— Только самые простые блюда. Мы можем поужинать с моей семьей в замке. Я подыщу оправдание вашему присутствию в доме.
Она заволновалась:
— Лучше не надо. Я уверена, что ваши родные — очаровательные люди, но начнут расспрашивать меня о фильмах, а я… — Она резко умолкла.
— Что такое?
— Я не знаю. Я думаю, что устала. Мне нравится ваш дом. Здесь спокойно. У вас есть кладовка?
Ну вот. Она снова переводит разговор в другое русло.
— Кладовка имеется, но я не знаю, что в ней.
Она остановилась рядом с ним, слегка коснувшись грудью его руки:
— Давайте проверим, что у вас в кладовке. Мне интересно.
Ошеломленный, Джейкоб повел Ариэль в большую кухню. Оформлением кухни занималась его двоюродная сестра Эннилайз. Помещение было декорировано в черно-серых тонах. Джейкоб заходил сюда только для того, чтобы приготовить бутерброды с арахисовым маслом.
Ариэль остановилась в кухне, уперев руки в бока, и огляделась.
— Мило, — сказала она. — Не хватает только красных кухонных полотенец. Зачем вам такая хорошая кухня, если вы все время едите в замке?
— Мы не всегда собираемся вместе за одним столом. Может показаться странным, но мой отец и дядя Винсент каждый вечер устраивают прием. Мои женатые кузены часто проводят время у себя дома, но другие мои родственники и я приходим на ежевечерний ужин в замке. Приходят также Гарет и Киран со своими женами. Мы рады всем.
— Сочувствую вашему шеф-повару. Каждый его день наверняка становится кошмаром.
Джейкоб никогда об этом не думал.
— Все, кто работает на кухне, получают хорошие деньги, — сказал он, с сожалением замечая, что оправдывается. Ариэль снова поставила его в невыгодное положение.
Ее внимание привлекли висящие над столом медные кастрюли.
— Вот и яркие цвета, — поддразнила она.
— Я могу достать синюю прихватку, если это улучшит вам настроение.
Проигнорировав его слова, она распахнула дверь в просторную кладовку.
— Вперед, док!
Джейкоб едва не уронил пакет с мукой, который она ему бросила. К счастью, ему удалось вовремя поймать банку с персиками и черникой. Метание консервных банок продолжалось до тех пор, пока у Джейкоба не оказались заняты обе руки.
В конце концов Ариэль угомонилась.
Пока Джейкоб расставлял провизию на кухонном столе, она заглядывала в шкафчики. Смотреть на то, как Ариэль наклоняется, было не слишком разумно. Он разглядывал ее попку, обтянутую выцветшей джинсовой тканью, и у него чесались руки к ней прикоснуться.
— Могу я узнать, что вы ищете?
Она выпрямилась, держа в руке маленькую кастрюлю:
— Я приготовлю фруктовые блины а-ля Ариэль. И поджарю бекон, если он у вас есть.
У него потекли слюнки, заурчало в животе.
— Вы не должны для меня готовить. У нас тридцать или сорок человек прислуги.
Поставив кастрюлю на плиту, она достала из холодильника сливочное масло и бекон.
— Мне нравится крутить романы, — сказала она приглушенным голосом, — но иногда приятно побыть в одиночестве, вам так не кажется?
Когда до Джейкоба дошел смысл ее безобидных слов, она выпрямилась и произнесла:
— Сядьте на стул и поговорите со мной.
— Почему вы командуете в моем доме? — обиженно пробормотал он и посмотрел на ее свободно затянутые в хвост волосы и лебединую шею.
— Да ладно вам, док. Смиритесь. Какой бекон вы любите?
— С корочкой, — ответил он.
Они болтали, пока Ариэль готовила еду. На первый взгляд их разговор был совершенно обыденным, но некоторые банальные замечания Ариэль, произнесенные приглушенным голосом, показались Джейкобу приглашением в постель.
— У вас бывают отношения с теми, с кем вы снимаетесь? — напрямик спросил он.
Держа в руке лопаточку и не поднимая головы, она спросила:
— О каких отношениях вы спрашиваете?
— Вы знаете, что я имею в виду.
Положив на тарелку второй блин, она одарила Джейкоба холодным взглядом:
— Неужели мы будем делиться подробностями нашей интимной жизни? Я вся на нервах. Я слышала, что женщины обожают врачей. Должно быть, у вас была куча любовниц. Хотите апельсиновый сок?
Джейкоб молча уселся за маленький столик в углу. Когда Ариэль взяла салфетку и расположилась напротив, Джейкоб понял, что она не собирается ему отвечать. Он убеждал себя, что задал вопрос о ее личной жизни, только чтобы узнать о ее общем состоянии, но на самом деле Джейкоб ее ревновал. И сердился на нее, если говорить начистоту. Ариэль не первая талантливая молодая актриса, ставшая жертвой популярности.
Джейкоб не заметил никаких признаков того, что Ариэль употребляет наркотики. Но вокруг нее всегда много мужчин-поклонников. Некоторые из них годятся ей в отцы. Удалось ли матери Ариэль защитить дочь от посягательств хищников на ее невинность?
Ладно, возможно, он погорячился насчет хищников. При мысли о том, что ее неопытностью кто-то воспользовался, у Джейкоба скрутило живот.
Словно прочтя его мысли, Ариэль прикрыла рукой лицо и заявила:
— Хватит на меня пялиться. Я не успела как следует причесаться.
— На вас невозможно не смотреть. Вы потрясающе красивая женщина.
— В детстве, на съемках, когда я укладывала волосы в пучок или затягивала их в хвост, дети называли меня Дамбо[2].
Джейкоб нахмурился, услышав неуверенность в ее голосе. Ариэль Дейн считалась одной из самых красивых актрис США, но она себя таковой не считала. Удивительно.
Поев, он откинулся на спинку стула:
— Фантастически вкусно. Спасибо, Ариэль.
Она просияла:
— Благодарите мою маму. Она стала учить меня готовить, когда мне было десять лет.
Увидев, что Ариэль закончила с едой, он встал.
— Если я буду вашим псевдопарнем, то давайте кое о чем договоримся прямо сейчас.
Она округлила глаза:
— О чем?
Наклонившись, он поцеловал ее:
— У вас очень маленькие уши идеальной формы. И если кто-то думает иначе, присылайте его ко мне, и я с ним разберусь.
Ариэль отшатнулась от Джейкоба, встала и начала собирать тарелки.
— Я не знала, что нанимаю сэра Галахада[3], — выпалила она и моргнула, чтобы сдержать слезы.
Он посочувствовал Ариэль, ибо знал, каково быть в центре внимания. На последнем курсе медицинского университета он заметил, что однокурсники, многие из которых годами работали вместе с ним, вдруг стали относиться к нему с подозрением и завистью. Один рассерженный интерн даже заявил, что не понимает, с какой стати умник Джейкоб стал врачом.
— Оставьте посуду, — решительно сказал он.
