили, а он в десятый раз сообщил ей, что сумму следовало бы увеличить втрое и что он мог бы заняться этим.
— Спасибо, мистер Шенкмен, — сказала она. У нее начинала кружиться голова от шампанского.
— Зовите меня Эл.
— Хорошо, Эл. Спасибо, но я…
— Привет, Крис. Привет, Эл, — раздался у нее за спиной голос Ивена. Крис так и застыла с улыбкой на губах.
— Привет, Ивен, — сказал адвокат. — Ты тоже участвуешь в этой сделке с Марлой?
— Сценарий пишу.
— Я вот как раз говорил Крис…
— Извини, Эл, но я ее у тебя позаимствую на пару минут.
Эл Шенкмен пожал плечами и направился к буфету. Крис осталась на месте. Честно говоря, ей не очень-то хотелось смотреть в лицо Ивену.
— Веселишься? — спросил он.
Она напряглась, потом наконец обернулась к нему.
— Веселюсь. Не то что ты. Сидит как сыч в своем углу…
— Я не просто сижу. Я наблюдаю.
— Тогда извини.
Она отступила назад и оглядела его. Ивен был в мягком шерстяном пиджаке в мелкую коричневую и белую клеточку, в темно-коричневых брюках и в кремовой шелковой рубашке без галстука. Эта нарядная одежда вроде бы не вязалась с ковбойской внешностью Ивена и тем не менее шла ему. Хотя Крис тянуло бы к нему, даже если бы он был одет в обноски, словно чучело, охраняющее огород от птиц.
— Костюм тебе идет, — сказала она. — Я тебя еще ни разу не видела таким нарядным.
— Ну, такое со мной бывает раз в сто лет. Кстати, о нарядах: ты выглядишь весьма… соблазнительной. Платье великолепное, хотя на изготовление верха явно пожалели ткани.
При этом у него было такое лицо, что Крис охватила паника, хотя, казалось бы, с чего? Другие мужчины сегодня разглядывали ее не менее пристально. Она поспешно прикрыла грудь руками.
— Что, слишком открытое?
Ивену захотелось дать себе хорошего тумака. Ну зачем он ее расстроил?
— Слушай, не обращай на меня внимания. Смотришься ты действительно потрясающе, честное слово. Это я говорю гадости из ревности. Не хочу, чтобы другие видели то, что видел я.
Она тут же обрела прежнюю уверенность. Изумленно приподняла бровь:
— Надо же, я и не думала, что ты такой старомодный собственник!
— Может быть.
— Так-так, будем знать!
Глаза у нее подозрительно блестели. Интересно, сколько шампанского она уже выпила?
— Под личиной беспечного циника Ивена Стоуна таятся бури страстей!
Да, и язык у нее слегка заплетается…
— Таятся, таятся, — буркнул он. — Ты извини, что я спрашиваю, но сколько шампанского ты сегодня выпила?
Крис хихикнула, зажав рот ладонью.
— Ой, много! Хорошо, что мне не надо вести машину!
— Пойдем-ка на свежий воздух, — сказал Ивен, взяв ее под руку и увлекая к выходу.
— Но мы ведь и так на свежем воздухе!
— Здесь слишком много народу.
Он провел ее к галерее, что была за гардеробными. Они остановились, облокотившись на перила. Здесь они были одни. Над головой простиралось ночное небо. Звезд было почти не видно из-за легкого тумана. Огоньки в аллее выглядели расплывчатыми, словно сквозь запотевшее стекло.
Перед домом включили стереоустановку, и над холмами поплыла негромкая музыка. Как бы он хотел радоваться, наслаждаться жизнью! Ну почему он чувствует себя рыцарем на распутье?
— Как быстро ты во все это втянулась! — заметил Ивен. — Ты на этой вечеринке чувствуешь себя прямо как рыба в воде.
— А сам-то ты? Скажи честно, — Крис ткнула его пальцем в грудь, — много лет назад, когда ты впервые оказался на такой вечеринке, — неужели у тебя самого глаза не разбежались?
— Ну… может быть, — признался Ивен.
— И ты наверняка пылко влюбился в какую-нибудь звезду и мечтал провести с ней ночь. — Она все тыкала его пальцем.
Ивен взял ее за руку, чтобы заставить замолчать.
— Ну да, мечтал. Всякий мальчишка мечтает о чем-нибудь эдаком…
— Ну вот видишь! — Крис вырвала руку и махнула в сторону гостей. — Это тоже мечта, понимаешь? Я знаю, что это все не настоящее. Но я чертовски рада, что попала сюда.
— Не дай Бог, приживешься…
— Ну, этого как раз бояться не стоит!
Он пожал плечами.
— Как знать, как знать. Многие так начинают: сначала снимешься для какого-нибудь постера, потом вдруг — деньги, слава, власть, и все твои взгляды — да что там, вся твоя личность — неузнаваемо меняются за пару месяцев.
Она покачала головой, глядя в ночь.
— Терпеть не могу, когда ты становишься таким.
