— О Роун…
— Я очень люблю тебя, Вик, — произнес он, не желая, чтобы она прерывала его. Сейчас он должен был высказать ей все. — Я хочу, чтобы ты осталась со мной — сейчас, и в следующую неделю, и всегда. Если для этого потребуется, чтобы я устроился на телевидение или в самое захудалое фотоателье и работал там с девяти до пяти и ни минутой больше, я готов сделать это. Для тебя я готов на все, потому что не хочу потерять тебя. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Из ее глаз хлынули слезы.
Он поднял вверх ее лицо, заставив взглянуть на себя.
— Эти слезы означают «да» или «нет»?
— Д-да, — с запинкой произнесла она. — Но, Роун, я не хочу, чтобы ты с девяти до пяти скучал на работе. Ты никогда не будешь счастлив, и я тоже буду страдать, зная, что лишаю тебя свободы. Ты настоящий художник, и я хочу, чтобы ты продолжал работать по договорам. Только так ты сможешь остаться самим собой, ведь таким я тебя полюбила.
— Вопреки своему желанию, — добавил он.
Она рассмеялась, смахнула слезы нетерпеливым жестом.
— И все-таки я собираюсь отказаться от своих подвигов, — заявил он. — Больше никаких экспедиций в кратеры вулканов или прыжков через каньоны на мотоцикле…
— О Боже, только не говори мне, что ты делал и это!
Он вздохнул и отвел взгляд.
— Дело в том, что я не буду делать этого никогда больше. У меня наконец будут основания дорожить жизнью, будет, к кому вернуться домой, может, даже не к кому-то одному… Ты хочешь детей? — неожиданно спросил он, понимая, как мало еще знает о Виктории.
— Дом должен быть полным детей, — не раздумывая, ответила она и, прижавшись к нему, подставила губы для поцелуя.
— М-м, может, нам следует продолжить эту беседу в более подходящем месте? — предложил он.
Она огляделась по сторонам.
— Только если фургон заведется.
Он покачал головой.
— Зачем? Это совсем не нужно. «Торнадомобиль» испустил дух в очень подходящем месте. Заметь, он никогда нас не подводил. — Роун указал на вывеску на ближайшем доме, которая гласила: «Приют утомленного автомобилиста». — Разве это не романтично? Там даже есть кабельное телевидение.
Виктория нехотя выскользнула из его объятий и рывком распахнула дверцу фургона, которую после налета торнадо стало заклинивать.
— Роун, меньше всего сегодня и в ближайшие дни мне хотелось бы смотреть погодный канал.
Он весело ухмыльнулся.
— Мне тоже. А сейчас я сделаю собственный прогноз. Предсказываю жаркие поцелуи и ураганную любовь, которая завершится приятными воспоминаниями… и, может быть, пиццой в постели.
Виктория вспыхнула от смущения, но не стала возражать.
Во двор у дома Амоса с грохотом и лязгом вполз тягач, таща за собой покореженный «Торнадомобиль».
Два дня назад, покидая городок Маршалл, Роуну удалось запустить двигатель, и он вел машину до границы штата, но на территории Техаса двигатель резко отказал, и Виктории пришлось вызвать техпомощь.
— О небо, помоги нам пережить это унижение, — шептала Виктория, сидевшая между водителем и Роуном в кабине тягача. — А вот и он, — произнесла она упавшим голосом при виде Амоса, который показался на крыльце своего дома.
Чтобы не волновать его преждевременно, ни Виктория, ни Роун, беседуя со стариком по телефону, ни словом не обмолвились о плачевном состоянии его драгоценного фургона. Все равно неприятностей не избежать, думали они, так пусть все само собой выяснится при встрече. Тогда же можно будет смягчить неожиданный удар парочкой и в самом деле приятных новостей. Вот они и приехали.
Вылезая из кабины, Виктория старалась не смотреть в сторону Амоса, который с каменным лицом взирал с крыльца на разворачивающееся перед ним зрелище. Старый профессор молча спустился во двор, обошел вокруг фургона, глянул на водителя, который отцеплял «Торнадомобиль» от своего тягача, и наконец направился к ним. Оказавшись лицом к лицу с девушкой, Амос остановился, скрестил руки на груди и сурово сказал:
— Я же просил тебя не пускать Роуна за руль.
Виктория схватила Роуна за руку и крепко сжала.
— Ох, профессор, если бы вы только знали! — сказала она и нервно захихикала. — Когда это случилось, Роуна не было за рулем. Правду говоря, рядом с машиной никого не было, слава Богу. Все это проделал с фургоном торнадо в окрестностях городка Маршалл в Миссури. Ваш автомобиль стоял тогда на стоянке.
Суровое лицо Амоса вдруг побледнело, он повернулся, еще раз обошел фургон, осматривая его более тщательно.
— Хм, и это, говоришь, сделал торнадо? Я правильно понял тебя, девочка? Это, значит, предупреждение мне. Должно быть, пришло время, чтобы я прекратил погоню за торнадо. А где были вы оба, когда это происходило? — Он погрозил пальцем племяннику и своей любимице. — Вы соизволили сообщить мне, что наблюдали этот торнадо, но с какого расстояния, вы так и не сказали.
— Мы оказались в эпицентре и, уверяю тебя, дядя, большого наслаждения от этого не получили, — ответил Роун ровным голосом.
— Я же говорил тебе, Роун, чтобы ты слушался Викторию. А ты, как всегда, нарываешься на неприятности. Уберите это с глаз моих вон, — резко произнес старик, указывая на фургон, — видеть его не могу.
— Минуточку, Амос, — вмешалась Виктория. — Роун тут ни при чем. Это я замешкалась, пытаясь найти на компьютерных распечатках признаки, предшествующие возникновению торнадо, вместо того, чтобы верить собственным глазам. Но и после того, как я убедилась, что торнадо разыгрался не на шутку и движется прямо на нас, времени оставалось достаточно, чтобы от него оторваться и уйти, однако поблизости на церковном дворе играли дети и им угрожала смертельная опасность…
При упоминании о детях лицо Амоса смягчилось, и он произнес более миролюбивым тоном:
— Бог с ним, с фургоном. Самое главное — вы оба целы. И даже, кажется, поладили. — Он давно обратил внимание, что они держатся за руки.
— Вы не ошиблись. Мы даже больше, чем поладили, — заявила Виктория, но вдруг испугалась, подумав, что слишком уж много сюрпризов обрушивается сразу на ничего не подозревающего Амоса. А если ему не по душе их последнее сообщение?
— Мы поженились, дядя, — внезапно выпалил Роун.
Амос застыл от неожиданности, но тут же скептически кивнул и с сарказмом произнес:
— Ты, конечно, пошутил?
Виктория, не спуская глаз со старого учителя, протянула вперед левую руку с тоненьким золотым кольцом: спустя три дня после торнадо она и Роун обвенчались в маленькой белой церквушке, события во дворе которой изменили всю их дальнейшую судьбу.
