Рагнар вопросительно смотрел в ее глаза, ища там хоть долю сомнения или нежелания, и, не найдя ничего подобного, вновь припал к ее губам. Он целовал ее мягко, сдерживая свое желание, но все же не выдержал, сорвался. Поцелуй его стал жадным и настойчивым. И Айна позволила его горячим осторожным прикосновениям заскользить по телу, останавливаться ненадолго на груди со ставшими невероятно чувствительными к его прикосновениям сосками, по животу вниз к бедру. Волна стыда накрыла ее, когда жаркие ощущения сосредоточились между ног, а пальцы Рагнара скользнули внутрь ее тела, осторожно раздвинув влажные складочки. Айна громко застонала, прижимаясь губами к его шее, там, где бешено бился пульс.
- Тсссс, - услышала она над самым ухом успокаивающий шепот, а его тесные объятия стали еще крепче. - Потерпи немного, моя шаянэ.
Айна догадывалась, что последует за этим. Только она не готова была к той боли, что пронзила ее, едва только Рагнар овладел ею. Она громко вскрикнула, но не оттолкнула его - лишь крепче обхватила за шею руками, спрятав там лицо, ища облегчения и защиты у мужа. Рагнар не шевелился, давая ей возможность привыкнуть к нему, подождать, когда утихнет боль. Все, что мог он сделать для нее в этот момент, просто целовать, нежно и осторожно, гладить по волосам и плечам, прижимать к себе и осторожно вытирать кончиками пальцев слезинки с ее глаз, сцеловывать эти соленые капли ее боли и тихо шептать о чем-то. Айна не разбирала его слов, но вибрации его голоса убаюкивали, отгоняли прочь неприятные ощущения. Ему хотелось верить.
Он уверенно вел ее в чувственном поцелуе, осторожно продолжая двигаться внутри нее, держал в своих руках и гладил губы, потом снова и снова целовал, словно не мог насытиться ею. И когда она стала изгибаться от нахлынувших ее новых ощущений, тоже целовал, так, что не хватало дыхания обоим. Айне уже было мало его размеренных движений, хотелось большего. Рагнар умело читал ее эмоции, чутко улавливал все изменения, словно предугадывая все желания. Он позволил себе утратить самоконтроль, отдаться той бешеной чувственности, его движения стали хаотичными и жесткими, но из своих рук так и не выпускал, продолжая испивать ее эмоции и ответные горячие ласки. Все вокруг растворилось, перестало существовать. Остались в этом мире лишь только двое - он и она. Айна неслась навстречу этим новым необычным ощущениям, когда вокруг исчезли звуки, а с губ срывались только лишь сиплые стоны. Она словно вознеслась к неведомым высотам и теперь звезды ослепляли ее яркими вспышками своего сияния, даря ни с чем не сравнимое удовольствие, растекаемое по телу огненными потоками, заставляющими дрожать от напряжения, пока самая яркая из звезд не взорвалась в ней бесчисленными яркими лучами сладкого наслаждения...
- Ты мое босоногое чудо, - из легкой пелены расслабления раздался голос Рагнара, и Айна ощутила прикосновения его губ к своим. - Свет моей надежды.
Приятная нега разлилась по телу ленивой тяжестью, и Айна лишь только крепче прижалась к большому горячему телу мужа, пряча лицо на его груди. И все-то они врали, злые языки в Моргаше, когда отправляли ее в жены к правителю Зангры - есть у него душа, и не дикарь он вовсе.
В эту ночь Рагнар ненавязчиво будил ее своими ласками, и ее восхождение к неведомым высотам повторялось снова и снова, и Айна училась вместе с мужем познавать эту сладкую агонию, училась достигать волшебного единения, вместе уноситься и взрываться на осколки. А после они не торопились отпускать друг друга, забываясь в успокаивающих поцелуях, и когда лишались последних сил, обнявшись, засыпали.
* * *
* * *
- Ты уверен, что поступаешь правильно? Твои силы еще не восстановились.
- Олаф, твоя забота мне льстит, конечно же, но я уверен в своих силах, - холодно сверкнул глазами Рагнар, не любивший вмешательства в свои дела. - Я не собираюсь сидеть и ждать, пока Сверр нападет на нас. Ты сам говорил, что наши союзники полны решимости выступить, к тому же на границах Моргаша сейчас очень неспокойно, люди Сверра открыто выступают против него. Это ли не лучшее время, чтобы закончить войну раз и навсегда?
- Это безумие полнейшее, - зло процедил Олаф и отвернулся. - Халмар, ты что молчишь? Ведь ты и сам видел все, можно сказать, изнутри.
Халмар лишь только усмехнулся и глотнул хмельного напитка.
- Это бесполезно, брат. Он уже все решил для себя.
- Олаф, - оборвал их разговор Рагнар, - если ты не видел, что он сделал с Айной, сходи посмотри. Видно, сами боги вмешались в то безумие. Сверр не пощадил родной дочери. Думаешь, он поступит милосерднее с кем-то другим?
Рагнар умолчал об увиденных кошмарах Айны, обо всех событиях, которые какой-то совершенно неведомой силой стали доступны и ему. Родная или не родная была она Сверру, ничего бы не изменилось от этого. Бродика уже отправилась к праотцам, а ведь она всегда считалась ближе к отцу. Внутри него все клокотало, едва только он представлял, что эту храбрую девочку он мог не увидеть больше, потерять, так и не осознав, насколько нужна она ему.
Впервые в своей жизни правитель понимал, что должен вступить в последний бой с противником, но не как предводитель своего народа, а как глава семьи, защитник. Он должен был защитить свою любимую женщину, чтобы дать им обоим шанс на будущее. Впервые чувство долга перед своими подданными уступило в нем иному чувству - любви. Это было совершенно ново для него, но сердце подсказывает, что именно это решение самое правильное. Теперь-то Рагнар понимал своего отца, отдавшего жизнь не только за родину, но прежде всего за семью - за любимую женщину и за сына. Ему самому нужна была эта победа - за свою любимую женщину и за будущих детей.
- Я должен встретиться с Юсуфом. Если его слова и наши договорённости все ещё в силе, оттягивать больше не имеет смысла. Олаф, возьми Халмара и отправляйтесь в присоединенные куриды проверить их готовность. Нужно отправить кого-то на границу к восставшим окраинам Моргаша.
- Направьте Норин, - предложил Олаф, - она справится. Лучшая в маскировке, к тому же ей проще прикинуться одной из пострадавших от захватчиков, как это было с...
Олаф благоразумно умолк, понимая, что затронул животрепещущую для друга тему. Он скосил взгляд на Халмара. Тот только сильно стиснул зубы, и было видно, как дернулся его кадык от подступившей к горлу горечи. Олаф уже успел несколько раз прикусить свой язык.
- Я не считаю, что Норин готова отправиться одна на такое задание, - хладнокровно возразил Халмара, скрестив руки на груди. - Будь она трижды лучшей. Не девичье это дело.
- Халмара, в тебе сейчас говорит беспокойство или дух соперничества? - усмехнулся Рагнар, внимательно наблюдавший за другом. - Думаешь, девчонка не справится с возложенной на неё задачей? К тому же она не одна будет, вместе с ней отправится небольшой отряд.
- Если вы оба забыли, я вам напомню, как её привели в отряд, едва только погибла ее семья. Не мы ли обещали ей защиту? И теперь вы готовы бросить её в самое пекло?
Рагнар удивлённо вскинул брови - да ж, удивил его друг. Олаф, по всей видимости, пребывал в том же смятении.
- В гущу сражений её никто не направляет, - снова вступил в спор Олаф, - напротив, она будет там, куда войска Сверра пока не рискнули сунуться из-за сильного сопротивления. От неё требуется лишь встретиться с повстанцами и попробовать договориться о сотрудничестве. Она сможет, переговорному делу обучилась хорошо.
- Да она же еще девчонка! - горячо возразил Халмар, не отступая.
- И эта девчонка не единожды надирала тебе задницу в рукопашной, - усмехнулся Олаф. - Твои братские замашки излишни, Халмар, она способна постоять за себя.
Но тот лишь раздраженно отмахнулся и, направляясь прочь, бросил напоследок:
- Делай, как знаешь.
- Убедил, - крикнул ему Рагнар, - возглавляй отряд и отправляйся сегодня же.
А потом еще долго задумчиво смотрел вслед другу, пока в его мысли не ворвался голос Олафа:
