совсем одна и даже не знает, что со мной случилось.
Некоторое время он молчал, задумчиво поглаживая мою ладонь большим пальцем, а потом улыбнулся:
— Напиши ей письмо. Я лично оставлю его у вас дома.
— Ладно, — кивнула понуро.
Письмо — гораздо лучше, чем ничего, но ведь это — совсем не то…
— Думаю, потом вы сможете увидеться. Я понимаю, что ты скучаешь, и, когда наберусь смелости, отпущу в гости. Обещаю. Только вот… ты же не предашь меня и вернёшься, да, милая?
— Конечно!
От избытка несуществующей уверенность, вложенной в одно-единственное слово, оно прозвучало столь фальшиво, что мне самой резало уши.
— Хорошо, — Эс поднялся, чуть улыбнулся. — Спокойной ночи, Клирия, — и прежде чем я начала оправдываться, ещё больше путаясь в очевидном для нас обоих обмане, тихо притворил за собой дверь.
От того, что он ничего не сказал и даже взглядом не выдал своего разочарования, стало только хуже.
Уж лучше бы я молчала! Даже если шанс вырваться отсюда действительно был, теперь он исчез: кому захочется жить одному, если есть честно пойманная жена? Эс ведь и так очень долго тянул, позволяя мне безнаказанно гулять по Шуршащему лесу и жить дома. Вряд ли другие змеи проявили бы хоть половину его терпения! Я всё понимаю и благодарна — правда! — вот только как быть, если я люблю Двейна и не могу бросить маму?
Решив не откладывать разговор до утра, направилась вниз.
В спальне его не оказалось, если, конечно, предположить, что Эсайдес не зарыться с головой в ворох разноцветных подушек на полу.
Зато тут имелось кое-что другое. Напротив дверей в простой узкой рамке висел портрет, написанный столь точно, что я без труда узнала в сидящей на камне девушке себя. Он сам нарисовал, пока тайком присматривал за мной? Не приводил же Эс на свои дежурства ещё и художника? Я не могла быть настолько невнимательной!
Да, входить в чужую комнату без разрешения некрасиво, но любопытство оказалось сильнее совести, и я приблизилась к картине. Судя по одежде, портрету никак не меньше двух лет. Разве тогда я была такой? Густые тёмные волосы, блуждающая на губах улыбка и мечтательный взгляд, устремлённый куда-то в облака. По-моему, нарисовано гораздо симпатичнее оригинала.
Услышав позади характерный шуршащий звук, испуганно отпрыгнула назад, чуть не опрокинув маленький, круглый столик с какими-то безделушками, и замерла, круглыми глазами уставившись на большую, переливающуюся льдисто-белой чешуёй змею, вползшую в комнату. Потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что ничего страшного не происходит.
Впрочем, Эс сориентировался быстрее. Всего один мой судорожный вдох — и вместо змеи, смущённо отводя глаза, стоит обычный человек.
— Извини, Клирия, неловко получилось. Я надеялся, что ты этого не увидишь. Не сразу, по крайней мере.
— Эм… ничего. Комната же твоя, — промямлила, пытаясь срочно собрать разбегающиеся мысли. — Кстати, этот портрет…
— По памяти нарисовал, — пожал он плечами, словно говорил о каком-то пустяке, и вдруг широко улыбнулся: — Я иногда разговаривал с тобой, когда было особенно скучно.
Разговаривал с картиной? Это выше моего понимания. Как может быть одиноко в собственном доме? Почему не нашлось живых собеседников? Где в это время были родители и друзья? Как вообще можно говорить об одиночестве столь радостным тоном? Оно всегда казалось мне худшим наказанием, и вряд ли так уж нравится ему.
Не дождавшись внятного ответа, Эсайдес прошел в комнату и сам поинтересовался:
— Как ты здесь оказалась? Искала меня?
Судя по тону, самовольное вторжение его ничуть не рассердило.
— Да, искала.
Стоило вспомнить, зачем я пришла, настроение сразу неудержимо поползло вниз.
— Я что-то забыл? — забеспокоился парень. — Кроме тебя, у меня почти нет знакомых людей, так что, если нужно что-нибудь ещё…
— Нет, ничего такого! Я просто хотела извиниться. Мне совсем не хочется, чтобы ты считал меня обманщицей, Эс, просто…
— Я ни секунды так не думал, — его голос заметно смягчился. — Просто ты очень скучаешь по семье, да?
— Да! — подхватила, обрадовавшись, что он понимает, но тут же снова поникла. — Я знаю, что сама во всём виновата. Даже если бы ты ничего не говорил, рано или поздно я бы попалась…
— Скорее уж рано, — улыбнулся Эс, подходя ближе. — Лет так в пятнадцать.
Раньше подобного не случалось, но теперь вдруг стало волнительно. Это всё было слишком. Слишком близко стоял — казалось, что одежды не осталось, и я всем телом чувствовала идущее от него тепло. Слишком ласково улыбался. Слишком странно смотрел — будто ждал от меня очень важных слов. От всего этого было труднее дышать, а кровь неумолимо приливала к щекам.
— А я-то думала, что всё дело в удаче, — прошептала, сминая в руках ткань юбки и глядя только себе под ноги.
Все чувства кричали, что нужно бежать, но я упрямо стояла на месте, буквально силой выдавливая слова.
— В некотором роде, так и есть, — согласился Эс. — Вообще-то, ты единственная могла посещать Шуршащий лес, не рискуя внезапно очутиться замужем.
«Замужем»! Бррр… Не то чтобы я не хотела когда-нибудь выйти за Двейна, но быть женой змея…
— Зачем вам это? Для чего вы забираете людей?
Поняв, похоже, что разговор затягивается, он приглашающе кивнул на подушки и первым с наслаждением на них уселся. Чуть помедлив, я последовала его примеру, разместившись на некотором расстоянии: так было спокойнее.
— На той поляне, что ты сегодня видела, собрались все живущие в деревне змеи. Нас совсем немного, всего семьдесят два. В основном, местное население — мужчины: девочек всегда рождалось гораздо меньше, чем мальчиков. Браки с людьми — не прихоть, Рия. Это вынужденная и жизненно необходимая мера, потому что иначе мы просто исчезнем как вид. Змеи не могут жить в чужих городах и сёлах: несмотря на умение менять облик (а может, и именно из-за него), нас слишком сильно боятся. Конечно, иногда это даже хорошо: мы малочисленны, и так проще сохранять земли, но во всём, что касается отношений, страх только мешает. Мне и раньше подобное говорили; я думал, что понимаю, но только теперь, забрав себе тебя, по-настоящему могу представить, как сложно завоевать доверие, когда знакомство начинается подобным образом.
— Эс, а люди здесь есть? Хоть кто-нибудь.
— Разумеется, есть! Целых тридцать шесть человек. Если захочешь, завтра пойдём на прогулку, и я вас познакомлю. Уверен, вы быстро поладите.
— Хорошо, — кивнула, искренне обрадовавшись, что не придётся жить в окружении одних только змей.
С людьми будет куда проще. Может, найдётся кто-нибудь, готовый помочь мне сбежать? Эсайдес, конечно, добрый, но не могу же я и в самом деле навечно здесь остаться, да
