— Сэр Вильер? — прервал его размышления управляющий замком. — Вы звали меня?
Бенедик с неодобрением отметил, что у старика заспанный вид, глаза красные, а волосы всклокочены, словно он поднялся с постели в великой спешке.
— Да, звал, — холодно произнес Бенедик. — Я желаю получить ключи от подсобных помещений. И к тому же намерен просмотреть бухгалтерские книги со счетами.
— Но ведь сегодня же Сочельник, канун Рождества, сэр, — запротестовал Хардвин.
Бенедик смерил его жестким взглядом. Какова наглость! Он осмеливается ослушаться приказа своего господина! Совсем они тут распустились.
— Сегодня не только Сочельник, сегодня первый день за долгие годы, когда я могу заняться делами своего замка. Посему принеси мне счета, если ты, конечно, не возражаешь. — Последние слова он проговорил подчеркнуто язвительным тоном.
— Да, сэр, — быстро сказал управляющий, однако дряблые щеки его слегка порозовели. — Я немедленно пошлю за ними.
Бенедик вздернул бровь.
— Что такое? Пошлешь? Разве не ты ими владеешь?
Хардвин неловко кашлянул в кулак и сказал:
— Теперь бухгалтерскими книгами и ключами владеет Ноэль, сэр Вильер.
Ноэль.
Не «ваша подопечная», не «госпожа Эмери». Просто Ноэль. Дьявольщина! Эта проклятая девчонка не только непрошено вторглась в его жизнь, но и оккупировала его замок, присвоив себе даже счета и ключи! Даже в сны влезла. Просто ведьма какая-то.
Бенедик нахмурился.
— В таком случае отыщи их, — процедил он сквозь сжатые зубы. — И поторопись, я не люблю ждать.
— Да, сэр!
Хардвин с поклоном удалился, а Бенедик остался сидеть в своем кресле, чувствуя, как гнев клокочет у него в груди. Если счета окажутся не в порядке — не в идеальном порядке! — если он обнаружит хоть одну ошибку… ну, он ей покажет! Просто отошлет девчонку домой, и весь разговор! Наплевать ему на данное обещание. А перед тем, как распрощаться с ней, потребует ответа, почему она самовольно взяла на себя обязанности по хозяйству.
Ждать ему пришлось недолго. Перед ним вновь предстал Хардвин — с ключами и несколькими толстыми гроссбухами в руках.
По требованию господина старик протянул ему книгу с записями, касающимися последнего полугодия. Все они были произведены четким красивым почерком, так что Бенедик разбирался в них достаточно легко. После тщательной проверки первых двух страниц он обнаружил, что любой расход детально описан и обоснован. То же относилось и к доходам. Помимо своей воли Бенедик восхитился: девица оказалась на высоте и хорошо справлялась с работой управляющего.
Продолжая листать страницы гроссбуха, Бенедик наткнулся на пункт о покупке двух кресел, «крепко сбитых и удобных, для славного господина рыцаря и его подопечной». Вот почему он не мог вспомнить эти кресла! — отметил Бенедик, и тут карие глаза его потемнели: возле непомерно высокой цены за покупку он увидел какую-то пометку. То ли букву «Н», то ли просто галочку.
Он ткнул пальцем в пометку и спросил Хардвина, который нервно переминался с ноги на ногу в двух шагах от него:
— Что сие значит?
Управляющий подошел ближе, склонился к столу и, прищурившись, вгляделся в указанное место.
Бенедик почувствовал неожиданный укол совести: впервые до него дошло, что его управляющий — далеко не молодой человек. Когда он вступил во владение феодальным поместьем, то оставил в Лонгстоуне всех слуг, вне зависимости от возраста и способностей. И вот сейчас отметил, что Хардвин сед как лунь, что руки его слегка дрожат, а суставы на пальцах вздуты, как при подагре. Учитывая то, как низко склонился он над книгой счетов, можно допустить, что старик наполовину слеп. Теперь ясно, почему он согласился передать часть своих обязанностей Ноэль.
Наконец управляющий выпрямился и объяснил:
— Это метка Ноэль.
Бенедик с подозрением уставился на него.
— И почему она здесь?
— Метка означает, что за покупку Ноэль платила собственные деньги.
Старик отступил назад, с неодобрением покачивая головой. Такое же неодобрение почувствовал и Бенедик. Воистину, с какой стати девица приобрела для него эти кресла, да еще на свои средства?
— Я уже имел честь говорить вам, сэр, что у нее есть собственные средства, которыми она вольна распоряжаться по своей воле, — напомнил управляющий Бенедику.
Рыцарь криво усмехнулся: замечание старика нисколько не возвысило Ноэль в глазах Бенедика.
— По своей воле? — повторил он. — Вот как? Если мне не изменяет память, ты также говорил мне, что я ее опекун. Следовательно, свои расходы она должна согласовывать со мной, а раз я находился в походе, то должна была ждать моего возвращения.
На это у старика возражений не нашлось. Вспыхнув от смущения, он умолк, а Бенедик погрузился в изучение следующих записей, красивым почерком начертанных на страницах тончайшего пергамента. Метку Ноэль он обнаружил еще в нескольких местах. Вероятно, она делала покупки, не советуясь с мнением старого Хардвина.
По крайней мере у девчонки хватило ума не вводить Бенедика в расход, когда она заказывала тот шикарный ковер, что покрывал пол в его личных покоях! Вот и хорошо. Поскольку ему ковер этот не нужен, она может забрать его с собой, когда покинет наконец Лонгстоун.
И вообще, по какому праву она украшает его покои предметами роскоши? Может статься, сама надеется в скором времени перебраться сюда и спать в его кровати? А возможно, она там и спала, когда его не было в замке? От этой мысли негодование в душе Бенедика сменилось какой-то неясной тревогой, и он заерзал в своем новом кресле, внезапно почувствовав себя не в своей тарелке.
— Вас что-то беспокоит, сэр? — с заботой в голосе спросил Хардвин.
Беспокоит? Дьявольщина! Хороший вопрос. Присутствие в замке Ноэль Эмери — вот что его беспокоит! Однако управляющему знать это совсем не обязательно.
Бенедик молча покачал головой. С девушкой он разберется сам. Без вмешательства прислуги. За свое кресло, безусловно, заплатит достаточно, чтобы возместить ее затраты, а второе пусть забирает с собой. Да, и еще одно. Когда она уберется отсюда, надо непременно подыскать Хардвину молодого и расторопного помощника, чтобы снять со старика часть обязанностей, но сделать это нужно осторожно и тактично, дабы не уронить Хардвина в глазах остальной челяди.
— Я поговорю с Ноэль об этих расходах позже, — сказал Бенедик. — А пока ознакомлюсь с записями поподробнее.
Жестом отпустив Хардвина, он с головой ушел в изучение аккуратно расчерченных граф в гроссбухах.
Как бы ни хотелось Бенедику отыскать хотя бы одну ошибку в расчетах, уже через полчаса он искренне восхищался дарованиями совсем еще юной девушки, которая умудрилась без всяких потерь управлять таким большим феодальным владением, как Лонгстоун.
