Дею было все равно до редкостности чародейки их компании — Редгар погиб не ради похвал в её адрес! Ему, Диармайду, нужны люди для борьбы с исчадиями! Специальные такие люди, Смотрители Пустоты! И этот, чтоб его демон драл, лорд обязан, ОБЯЗАН, дать ему, Дею, людей. Потому что Пагуба, если разойдется, никого не пощадит. Дей уставился на Гартамаса, намереваясь сказать все, что думает.
А Борво, напротив, вытаращился на Данан. Он вдруг вспомнил рассказы чародейки о некоем страже Клейве из Цитадели Тайн, и Борво впервые задумался, какими должны получится отношения с человеком, который наблюдает каждый, каждый такой твой роковой соблазн с занесенным над твоей шеей мечом. Наверняка ведь каждый из них переживал такие моменты, затаив в страхе дыхание, и вздыхал облегченно, когда Данан справлялась.
— Послушайте, лорд-смотритель. — Диармайд заговорил, едва сдерживая рычание. — Мне нужно это назначение командором Даэрдина! Мне нужно попасть на собрание других командоров, мне нужен голос на этом собрании! Вечный с вами, если хотите сидеть тут и, прикрываясь магами, хныкать, как они вас обижают! Остальные командоры вправе сами, без вас решить, нужно ли им защищать Аэриду или это ваше пресловутое важное кресло!
— Диармайд, пожалуйста! — Данан обернулась к соратнику, и тот заметил, что в её глазах застыли слезы. Да, черт побери, да, он портит то настроение, которое она создала, общаясь с Гартамасом и усыпляя его бдительность. Он заставил себя отвернуться, зажмурившись на короткое время. Её слезы не дадут ему свернуть с курса! Редгар погиб не для того, чтобы сейчас смотрители спрятались под куполом Талнаха и все дружно тряслись за пост их главы.
Гартамас снова откинулся на спинку стула. Его лицо — изможденное недосыпом — вдруг разгладилось, будто он осознал что-то.
— Назначить командором тебя? Королевского кузена? — спросил Первый Смотритель.
Диармайд вытянулся в лице. Разумеется, Редгар никогда не считал нужным скрывать происхождение преемника и наверняка, обсуждая его кандидатуру, говорил с Гартамасом напрямик, как есть. И зря!
— Чтобы потом в Даэрдине перебили всю часть нашего ордена только из-за того, что их командор — смотритель, влезший в политику?
Диармайд покрылся пятнами ярости:
— ДА ВАМ ЛИ МНЕ ГОВОРИТЬ О ВЛЕЗАТЕЛЬСТ…ВЛЕЗАТАЛЬ… ЧТО Я ВЛЕЗ В ПОЛИТИКУ?! КАК ВЫ ВООБЩЕ МОЖЕТЕ БЫТЬ ПЕРВЫМ СМОТРИТЕЛЕМ?!
— Помнится, раньше я тебе нравился, — вскользь заметил Гартамас.
— РАНЬШЕ…
— Стража! — гаркнул Гартамас неожиданно. Пара охранников в готовности материализовалась из-за дверей в два счета. — Выведите их.
Диармайд пошатнулся сидя. В голове загрохотало так, будто он засунул голову в колокол, за якорь которого тут же потянул звонарь. Он оперся о столешницу ладонями, медленно, раскачиваясь, как пьяный встал, понимая с трудом, что, кажется, уже сам не свой… И тут его и скрутили стражи из-за спины. Едва Дей дернулся в их руках, один из охранников, видимо, более опытный, вырубил Дея ударом по сопатке и вместе с товарищем поволок к выходу.
Ни Данан, ни уж тем более Борво Гартамас не сказал ни слова. Только охране бросил:
— Пришлите Варнакса. Пусть следит за ними в оба, раз уж притащил. После собрания передадим им решение и назначим старшего из числа наших вместо даэрдинского командора, а потом пусть проваливают из Ас-Хаггарда хоть в пекло!
Данан растерялась, взгляд заметался в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы помочь. Колдовать точно было нельзя, и она попробовала просто попросить — ничего другого просто не оставалось.
— Милорд Первый Смотритель…
Зря она заговорила. Гартамас будто только сейчас заметил её присутствие и тут же рявкнул:
— Чародейка из Кошмарных! Ордовирную колодку ей на руку! Не хватало подпольной лазутчицы со стороны врагов!
Сердце пропустило удар. Потом взвилось огненным сгустком к горлу, шарахнулось о виски, и с грохотом камнем свалилось в желудок. Колодка… она… из ордовира? Не-ет…
— Нет! — она не удержала крик, вслед за которым память по-доброму напомнила единственный в её жизни супружеский вечер в ордовирном браслете. — Нет, пожалуйста!
Гартамас, увидев, что Данан нацепили браслет, сделал рукой жест, который нельзя было прочесть никак иначе, кроме: «Катитесь прочь живей».
— Ты ответишь за это, — злобно шепнул Борво. Он был один, без оружия, как и остальные, и из коридора к ним торопились, по меньшей мере, две дюжины стражников Гартамаса. Не такой он дурак, чтобы в одиночку бросаться сейчас на такую толпу в надежде спасти остальных и сбежать. Уже нет. Да и бежать пока глупо: кажется, их просто растоптали и унизили, но оставят в живых. Дальше они и сами справятся. Мало, что ли, им Даэрдин крови выпил?
Глава 4
За ближайшим поворотом ас-хаггардцы, справедливо оценив габариты Борво, сгрузили Дея ему в руки и велели «не дурить и вести себя тихо». Оставив их с этим, они ретировались. Это позволило гному и эльфу помочь смотрителям. Фирин наскоро сколдовал заклятие, и Дей через несколько секунд разлепил глаза. Поводил трещащей головой, заволоченным взглядом огляделся, хотел спросить, что да где, потом увидел Данан и примолк — память сама напомнила последние события.
Данан тем временем смотрела на Хольфстенна так, будто что-то хотела сказать, но никак не решалась. Гном, кажется, даже понимал, что именно, но, не дождавшись, все равно спросил, слегка издеваясь:
— Хочешь, чтобы я забрал тебя с собой в Таз’Гарот?
Дею показалось, что он почти наяву услышал её ответ: «Очень», но поскольку Данан молчала и лишь с тоской смотрела на коротышку, Диармайд решил, что по сопатке его приложили неплохо.
Данан все еще молча таращилась на гнома, и тот понял, что если она заставит себя ответить, то, вероятно, расплачется. Снова. Он подошел к чародейке ближе, положил женщине ладонь на локоть и чуть качнул головой:
— Ну, ты как?
Женский прерывистый выдох услышали все. Ничего не говоря, гном несколько раз кивнул.
Дея это молчаливое взаимопонимание взбесило. Он рассек гнома с чародейкой, как камышовую заросль, и зашел в комнату, едва не выбив дверь. Дей был вне себя от ярости из-за Первого Смотрителя, и бесился еще пуще от того, что понимал: на месте Данан он бы сейчас оторвал себе голову. И яйца. И все ногти — один за другим. И сломал бы все пальцы. Хотя… на месте Данан, он, наверное, сейчас бы высосал из себя душу заклятием Увядания, а потом со всей силы жахнул по местному магическому барьеру, чтобы смыться от этих трусов как можно быстрее и дальше.
Он тоже трус, вдруг осознал Диармайд. Он на мгновение замер прямо посреди отведенной им комнаты, потом сжал зубы, набрал полную грудь воздуха и обернулся к входящей чародейке. Данан не подняла на Дея глаз, и вообще не обратила на его энергичность никакого внимания. Она неторопливо пристроилась на краю кровати, уперлась ладонями в сведенные колени. Диармайд вдруг подумал, что никогда еще на его памяти Данан не походила на леди более, чем сейчас. Но это не должно отвлекать его от того, что он собирался сделать. Дей снова собрался с духом и едва успел сказать: «Да…», когда Данан заговорила негромко и твердо:
— Нам надо все обсудить, — обвела взглядом всех. — И решить, как быть дальше.
Он должен был это сказать, цокнул в душе Диармайд, прикусив язык. И повторил себе снова: «Я должен был это сказать!». Но теперь внутренний голос не укорял чародейку мальчишеской завистью юнца, а лишь разочаровывался в своем обладателе.
Борво поглядел на Данан молча. Нахмурился, задумался, потом кивнул и сел — прямо на пол.
— Серьезные разговоры хороши только на несерьезные темы, — проворчал Хольфстенн, присаживаясь рядом с Борво. Остальные держались на ногах, и Данан проговорила с нажимом:
— Всем нам.
Фирин, опиравшийся по обыкновению на посох пожал плечами, и сел на ту кровать, что была напротив. Дей проигнорировал и остался стоять, уставившись на чародейку.
Когда все обратили на неё внимание, Данан растерялась. Облизнула губы, оттягивая момент и не зная, с чего начать.
