— Я… Я не понимаю… — пролепетала, мотнув головой. — Ты… ты предлагаешь мне отношения? Настоящие? Не как раньше? Серьёзные?
— Самые серьёзные, — Игорь кивнул, и в его глазах я заметила смешинки.
И благодаря этому, наконец, поверила в происходящее. Осознание накрыло лавиной так сильно, что задрожали руки. Так не бывает. Но почему-то происходит…
— Да, да… — прошептала, смахивая внезапно нахлынувшие слёзы с лица. — Давай попробуем…
— Нет, красная шапочка, — одним шагом Игорь преодолел последние сантиметры, разделяющие нас, и, схватив меня за запястье, заставил подняться на ослабевшие ноги. — Мы не попробуем. Мы очень постараемся. К тому же, у тебя больше нет выбора.
Я глубоко втянула родной аромат. Каждый вдох отдавался болью в рёбрах, но я не обращала на это внимания. Это самое приятное ощущение на свете. Находиться в сильных руках Суржевского и ощущать его умопомрачительный запах, который проникает под кожу вместе с уверенностью в завтрашнем дне.
Когда рядом Игорь, я ни о чём не волнуюсь. Ощущаю лишь безграничное счастье.
Интересно, так будет всегда?
И в следующую секунду Суржевский стёр из моей головы последние мысли, прижав к себе сильнее и требовательно целуя в губы. Только он так умеет. Чтобы с первого раза и навсегда.
ЭПИЛОГ
Я резко распахнула веки и в ужасе уставилась перед собой. В нос ударил запах медикаментов, и паника стала окутывать всё тело, покалывая на кончиках пальцев и расползаясь холодом по всему телу.
Авария. Я попала в аварию. Я отказала Игорю, меня сбила машина, я не забрала Машу из школы… Ком подобрался к горлу, и стало трудно дышать.
А потом я интуитивно повернула голову направо и шумно выдохнула.
Авария далеко в прошлом. Это случилось год назад, и столько всего переменилось… Уже год, как я — самая счастливая женщина на планете.
Игорь сидел в широком кресле справа от меня, прикрыв глаза. Его веки подрагивали, а руки прижимали к груди маленький свёрток.
По щекам потекли слёзы.
На этот раз я не в больнице. Я в родильном доме, где несколько часов назад стала мамой во второй раз. Игорь ведь хотел большую семью…
Почувствовав, что я смотрю на него, Суржевский резко открыл глаза и уставился на меня, нахмурившись.
Пробежался по лицу изучающим взглядом, и складка на его лбу разгладилась.
— Отставить плакать, красная шапочка. Всё прошло хорошо. Позвать медсестру? Обезболивающее надо?
— Нет, — мотнула головой, — пока не надо.
И Игорь улыбнулся. Искренне, мило. Так, что сердце снова защемило.
Это невозможно. Невозможно спокойно смотреть, как Игорь Суржевский сидит в кресле, прижимая к груди нашего ребёнка.
— Ты ведь не расстроился? Теперь у тебя две девочки…
— Почему две? — не отрывая глаз от свёртка в своих руках, искренне удивился Игорь. — Ты Машу со счетов не списывай. Ей, конечно, двадцать, но для меня она всегда останется ребёнком. Хотя, подозреваю, что Романов совсем скоро сделает из меня деда…
Слёзы потекли по щекам с новой силой, и я радовалась, что Игорь не смотрит на меня. Не стала уточнять, что я не сосчитала мою Машу. Она ведь не дочь Суржевского… Но он, похоже, совсем об этом забыл…
— Проснулась, мамочка? — спросила вошедшая в палату медсестра. — Я заберу малышку на пару часов, чтобы вы могли отдохнуть. А мы найдём, чем заняться.
Игорь передал ребёнка в умелые руки специалиста, встал с кресла и присел рядом со мной. Скинул ботинки и вытянул на постели длинные ноги. Я прижалась к мужчине всем телом, испытывая всё те же чувства — мурашки по телу, тепло внутри и безграничная любовь, окутывающая с головы до ног.
— Ты же понимаешь, что у Арины будет моя фамилия? — спросил мужчина, снова наморщив лоб и целуя меня в макушку.
Мы так и не узнали по узи, кто родится — мальчик или девочка. Но имена придумали заранее.
— Конечно, — искренне ответила, кивнув.
— Думаю, пора и тебе брать мою фамилию. Семья должна быть семьёй. Согласна?
Я улыбнулась.
— Согласна. Хоть завтра в ЗАГС.
О свадьбе раньше мы не говорили, хотя ребёнок родился запланировано. Просто и у Игоря, и у меня было полно дел — я теперь работаю журналистом на телевидении. И мой график вполне позволяет оставаться мамой. Я сама отвожу и забираю дочку из школы, вожу в танцевальную студию, в художественную школу, куда нам предложила записаться учительница из школы, рассмотрев в Маше способности к рисованию, а по выходным мы все вместе ходим в бассейн.
— До завтра не успеем, — совершенно серьёзно ответил Игорь. — Если просто за свидетельством, то да. Но ты ведь, наверняка, хочешь платье, сотню гостей и подружек невесты в розовом?
Я приподняла брови.
— С чего ты взял?
Суржевский пожал плечами.
— Ты ведь ещё не была замужем. Каждая девочка мечтает о пышном платье…
— Ну, ты в девочках знаток, — улыбнулась и перед глазами возникла картина, на которой довольный Игорь держит на руках малышку в розовом костюмчике и с огромными бантами, а рядом стоит моя Маша в длинном платье и с красивой причёской. Наша Маша. — Каждая девочка мечтает о принце, а мне достался король!
Суржевский довольно усмехнулся.
— Ну, тогда и жена моя будет королевой. Нет. Свадьба должна быть свадьбой. К тому же, Маша говорила, что хотела бы быть главной подружкой невесты. Она уже платье придумала. Показывала тебе рисунок? Ты вообще в курсе, что у твоей дочери талант? Думаю, она будет модельером…
Я сильнее прижалась к мужскому боку. Всё ясно. Это не для меня. Свадьбу Суржевский хочет организовать для моей Маши. Нашей Маши. Девочка очень быстро приспособилась и поняла, как вить из мужчины верёвки. Даже я так не умею. А Игорь, похоже, сразу позабыл о том, что Маша ему не родная…
— К тому же, больше волокиты будет с Машей… Хотя, думаю, и это решаемо.
— А что с Машей? — заглянула в синие глаза, отстранившись от тёплого мужского бока.
— В смысле? — искренне удивился Игорь.
— Ты что? Ты хочешь её удочерить?
Суржевский посмотрел на меня так, словно я сморозила какую-то несусветную глупость.
— Я же сказал. У всех членов моей семь должна быть моя фамилия.
Я замерла, разглядывая черты любимого лица. До сих пор иногда мне кажется, что я сплю.
Наверное, у меня в жизни всегда так. Я не верю, что может быть хорошо. Каждый раз жду какой-то гадости. И сейчас вот уже год я поверить не могу в то, что бывает так идеально.
Поняв, что не сплю, вновь опустилась на кровать, прижавшись к Игорю, и снова спросила:
— Так ты не расстроен?
Игорь сразу понял, о чём я говорю.
— Красная шапочка, иногда ты говоришь такие глупости, что мне сразу хочется занять твой рот чем-то более полезным.
Я усмехнулась.
— Судя по всему, чаще всего я говорю глупости в душе.
— Именно, — подтвердил Суржевский, а я тихонько рассмеялась. — Мне нравится быть папой дочек.
Игорь опрокинул меня на спину и навис сверху, пронзая горящим взглядом.
Он поцеловал меня. Нежно. Потом страстно, и, когда я уже готова была замурлыкать от удовольствия, отстранился, прошептав прямо в мои приоткрытые губы:
— А сына ты родишь мне в следующем году.
Конец
