В кольцах змеиной любви - Тэль Аадет

— Снова в лес бегала! — мама огорчённо всплеснула белыми от муки руками. — Рия! Сколько раз я просила тебя перестать?! Ведь набредёшь на медведя или волка!

— Я вовсе не… — пробормотала, запоздало заметив запутавшиеся в волосах хвоинки — неоспоримое доказательство совершенного «преступления». — Совсем недалеко. Только до реки.

— Знаю я твоё «недалеко», — она устало опустилась на табуретку. — В лес заходить нельзя: уж сколько человек там сгинуло? Не перечесть.

— Там никого нет, мам, — начала я заверять, чувствуя себя очень скверно из-за её неподдельной грусти и беспокойства. — Мне просто хотелось искупаться: сегодня очень жарко.

— Что с тобой делать? Ведь не звери, так змеи заметят! Это ещё хуже: утащат к себе, и будешь всю жизнь бесправной прислугой подле змеюки холодной да ядовитой. Из леса не возвращаются, Рия! Кто знает, что с ними там приключилось? Может, и в живых уже давно нет. Как я без тебя одна останусь?

— Я больше не буду.

Несмотря на покаянный голос и понурый вид, она, конечно, не поверила. Мама знала, что вопреки всем страшным историям, меня с самого детства неудержимо тянет туда, в Шуршащий лес.

Честно говоря, на вечер я уже кое-что запланировала, так что весь день провела, старательно заверяя окружающих в обратном. Мы допекли пироги, убрались дома, поахали, слушая деревенские сплетни от зашедшей в гости соседки, а потом жалуясь, что устала, я первой забралась под одеяло.

Вскоре стало тихо. Некоторое время я ещё лежала, выжидая, а затем неслышно встала. Хотелось бежать, но спешить было нельзя, иначе всему конец. Ступая только на не скрипящие половицы, добралась до порога, и, с облегчением переведя дух, юркнула за дверь.

Свет уже почти везде погасили, но страшно мне не было: наполненная трелями сверчков темнота окутывала теплом. К тому же, на небе ярко светил месяц, и его вполне хватало. Миновав четыре дома и свернув к чуть слышно журчащему ручью, принялась озираться. Никогда ещё я не приходила первой. Неужели он опоздал или забыл?

— Попалас-с-сь, девица! — раздался над ухом чей-то злобно-шипящий голос, а руки обхватили меня за плечи. — Теперь я заберу тебя к с-с-себе в змеиное царс-с-ство!

— Двейн! — выдавила сквозь смех. — Отпусти, задушишь же!

Он тут же разжал объятия и недовольно нахмурился. Взлохматил и без того торчащие в разные стороны тёмные вихры.

— Неинтересно тебя пугать! Неужели правда змей не боишься?

— А чего их бояться? — пожала плечами. — Думаешь, они и в самом деле воруют девушек? Нужны мы им. Своих, небось, хватает. Сколько в лес хожу, ни разу никого не видела.

Долго дуться Двейн никогда не умел, так что тут же рассмеялся:

— Ух и храбрая же ты у меня!

Он, разумеется, преувеличивал: никакой особой храбрости тут не было, но некоторые излишне впечатлительные взрослые, не говоря уж о ровесницах, наслушавшись в детстве бабушкиных рассказов, даже говорить про змей опасались.

Откуда-то справа послышался шорох, и мы мигом отпрянули друг от друга. Пусть все в деревне и звали нас женихом да невестой, быть застуканными всё же не хотелось.

— Кто там? — грозно спросил Двейн, не в силах ничего разглядеть.

Тёмный силуэт несколько приблизился, и я смогла различить высокую фигуру в неприметной чёрной одежде. Это мог бы быть кто угодно, но, увидев светло-рыжие волосы, я сразу с удивлением и радостью его узнала.

— Эс! Ты что здесь делаешь? Да ещё и ночью!

— Домой иду, — отозвался он. — А вы почему не спите? Ждёте, пока за вами змеи приползут?

Я рассмеялась: в его исполнении эта фраза звучала особенно забавно.

Хоть мы и редко виделись, Эс был моим другом. Он иногда приходил в нашу деревню, чтобы навестить дальних родственников и меня заодно.

Чтобы не признаваться, что тайком убежала на свидание, выдала другое подходящее объяснение:

— Мы как раз их и ищем!

К счастью, Двейн подыграл:

— Вот именно. А ты-то чего тут забыл?

Я поморщилась, но Эс, похоже, пропустил его грубоватую реплику мимо ушей.

— Не ходи туда сегодня, Клирия, — серьёзно, без намёка на шутку, произнёс он. — Лучше завтра утром, если так сильно хочется. Нечего ночью в лесу делать. Всякое может случиться.

— Если что и случится, у неё есть я! — запальчиво вступился Двейн, задетый тем, что кто-то усомнился в его способности постоять за близких. — Свою невесту уж как-нибудь защитить смогу, не сомневайся!

При всех его достоинствах, он очень ревнив. Ревнует, даже когда для этого нет ни малейшей причины. Порой это забавно, порой — приятно, но чаще всего — раздражает. Я никогда не давала повода, но иногда его всё же одолевали приступы ревности. Вот зачем он, спрашивается, к Эсу пристал? Нашел, с кем меня делить!

Я всерьёз забеспокоилась, что вот сейчас Эс ответит что-нибудь столь же резкое, но тот только вздохнул:

— Ты, Двейн, никогда не бывал в Шуршащем лесу и ничего не знаешь о змеях, так что я всего лишь хотел предупредить. В такие тёплые и светлые ночи они часто устраивают лунные танцы. Посторонним лучше держаться подальше, а то поймают. Ни за что не пускай туда Рию, — и ушел, не потрудившись даже попрощаться.

Обиделся, что ли? Надеюсь, нет.

— «Держаться подальше»?! — передразнила возмущённо и без доли сомнений потребовала: — Мы должны немедленно туда пойти!

Обычно я всегда слушалась советов Эса, но на этот раз он говорил столь противно-покровительственным тоном, что не сделать всё наоборот было просто невозможно.

— Может, не нужно? Давай сходим завтра?

Двейн, конечно, заметил моё нетерпение и теперь явно размышлял, как бы отказаться, не выглядя трусливее девчонки. Надо же, похоже, что-то из сказанного Эсом всё-таки его проняло.

— Как же лунные танцы? — я сама почти приплясывала вокруг него. — Ну же, мне очень хочется посмотреть! Это не так и далеко!

Задумчиво покосившись в сторону темнеющего леса, он потёр подбородок и, наконец, решительно качнул головой:

— Нет, Рия. Никуда мы не пойдём. Уже ночь, а в лесу могут быть звери. Что я скажу твоей маме, если кто-то из них тебя покусает?

Желание мчаться в чащу заметно поутихло. Сам того не зная, Двейн сказал то единственное, от чего я не могла отмахнуться: «мама». Она ведь правда будет волноваться, если проснётся посреди ночи и не найдёт меня. К тому же, уже то, что