А непонятная волна следовала дальше, и вскоре достигла серебристой пыли торпед. И тут иллюминаторы словно окропили кровью – в мгновение ока серебристые отметинки торпед превратились в алые точки далеких разрывов. Какой-то зазевавшийся корвет попал в волну – Дит заметил его и приблизил. В иллюминаторе было прекрасно видно, как теряющая силу волна света проходит по серебристому корпусу корабля, как распускаются огненные бутоны на месте его огневых точек… дальше Дит смотреть не стал – гибель корабля, пусть и вражеского, всегда поражает своей несправедливостью.
А потом случилось невероятное – объединенная эскадра титанов и атлантов легла на курс отступления. При приближении было видно, что корабли стремятся уйти с опасных позиций как можно скорее.
Экипаж буквально прильнул к иллюминаторам, наблюдая эту картину.
– Мы надрали им жопы… – прошептал Язон. – Слышь, Персей, мы надрали жопы этим засранцам!
– Язон, мы надрали жопы всей Ойкумене! – ответил Персей.
Глава 5.2: Небесная реконкиста
Мы идем в поход, наш поход на небо.
Задом наперед до самой победы.
Наш поход, наш поход в небо задом наперед,
Наш поход, наш поход, наш поход на небо.
Где царица-ночь рассыпает звезды,
Звезды вьют гнездо, а мы идем по гнездам.
Глеб Самойлов "Поход"
На борту царило ликование. Еще бы – один маленький кораблик и горстка мятежников обратили в бегство объединенный флот Ойкумены! Самые могущественные линкоры обоих флотов старались как можно скорее убежать от кораблика размером меньше корвета!
Не сразу экипаж заметил, что доктор Иллов не принимает участия во всеобщем ликовании. Тем не менее, Язон обратил на это внимание, прямо спросив Георгия, отчего тот сидит с таким угрюмым видом.
– Мне страшно, – прямо ответил доктор.
– Почему? – удивился Язон; ликование стихло, все слушали доктора, который успел заслужить авторитет у экипажа.
– Посуди сам, – ответил Иллов. – Этот маленький корабль, об устройстве которого мы не имеем ни малейшего представления, кстати, обратил в бегство весь флот Ойкумены. Почему же наши предки, которые обладали технологией постройки таких кораблей, проиграли Оку? Что такое это Око, что оно сумело победить тех, кто создал такой корабль?
– Ты хочешь сказать, – голос Язона стал холоден, как лед, – что наши предки отправили нас на верную погибель?
Иллов покачал головой:
– Я не знаю, Язон. Это ты у нас – наследник. А я – просто старый еретик, оказавшийся в нужном месте в плохое время.
– Я знаю, – неожиданно сказала Эйден. – Точнее, не знаю, почти знаю. Смотрите, этот корабль был скрыт в Храме забытого пророка, «заповеди которого Око обязано соблюдать», правильно?
– Обязано или нет – неизвестно, – буркнул Иллов.
– Но Око даже не видит этого храма! Значит, наши предки владели чем-то таким, что Оку неподвластно!
Она обвела экипаж торжествующим взглядом:
– Глупо посеять зерно и на следующий день ожидать урожая. Возможно, нужно было время для того, чтобы месть дозрела. Давайте надеяться, что мы пришли вовремя.
– Что нам еще остается? – улыбнулся Иллов. – Тушкой или чучелом, но победить нам надо, или…
И тут рубку залил поток света. На мгновение люди ослепли, но затем иллюминаторы потемнели настолько, что можно было смотреть без опаски.
– Что это было? – спросил Язон, моргая.
– Это – наша Родина, – ответил уже знакомый экипажу голос, и на сваленных в кучу баулах экипажа появились ангелы Эйден и Тристаны. В них произошло какое-то изменение, но трудно было понять, что именно изменилось.
– Вы здесь откуда? – удивилась Трис. – И в каком смысле Родина?
– Мы идем с вами, – ответил ангел Тристаны. – А Родина – в самом прямом. Мы родом отсюда…
За окном разливалось огненное море. Все пространство вокруг было наполнено молниями. Корабль несся среди них, его крылья сияли, окутанные огненной аурой.
– Здесь мы рождаемся. Сюда приходим умирать. Раньше мы жили здесь, но Око изгнало нас отсюда. Больше никто от ангелов не смеет подниматься в эти высоты…
– Зачем же вы пошли за нами? – спросила с иронией Тристана. – Разве не логично соблюдать правила?
– Я устал соблюдать правила, – ответил ее ангел. – Я жил очень долго, и в какой-то момент я понял, что живу в клетке.
Он посмотрел на Язона; в его глазах был огонь, более яркий, чем молнии за иллюминаторами.
– Ты должен знать. Я не могу скрывать это. Это я вынес тебе приговор. Это я…
Он не изменился, но свет его стал тьмой…
На щеке Язона блеснула слеза.
– Чему быть – тому не миновать, – криво улыбаясь, сказал он. – Не кори себя. Все мы когда-то верили во что-то иное, но настоящая вера приходит через боль… Тебе ведь больно, правда?
Ангел кивнул, потупившись.
– Вот ты и заплатил свою цену, – сказал Язон. – Каждый из нас заплатил эту цену. Заплатили Иллов и Эйден, Еврисфей и Дит, Персифона и Гарпия, Эриния и Полифем, Тристана и Эйден, и даже Персей заплатил. Мы оплатили проход на небо. Но что ждет нас там?
– Око, – спокойно ответил ангел. – Око, от которого я наконец-то избавился.
И тут свет за окном сменился тьмой. Такой тьмы они не видели никогда в своей жизни. Если бы не сияние ангелов, люди подумали бы, что ослепли.
– Творец, как темно… – прошептала Эйден. Трис почувствовала в голосе любимой страх, леденящий душу ужас. Она подошла и обняла Эйден.
– Не бойся. Я же здесь, рядом.
Эйден молча указала на иллюминатор, за которым была тьма. Только теперь Трис заметила множество огоньков, разбросанных по этой ужасающей тьме.
– Там пусто. Там так пусто! Холодная бездна, и мы посреди нее. И эти огни… Я вижу их, но их – нет!
– Такого не может быть, – уверено возразил Персей, – если мы что-то видим, значит, это существует.
– Или существовало, как Призрак, – добавил Иллов. – Может, эти пятна – призраки островов?
– Но что-то же там есть! – решительно вмешался Язон. – Эйден, прислушайся.
– Внизу… под нами, – сказала Эйден. – Там наша Ойкумена…
И как раз в это время корабль, вероятно, сменил курс, лег на крыло, и за иллюминаторами показался край серебристой сферы. По ее поверхности пробегали тени и сполохи, можно даже было различить отдельные молнии.
– Наша Ойкумена… – прошептал Язон, и каждый на борту ощутил в душе какой-то теплый прилив. Это был их дом, не очень гостеприимный, но родной.
А затем рубку залило еще более яркое сияние. Иллюминаторы среагировали мгновенно, став менее прозрачными. Теперь Ойкумена выглядела лишь серым шаром, а за ней находился шар гораздо больших размеров и куда более яркий. Через светофильтры шар казался багровым, возможно, в действительности он был ярко-алым.
