До следующего раза.
Вот меня почему-то, никто не насилует и не лапает!
Тичер сказала, что меня просто, никто не хочет и я из-за этого бешусь.
– Вас, зато, хотят все. Гордитесь, – ответила я. – Хрен ли вы жалуетесь?
19.12.99г.
Вот я сижу, сейчас и думаю о том, что меня ждет.
Эта сука права: меня ведь реально никто не хочет. У меня нет ни внешности, ни сисек, ни выдержки. Здесь, в Корее, я хотя бы могу что-то из себя изображать, потому что меня посадят за тэйбл, вне зависимости от желания тех несчастных, что забрели в наш клуб. А вот в Хабаровске мне придется несладко. Хотя бы потому, что там меня за тэйбл не пригласят.
Неприятное, честно сказать, открытие. Шокирующее.
Мне казалось, что все принесут на блюдечке, стоит лишь вырасти. Дима же и принесет.
Или, допустим, оставит бабка меня в покое, я выйду на улицу, а там – мужики! Ждут и машут.
Ага! Хрен вам. Дима скоро свихнется на почве своих же параноидальных фантазий, а другие парни смотрят сквозь меня, словно сквозь стекло. Даже этот его друг-Макс с блядскими глазками, который ни одну бабу мимо не пропускает, не подмигнув, в упор не видит меня.
И тут до меня дошло: а я ведь точно такая же, как Ольга и Тичер. Думаю, что мужики – грибы, которые можно пощупать, принюхаться и положить в корзину. А потом, когда грибы вдруг проявляют собственную волю, я сама же себе становлюсь противна. Что с Димой, что с Эдамом… Пусть с последним были лишь поцелуи. И с тем же Скоттом в клубе. Сначала мозг отказал и колени в желе превратились, а потом я все думала, какая же я овца, если мужик спокойно так, не спрашивая, сгреб меня и сделал языком лапароскопию?..
Кстати, да! Я же похудела.
На йогуртах и плясках. Но не так, как была. Теперь я крупная, но не жирная. На йогуртах больше не протяну. С сегодняшнего дня ем курицу, только вареную, и морскую капусту.
Вечером пошел уютный снег. Крупные хлопья летали за окном и навевали на всех романтическое настроение. Я сидела перед зеркалом и расчесывала волосы, мечтая о встрече с Джуном, которой, как твердят мои гнусные картишки, не состоится.
По снежку прикатили Ян и Саша, якобы, отчалившие вместе с Женей еще вчера.
– One shot? – радостно спросил первый.
Это значит: «Залпом!». Он со мной теперь иначе не здоровается.
– Залей себе в одно место, – грустно отмахнулась я, глядя на себя в зеркало.
Ян по-русски не понимал и потому не обиделся, а по-отечески потрепал меня по голове и назвал бэби.
– Вон твоя бэби! – не особенно вежливо стряхнув его руку, сказала я, указав на Альку.
Ян снова рассмеялся и объяснил, что я ребенок в его глазах. Ему ведь уже под тридцать. Какой взрослый, сука.
– Что же ты в ребенка столько водки влил? – спросила я на нашем русско-корейско-английском сленге.
– Ты сама пила! – на том же тарабарском ответил Ян.
– А ты наливал! – упрямилась я. – Вот скажу Жене, что ты меня спаиваешь!
– А я ему скажу, что у тебя хэндфон есть.
Я остекленела и посмотрела на Альку, которая пыталась провалиться сквозь пол. Злобно прищурилась:
– Спасибо тебе, Альбинушка!
– Я просто хотела, чтобы он мне через тебя звонил…– пропищала она
Ну как можно быть такой идиоткой?! Знает же, что нам запрещено иметь телефон!
Ян встал между нами и ободряюще похлопал меня по плечу:
– Не волнуйся, я никому не скажу!
Конечно, не скажет он. Алька, вон, уже до него смолчала!..
20.12.99 г.
Сегодня полдня просидела за картами, насчет Джуна, а они уперлись: «Нет!» и все, хоть головой об стенку бейся! Я столько раз раскладывала, что можно было бы дойти до похорон правнуков, но ничего утешительного не получила
Весь день провела с Леркой, которая плохо себя чувствует после вчерашнего. Есть и то не выходила. Аджума даже заволновалась – не заболела ли я, на своей диете? Я показала ей карты и сказала, что занята. Лерка перевернулась и прошептала:
– Линка, если бы ты была компьютером, тебя следовало бы перепрограммировать.
– Отстань! – сказала я. – Видишь, я гадаю.
В ответ она заявила, что я не гадаю, а просто пытаю свои бедные карты. Мне, мол, нужно заняться делом и уборка – отличнейшее средство от пиздостраданий. Потом она раскритиковала мой выбор и прочла длинную лекцию о том, что еще могла понять, если не все мои предыдущие увлечения, то хотя бы реальные, но теперь у нее мозг просто «зависает».
А то я не знаю. Она же помешалась на этом своем Ким Соне! Все время его цитирует и сравнивает все в отношениях с компьютерами. Хотя готова поспорить, только по телевизору компьютеры видела. Меня уже тошнит от этого. Если хочет излить душу, пусть сделает это в унитаз. Я же ее не спрашиваю, что она там думает о моих увлечениях и отчего ее перегруженный выпивкой мозг все время «зависает». Так и не нужно мне об этом говорить!
***
…Как мне все это надоело! Невозможно побыть одной ни секунды! Стоит взяться за гадания, все собираются и кричат, что я уже свое счастье прогадала. Судьба, мол, не любит, когда ее пытают. Ну и что? Меня она вообще ненавидит, что может быть еще хуже?
Все уже опротивело: магазины, еда (из-за своей диеты я ем только рис и кимчхи, плюс супы из морской капусты и само это слово «еда» тошноту вызывает), кумиры надоели, а особенно, саннимы.
Есть нечто необъяснимо гадкое в том, что я хочу секса, хоть и не с ними. А меня хотят лишь они. Да и то, не факт. По-моему, спросить нас, хотим ли мы секса, нечто вроде ритуального вопроса о том, откуда мы родом и сколько нам лет.
***
Под вечер наконец, повеселились!
Приехал какой-то Секин друг, тоже «мапия». Хотя и не самый стройный, но достаточно симпатичный мужичок… Мне, правда, даже голову поднимать не хотелось, когда они пришли. Сека говорит:
– Это мистер…
Ну, имя назвал. Я его уже забыла. Какое-то корейское.
Ну, я и не поднимала голову: смысл мне знать, как он выглядит, если он все равно мне не даст? Сижу, смотрю на его джинсы. Тот решил, что меня это интересует и гордо так заявляет, настоящие, мол, «Армани». Вообще-то, мне это было до неприличия безразлично, но из вредности я пощупала ткань и сказала, будто это – подделка:
– Имитэйшн!
И тут началось веселье. Мистер Х аж взвился!
– «Армани»! – кричит.
– Нет! – спокойно отвечаю я, – «Армани» очень дорогие. Откуда у тебя деньги? Это подделка.
– Я – богатый! – топал ножками приезжий. —Я корейская мапия!
И делал попытки выпрыгнуть из штанов, чтобы убедить меня показом фирменного лейбла.
– Подделка! – твердила я с самым серьезным видом. – И вообще, никакая ты не мафия! У тебя лицо слишком честное.
