скучал. Просто подыхаю от удовольствия.
– Спасибо… – шепчет она. – Очень красивый набор…
Со стоном отрываюсь от ее губ. Они улыбаются, когда заглядываю в ее лицо. Я тоже улыбаюсь, пока большим пальцем Оля гладит мне щеку.
– Не красивее тебя, – изрекаю банальность, вызывая у Оли смех.
Смотрю в ее глаза, ментально сбрасывая с плеч любое напряжение и оставляя за дверью посторонние мысли.
Ее глаза немного блестят. Она слегка пьяна, и меня это забавляет.
Когда склоняю голову, тянется навстречу.
Касаюсь ее губ своими.
Целую медленно. Никуда не торопясь.
Снова сжимаю ее в руках, на этот раз осмысленно. Впитывая в себя каждое ощущение.
– Разденься… – тихо велит Оля, пробираясь ладонью под мое пальто.
Эта команда актуальна. Ведь это я в гостях, а не наоборот.
Снимаю пальто.
Оля забирает его и вешает в шкаф, пока я разуваюсь в ее прихожей.
Сын ночует у Романовых. Они подбросили ее до дома. Все это напоминает некий квест. Чтобы провести время с матерью своего ребенка, мне нужно найти, куда его пристроить и вложить в его голову посыл, что это отличная идея. Это немного несправедливо по отношению к Мишане, но я надеюсь, что подобные инциденты его детская память просто сотрет.
Оля снова тянется ко мне.
Руками обвивает шею, прижимается к ней носом.
Глажу ее запястья.
Оля ныряет ладонями в мой пиджак. Ласкает спину.
Я хочу касаться ее, она хочет касаться меня. Это будто передышка. Будто ты действительность ставишь на паузу. Будто у нас обоих сорвало чеку, и больше нет никаких запретов.
– Это тоже сними… – тянет с моих плеч пиджак.
– Так я могу войти? – сбрасываю его, оставаясь в рубашке.
– Ты уже вошел… – берется за ремень на моих джинсах.
Распускает его и вынимает из петель. Отбрасывает в сторону. Снова обнимает шею.
Подхватываю ее на руки и несу по коридору.
– Ай… – мелодично смеется.
У нас все немного не так, как положено, но это не похуизм. Просто жесткое планирование мы навсегда оставили в прошлом. Мы не устанавливаем правила. Обоюдно. Никаких правил.
В ее спальне большая кровать и светильник на тумбочке. Он включен, и это отлично. Мне нравятся эксперименты. Я нафиг сражен ими наповал, но сейчас я хочу видеть каждый участок ее тела даже больше, чем оттрахать ее в этом платье.
Помогаю ей избавиться от одежды, действуя методично и медленно.
Развернув к себе спиной, отбрасываю в сторону волосы и целую ее затылок. Чуть прикусываю между плечом и шеей, заставляя ее попу тереться о свой пах.
Я хочу ее. Просто, блять, мечтаю ей засадить.
– Я не пошутил. Ты же понимаешь?
– М-м-м?
– Ты очень красивая… – сообщаю рядом с ее ухом.
– И неблагодарная… – бормочет она.
– О чем ты? – тяну вниз собачку молнии на ее платье.
– Я ведь, и правда, многим им обязана… родителям…
Ясно.
Целую ее плечо.
Когда разворачиваю к себе лицом, она смотрит на верхнюю пуговицу моей рубашки.
– Я неблагодарная?
– Оля… – вздыхаю.
Она поднимает на меня глаза, а я пытаюсь быть корректным. Я могу пережевать и выплюнуть любые наскоки в свой адрес со стороны ее родителей. Когда-то это задевало, а сейчас стало неважным. Но когда дело касается Оли, мне хочется оскалиться. Всегда хотелось.
– Ты не проект. Не инвестиция. Ты личность, – говорю вкрадчиво. – Быть благодарным – это не значит выносить на передний план интересы другого человека. Заставлять человека на передний план выносить только свои интересы – это эгоизм. Не видеть в своем ребенке личность – это очень дерьмовая помощь в жизни. Я бы сказал, что такая помощь перечеркивает всю остальную.
– Ты категоричен… – снова отводит глаза.
– Потому что назвал вещи своими именами?
Подняв руки, она разглаживает рубашку на моей груди.
Кусает губу, хмурясь.
Утыкается в нее лбом и всхлипывает.
– Пф-ф-ф… – прижимаю ее к себе и укачиваю в руках.
Возможно, тридцать лет подходящий возраст для того, чтобы переосмыслить в жизни какие-то вещи. Свое тридцатилетие я встретил в компании бутылки и Сани Романова, только тогда мое понимание жизни было узконаправленным. Я хотел видеть только свою цель, потому что так было проще, но, засыпая, думал о том, что у меня это нихуя не получается.
Наши дни. Руслан
– Ты уверена, что не хочешь взять выходной?
– Уверена, – Оля подносит к губам чашку горячего кофе и смотрит на меня выразительно.
Пью свой кофе, отвечая ей тем же.
Она решила скрасить мое обеденное время и пригласила в ресторан. Кажется, решение помочь ей с выбором помещения было лучшим в этом квартале нашей жизни. Наши офисы находятся в шаговой доступности друг от друга, и это неоценимое удобство.
– По-моему, зря, – замечаю резонно. – У тебя похмелье, как минимум…
– Нет у меня похмелья…
Ее волосы собраны в кривоватый узел на макушке, веки чуть припухли. Это не от слез. Они у нее довольно быстро закончились. Это у нее от недосыпа. Я вышел из того возраста, когда после свидания с девушкой подсчитываешь, сколько раз у тебя “получилось”, но этой ночью вынужден собрать статистику. Три раза. Вместо того чтобы выспаться нам обоим.
Я тоже не в лучшей форме, из-за этого чувствую себя пенсионером, хотя улыбка на губах Оли и смешинки в ее глазах говорят мне о том, что она разделяется со мной всю соль ситуации.
Мы всю ночь трахались, и обоюдно в очень дерьмовой рабочей форме сегодня.
– Когда вы планируете открытие? – спрашиваю ее.
– Когда наберем учеников, – говорит Оля. – Летом дети разъедутся на каникулы, так что до осени мы, скорее всего, будем дурака валять… может, хочешь стать нашим клиентом? – закусывает улыбающуюся губу.
– Если у вас есть персональные программы, – хмыкаю.
– Я что-нибудь придумаю. Специально для категории “капризных и очень занятых”.
– Я не капризный.
– Я знаю…
Протянув над столом руку, я убираю с ее бледной скулы выпавшую ресничку и спрашиваю:
– Хочешь еще чего-нибудь?
Она замирает от неожиданности и смотрит в мои глаза, не моргая.
Убираю руку, успев нежно коснуться маленького следа от своей щетины на ее подбородке.
– Нет, мне уже нужно ехать за твоим сыном… – напоминает, прикрыв на секунду глаза.
Ее губы похожи на два коралловых лепестка, но целовать ее на публике мне не хочется. Как и всегда, наша с ней личная жизнь – абсолютно частная территория.
Боря отвезет ее в детский сад, а потом доставит их домой. У нее занятия до вечера, а у меня тренировка в спортзале.
Неопределенность
