Нет.
Лихорадка всегда поднимается к вечеру, так что не беспокойся об этом.
Ромео Коста
Я позвонил доктору. Он собирается нанести ей визит в ближайшие сорок минут.
Хетти Кук
Сорок минут?
Надеюсь, она до этого времени доживет.
Ромео Коста
???
Хетти Кук
Я ШУЧУ.
ОНА ПРОСТО НЕМНОГО БОЛЬНА. ГОСПОДИ.
ОСТЫНЬ.
Мне было так холодно, что я не чувствовал своего носа, не говоря уже о яйцах.
Ромео Коста
Ты уволена
Ночь ползла минута за минутой, отказываясь растворяться в утре.
Прибыл врач и определил, что лихорадка Даллас должна пройти, что принесло мне награду «Самый бесполезный доктор». Он прописал ей покой, воду и холодные компрессы.
Что бы это ни стоило, Хетти согласилась с моим анализом.
Хетти Кук
Тебе пришлось нанять директора отделения неотложной медицинской помощи в «Johns Hopkins»?
Бедный чувак выглядел таким растерянным, когда понял, что Дал не на смертном одре.
Ромео Коста
Ты тоже подумала, что он бесполезен?
Хетти ушла, когда приехали Фрэнклин и Наташа, что вынудило меня смягчить сообщения.
Я пытался быть сдержанным со своей невесткой, видя, что Даллас особенно нравилось болтать обо мне с ней.
Ромео Коста
Она чувствует себя лучше?
Фрэнклин Таунсенд
Как будто тебе не все равно.
Ромео Коста
Это вопрос "да" или "нет".
Фрэнклин Таунсенд
Без улучшений.
Ромео Коста
Держи меня в курсе.
Фрэнклин Таунсенд
Ты мне не босс.
Ромео Коста
Боже, какая ты невоспитанная.
Я очень хочу, чтобы Оливер остался с тобой, когда ты наконец достигнешь совершеннолетия.
Фрэнклин Таунсенд
Что?
Спустя десятилетие после того, как ночь началась, солнце, наконец, раскололо серебристое небо, бледное и неохотное.
Магазин открылся. Побежали люди.
Мне потребовалось пятнадцать мучительных минут, чтобы добраться до регистратуры.
Подросток-кассир открыл книгу и листал ее, пока принимал у меня кассу.
— Не терпится посмотреть, как Генри справится с герцогом Холлоуфилдом, а?
Я вытащил карту из кошелька.
— Позаботься о позвоночнике, пока я не сломал твой.
Он уставился на меня, почти роясь в твердом переплете в спешке, чтобы закрыть ее.
— Пакет?
— Дай ее мне. Я не верю, что ты не помял книгу еще больше, — я положила ее в пакет и плотно завернул.
Пока Джаред петлял по усаженным деревьями улицам, мимо гигантских особняков, ухоженных газонов и роскошных праздничных украшений, я не мог не чувствовать себя немного неуверенно из-за своего недавно приобретенного рождественского подарка для Даллас.
Изначально я купил ей выходные в спа-центре в Теннесси, чтобы она могла насладиться с Фрэнклин, но это казалось гораздо более важным.
Я бы не назвал тревожный прилив, охвативший меня, головокружением, но я определенно не был несчастен в этот момент.
Когда я добрался до дома, было еще достаточно рано, чтобы Вернон еще не пришел. Хетти с заспанными глазами проковыляла на кухню, доставая тесто для пирожных, которое она готовила каждый вечер для Даллас на завтрак.
Я остановился у острова, сжимая книгу мертвой хваткой, словно ее могла украсть мебель.
— Даллас в своей комнате?
— Она спала, когда я вошла, но Фрэнки сказала, что у нее спала температура.
— Как она себя чувствует?
Хетти зевнула, собирая свои волосы с розовыми кончиками в высокий хвост.
— Достаточно хорошо, чтобы отказаться от всех марок сиропов от кашля, которые мы ей давали.
— Почему?
— Говорит, что они неприятны на вкус.
— Это лекарство. Это не должно быть вкусно.
— Это довольно плохо. На этикетке написано, что оно виноградное, но пахнет оно огурцами и колбасой, — она сморщила нос. — Между Верноном, ее семьей и несколькими сотрудниками мы проверили все аптеки в «DMV» на наличие таблеток. Все распроданы. Фармацевт говорит, что по округе ходит неприятный микроб.
— Я позабочусь об этом, — я схватил оскорбительную бутылку с прилавка. — Ее сестра и мать с ней?
— Фрэнки, да. Наташа легла спать в гостевую комнату. Думаю, она почувствовала, что может сделать перерыв, потому что Дал чувствует себя лучше.
Я поднимался по лестнице по две за раз.
С каждым шагом, который я поднимался, мое настроение повышалось.
Мелодия сладкого, похожего на колокольчика голоса Печеньки наполнила коридор. Тихий, но безошибочно ее.
Почему только сегодня я понял, что мне нравится ее голос? Ее звук? Ее общее существование?
Может быть, потому, что это было единственное, что не было полной тишиной, которую лелеяли мои уши.
Подойдя к ее двери, я поднял кулак, намереваясь постучать. Мне не терпелось показать ей книгу.
Меня переполняла детская гордость. Я полагал, что это то, что чувствовали дети, когда делали что-то, что, как они знали, принесет им одобрение родителей.
Мне ли не знать.
Мои родители редко обращали внимание на мое существование.
— …не могу поверить, что ты не сказала мне, что у вас двоих был СЕКС, — Фрэнклин сократила последнее слово и возбужденно зашептала.
Смех застрял у меня в горле.
Я был не из тех, кто подслушивал, но остаться на несколько минут, чтобы услышать ответ Даллас, не вошло бы в список десяти тысяч худших вещей, которые я сделал в своей жизни.
— Ну и как тебе секс? — спросила Фрэнклин.
— Нормально, я думаю. — Даллас кашлянула, все еще слабая. — Я не страдаю.
Преуменьшение поколения, милая.
— Значит ли это, что он тебе нравится? — Фрэнки задохнулась, затаив дыхание.
По странной причине я сделал то же самое.
В ответе Даллас не было ни паузы, ни колебаний.
— Боже, Фрэнки. Конечно, нет. Я же говорила тебе, он человеческий ответ на инъекцию хлорида калия. Это ничуть не изменилось.
Это ударило меня прямо в живот.
Настолько, что я отступил на шаг.
Чего ты ожидал? Чтобы она влюбилась в тебя после того, как ты вынудил ее выйти замуж и месяцами ругал ее?
— Тогда почему ты занимаешься с ним СЕКСОМ?
Действительно, почему?
— Потому что он никогда не освободит меня от своих договоренностей. Я могла бы также получить от этого удовольствие, не так ли? — Печенька фыркнула. — Кроме того, я очень хочу ребенка. Ты знаешь, я всегда хотела большую семью, Фрэнки. То, что мне не нравится мой муж, не означает, что я не могу создать семью, которую люблю. На самом деле, чем раньше я забеременею, тем раньше я смогу вернуться в Чапел-Фолс. В любом случае, он не захочет, чтобы я была рядом с ним, когда я буду беременна. Он ненавидит детей.
Я не ненавидел детей.
Ладно, я ненавидел.
Только недавно, последние несколько дней, если быть точным, я начал думать, что было бы не так ужасно, если бы у нас с Даллас был ребенок. Особенно, если ребенок унаследует ее изучающие лесные глаза и очаровательный смех.
Вот только теперь я обнаружил, что единственная причина, по которой моя жена каталась на мне, как будто я был ее любимыми американскими горками, заключалась в том, что она хотела сбежать в Чапел-Фолс.
— Таков план, — голос Даллас донесся из коридора, — продолжать приезжать сюда, чтобы залететь и бежать обратно в Джорджию, пока у меня не будет трое или четверо детей. Я уверена, что он тоже не будет скучать по мне.
Мои пальцы дрожали, сжимая ее книгу. Напряженное, затрудненное дыхание забилось у меня в горле.
Я предложил ей развод – почему она не согласилась и не ушла?
Но причина вспыхнула передо мной неоновым светом. Как я и говорил, она будет разоренной женщиной.
Ей придется начинать с нуля, довольствоваться объедками, которые предлагает Чапел-Фолс, и всю оставшуюся жизнь терпеть ужасную репутацию.
