Кристиан остановил машину, вылез и распахнул перед ней дверцу.
— Пойду привезу тележку, — только и сказал он.
— Ради Бога, Крис! Я справлюсь сама.
— Может, и справишься, но я ужасно старомоден. Жди здесь.
Было слишком поздно возражать, поскольку Кристиан уже направился к зданию аэропорта. Тележка, которую он привез, катилась ровно в отличие от тех, что обычно доставались Линде.
— Но, Крис… — попыталась было возразить она, когда он погрузил на тележку чемоданы и повез ее к нужному терминалу.
— Ну что? Боишься быть женщиной, да? Боишься…
— Ничего подобного! — яростно воскликнула Линда. — Я… я…
— Боишься. Иначе почему предпочитаешь, чтобы тебя называли Лин?
— Дело не в этом. Просто так… короче.
— Может, и короче, но не так сексуально.
— Сексуально?
— Ну да. Ли-и-нда… — Кристиан смаковал каждый слог. — Вот это женское имя, так что мужчине подобает обращаться с ним, как с женщиной, ласково…
— Спасибо за сеанс психоанализа, — прервала его Линда. — Но я тороплюсь на самолет. Так что, если хочешь быть ласковым, дождись женщины из Вашингтона, она оценит твои старания.
— Ты снова делаешь это! — воскликнул он, усмехаясь.
— Что — это? — не поняла Линда.
— Спасаешься бегством. Ты, пожалуй, даже слишком женщина, что бы там ни говорили.
Линда удивленно посмотрела на него. Замечание Кристиана выбило у нее почву из-под ног. Очень уж оно было близко к правде. А ей так не хотелось, чтобы кто-то — кто угодно, не только такой бесчувственный человек, как этот Олсен, — постиг сокровенную суть ее души!
— Пора регистрироваться, — прервала Линда ход своих мыслей и ухватилась за ручку тележки, желая скорее избавиться от общества Кристиана и связанных с ним проблем.
Но вместо того чтобы отпустить тележку и попрощаться, он молниеносно очутился рядом. И вот уже сильные руки обхватили ее талию… Кристиан не дал ей возразить, просто жадно коснулся полураскрытого рта. Он и прежде целовал ее, но то были небрежно-приветливые братские поцелуи, не имеющие ничего общего с тем, что происходило сейчас.
Сердце Линды бешено заколотилось, голова стала какой-то легкой и бездумной. Неужели дразнящее прикосновение губ Кристиана творит с ней такое? Прикосновение неожиданно приятное и возбуждающее…
Из груди ее вырвался невольный вздох удовольствия. И конечно же из-за ярких огней аэропорта она слегка опустила ресницы, так что видела теперь лишь манящую, подернутую дымкой глубину глаз целующего ее мужчины. Противиться искушению мог бы лишь каменный, она начала отвечать на поцелуй… и вдруг резко отстранилась.
— Спасибо, Крис, — мило улыбнулась Линда. — Но прибереги свой шарм для тех, на кого он больше подействует.
Кристиан слегка приподнял бровь.
— Еще немного, и нас бы оштрафовали за неприличное поведение в общественном месте.
— Неприличное поведение?! — возмутилась Линда, когда он помимо всего прочего принялся откровенно разглядывать ее с ног до головы.
Она и так знала, как напряглись соски под тонкой тканью блузки. Не хватило еще, чтобы и он заметил.
— Это просто…
— Можешь не объяснять, дорогая, — укоризненно взглянул на нее Кристиан. — Собственно говоря, это был лишь традиционный прощальный поцелуй, ничего больше.
— Мой рейс уже объявлен, — поспешно сказала Линда, прекрасно зная, что покраснела.
Чувство самосохранения давно подсказывало, что пора бежать. Никакого выяснения отношений! Только не с Кристианом! Она и в своих-то чувствах не может разобраться… Схватив тележку, Линда почти побежала к таможенной стойке, удерживаясь от искушения обернуться.
Девушка в униформе одарила ее профессиональной улыбкой и углубилась в документы. Потом указала, куда поставить багаж.
Линда чувствовала спиной взгляд Кристиана. Не в силах удержаться, она обернулась-таки, но, к ее искреннему изумлению, его уже не было. Она еще раз осмотрелась, бормоча что-то вроде «огромное спасибо за заботу…» Только Кристиан мог поступить подобным образом. А если Линда когда-нибудь спросит, почему он ушел, не дождавшись, пока она пройдет на посадку, то в награду получит лишь новые насмешки.
Линда кинула последний взгляд на провожающих. Без сомнения, Кристиану важнее было встретить женщину из Вашингтона, чем проводить ее.
А Кристиан выбрал наблюдательный пункт так, чтобы не бросаться ей в глаза. Он долго смотрел вслед Линде. Целовать ее было ошибкой, а он обычно не позволял себе ошибаться. Неподходяще это для молодого амбициозного политика. Молодого и амбициозного… Кристиан невольно улыбнулся.
Молодым его, конечно, не назовешь, а что до амбиций… Недавно он осознал, что работа с отцом Линды научила его большему, чем строить козни за спиной соперников. Цель мэра, понял он, совсем не в этом.
Роналд Селден искренне хотел улучшить жизнь людей своего города, помочь сбыться их надеждам и чаяниям. Стремление делать добро задело идеалистическую сторону натуры Кристиана. Став преемником Селдена, он получит возможность продолжить начатую работу, быть может, сумеет воплотить мечту о справедливом обществе, поддержать нуждающихся, помочь старым и больным… Уровень образования падал год от года, но Кристиан лелеял планы о том, как придать менее одаренным от природы уверенность в себе, дать им сил выстоять в жизни.
Он не обманывался, прекрасно понимая, что на выбранном пути его ждет немало трудностей. Так что не стоит искать дополнительных неприятностей на свою голову.
Другие могут сколько угодно говорить, что ему нужна жена, но сам Кристиан прекрасно знал, чего ждет от брака — брака хорошо продуманного, спокойного, взаимоотношения в котором будут построены на расчете и взаимной выгоде. И пока еще он не нашел подходящую спутницу жизни… Хотя что-то в его душе протестовало против подобного подхода.
От его внимания не ускользнуло огорчение Линды, которая недоуменно нахмурилась, не найдя его взглядом.
Кристиан прекрасно помнил, как впервые увидел ее. Тогда она была худым, неловким подростком, краснеющим при виде него. Но уже тогда он понимал, какой она будет, когда вырастет. Гордость и страстность — опасные качества, когда они сочетаются в одной женщине, и особенно в такой, как Линда Селден, жаждущая материнства.
Кристиан не раз обращал внимание на то, как она смотрит на чужих детей, как играет с дочерью сестры. Если бы не импульсивность и не идеализм в восприятии жизни, она, возможно, уже много лет назад вышла бы замуж за человека доброго, но безвольного и дарила бы нерастраченную любовь детям. Но это был не ее стиль. А теперь вот насмешки коллег заставили ее пытаться доказать им, что они ошибаются.
