— … ремонт обойдется в шестизначную сумму...
— …нужно больше камер в восточном крыле…
— Кто-нибудь знает, куда делся проклятый пенис римской статуи посреди фонтана?
Слова смешались вместе, ударяясь о каждый изгиб моего черепа. Они доносились со всех сторон. От голосов, которые я не узнавала. На повышенных тонах, что говорило о неверии в происходящее.
Я открыла один глаз, моргая расплывчатые белые точки. Армия специалистов по реставрации растянулась по всей гостиной, где я заснула прошлой ночью во время запойной вечеринки «Friday Night Tykes».
Они приходили и уходили из особняка в течение последних нескольких недель, делая все возможное, чтобы восстановить историческую собственность до ее первоначального состояния.
Судя по всему, крошечная вечеринка, которую я устроила, нанесла серьезный ущерб. Положительный момент – по крайней мере, Ромео завел знакомство с людьми, которые умели веселиться.
Передо мной материализовалась Хетти, между нами протянулся кубок с зеленым соком. Я приняла стакан и выпила его в два глотка.
Мой мозг пульсировал от многочасовых попыток заснуть под симфонию пил, вилочных погрузчиков и гвоздезабивных пистолетов.
— Ромео оставил коробку на твоей кровати.
Я откинулась на диванную подушку, не интересуясь тем, что мой муж должен был дать мне, если только это не требовало частой смены подгузников, и его первое слово было «Мама».
— Он упомянул что-то о том, что ты не можешь выбрать книги, которые хочешь, перед благотворительным гала-концертом.
Я сбросила с себя одеяло и бросилась в свою спальню. И действительно, на моем матрасе лежала огромная коробка с книгами.
Я нырнула к ней, складывая стопки книг в твердом переплете на свое сомерсетское одеяло. Их, должно быть, было с десяток. По меньшей мере.
Мои губы коснулись хмурого взгляда.
Радикальная история финансов.
Психология денег.
Дикий инвестор.
Каждый титул был хуже предыдущего.
Мы все знали, что единственные книги, которые я читала, могли похвастаться щедрой дозой слов «член», «киска» и «сперма». Что заставило его думать, что я когда-либо читала это?
Еще одна форма наказания, без сомнения.
На самом деле, я сделала Ромео одолжение, поскольку это место не ремонтировалось с тысяча восьмисотых годов и остро нуждалось в модернизации.
На самом деле, пока реставраторы занимались этим, они могли бы заменить уродливое хрустальное чудовище эпохи Линкольна, висевшее в фойе, на блестящую светодиодную люстру «Sputnik».
Я вернула все книги в твердом переплете обратно в коробку. Вдобавок к тому, что я была полна книг, которые я скорее выжгу себе на глаза, чем прочитаю, я не могла быть уверена, что Ромео ничего с ними не сделал. Например, покрыл страницы крысиным ядом.
Я уставилась на коробку, раздумывая, что делать. То ли пожертвовать ее, то ли он как-то подделал содержимое.
Мне просто повезло оказаться за решеткой после непреднамеренной отправки отравленных книг в местную Армию Спасения.
Я решила не рисковать, позвонив Вернону по внутренней связи.
Через несколько секунд его голос прохрипел в динамике.
— Говорит Вернон.
— Несколько недель назад я заметила костер. Я могу его использовать?
— Тот, что на восточной стороне участка? С видом на Потомак?
— Думаю, да. Ты можешь развести костер для меня?
— Смогу, милая.
ГЛАВА 40
Ромео
Я прошел через вестибюль «Costa Industries», неся стопку документов. Почти в полночь я не торопился возвращаться к своему личному агенту хаоса.
Здание было мертво, за исключением моего отца, которому, по иронии судьбы, я желал смерти.
Я ворвался в его угловой кабинет.
— Это обычная вежливость – стучать, прежде чем входить к кому-то.
Я пригласил себя сесть перед ним.
— Это обычная вежливость – не трахать невесту своего сына.
Губы отца сжались в ровную недовольную линию.
Я никогда не переставал напоминать ему, что он не в том положении, чтобы читать мне лекции о поведении. Не после того, как я вошел в свой пентхаус и обнаружил, что мой отец лижет киску моей невесты на обед.
Она распласталась на нашем обеденном столе, все еще в лабутенах, которые я подарил ей на рождество. Что касается отца, то он продолжал слизывать с нее свою сперму.
Я выгнал Морган на улицу в ее праздничном костюме, несмотря на то, что была середина декабря и холоднее, чем в некоторых камерах моего сердца.
Наслаждался виски с моего балкона, пока она совершала позорную прогулку только на каблуках, прежде чем ее забрала полицейская машина.
После этого мы с отцом заключили сделку. Я согласился не рассказывать Монике, что он снова ей изменил. В свою очередь, он сделал меня самым молодым финансовым директором в истории «Costa Industries».
В двадцать четыре года я заключал контракты на миллиарды долларов. Я проделал прекрасную работу, но главный план всегда заключался в том, чтобы превратить все, что любил отец, в золу.
Он хотел наследников.
Так что я ему ничего не дал.
Он любил свою компанию больше, чем кислород, который потреблял.
Итак, я поклялся уничтожить компанию, ликвидировать ее и сжечь деньги, если потребуется, просто чтобы увидеть боль в его лице, прежде чем он сдохнет.
Морган представляла мою единственную попытку стать нормальным.
И мой отец уничтожил это усилие.
Старший откинулся на спинку сиденья.
— Ты собираешься вечно держать это над моей головой?
Его руки тряслись.
В последнее время всегда так.
Я зевнул.
— Ты не помял мою машину. Ты трахнул мою невесту.
Его лоб сморщился, как смятая салфетка.
— Ты не использовал ненормативную лексику уже много лет. Ты меняешься.
Я устал от людей, говорящих мне, как сильно я изменился с тех пор, как Печенька ворвалась в мою жизнь. Как бы то ни было, даже посреди разговора мои мысли блуждали о Даллас.
Где еще? Я не проявлял особого интереса к мировым делам с тех пор, как мой член узнал, что киска моей жены была его любимым местом.
Я бумерангом разложил документы на его столе.
— Перейдем к делу.
— Сегодня утром компания «Licht Holdings» стала публичной.
— Спасибо за вчерашнюю новость, — я пролистал газету, выискивая конкретную. — Мне не удалось встретиться с Томасом Рейнольдсом, — главным образом потому, что я был занят разгоном домашней вечеринки и важным делом – трахать хорошенький ротик Даллас. — Но я говорил с ним по телефону вчера вечером. Он подтвердил, что Министерство обороны склоняется к тому, чтобы не продлевать с нами контракт.
Отец потер щеку, как будто мои слова ударили его.
— Он сказал, почему?
— Наша технология устарела по сравнению с технологией Лихта, — я нашел то, что искал, — список оружия и артиллерийских орудий, произведенных «Licht Holdings» за долю от нашей розничной цены, — и сунул его ему. — Не говоря уже о том, что они просто более доступны по цене. Они производят на юге, а ты остался в Новой Англии, где минимальная заработная плата гораздо выше. Они также заключили несколько выгодных сделок с производителями стали и щепы.
Старший сунул мне документ обратно, как малыш, отказывающийся от новой еды.
— Я не хочу этого видеть. Я хочу, чтобы ты нашел решение.
— Сделай меня генеральным директором, и я это сделаю.
— Сделай это. Тогда я сделаю тебя генеральным директором.
Старший когда-то наслаждался молодым, красивым лицом. Когда в дело вступила компания «Licht Holdings», я намеренно не стал им мешать.
С тех пор на его лице появились седина, морщины и темные круги. По правде говоря, он достаточно любил «Costa Industries», чтобы откланяться и смотреть, как я ее спасаю.
Это было его наследие.
Единственное, что оставил ему его никчемный отец (видите здесь тему?).
