– Что насчет Аэрумов? – спросила я, взглянув на мистера Гаррисона.
– Я не знаю. – Мэтью снова наполнил рюмку. – У меня в голове не укладывается, почему МО могло бы работать с ними… что именно они могли бы от этого выгадать. Аэрумы поглощают нашу энергию, но они не способны исцелять и использовать наши способности. У них другая сущность, поэтому МО не может не осознавать, что они имеют дело с расой, радикально отличающейся от нас… хотя, если кого-то из нас встретить на улице, они бы никогда не смогли отличить Лаксена от Аэрума.
– Постойте. – Убрав прядь волос за ухо, я взглянула на молчавшего Дэймона. – Что, если МО удерживали Аэрумов, исследуя их так же как, как и вас? Вас заставляли приспосабливаться к человеческой расе, так? Я не знаю, что именно это под собой подразумевает, но я уверена, что они не могли не заметить в процессе, что ваши расы абсолютно разные. В особенности в области использования световой энергии, так?
Мэтью поднялся и прошел к дальнему углу гостиной. Открыв бар, он достал квадратную бутылку и налил себе стакан.
– Когда мы находились в процессе адаптации, мы никогда не демонстрировали своих способностей. Так что, если продолжать придерживаться теории о том, что МО уже давно в курсе, значит, они изучали тех Лаксенов, которые никогда не могли придать огласке осведомленность МО относительно наших сил.
К горлу подступал приступ тошноты.
– Хотите сказать, эти Лаксены…
– Мертвы, – закончил за меня Мэтью и опустошил стакан. – Я не знаю, как много рассказал тебе Дэймон, но были такие Лаксены, которые отказывались адаптироваться. Их ликвидировали… как диких зверей. МО вполне могло пойти на то, чтобы исследовать Лаксенов, а потом от них избавляться.
Или отправлять назад в качестве шпионов, которые могли бы приглядывать за остальными и доносить в МО о любой вызвавшей подозрения деятельности. Параноидальная теория, конечно, но речь ведь шла о правительстве.
– Это все равно не объясняет, почему МО работает с Аэрумами.
– Не объясняет. – Мэтью прошел к камину, уперевшись рукой в полку, а другой взбалтывая спиртное в стакане. – Жутко даже пытаться представить, что все это может означать.
– Честно говоря, сейчас мне на все это абсолютно плевать, – произнес наконец Дэймон, и его голос был уставшим. – Кто-то предал Доусона. Кто-то выдал его МО.
– Это мог быть кто угодно, – настороженно произнес Мэтью. – Доусон никогда не скрывал свои отношения с Бетани. И если кто-то целенаправленно за ними следил, то все происходившее было для него вполне очевидным.
Попытки Мэтью как-то урезонить Дэймона не увенчались успехом. Впрочем, ничего другого я и не ожидала. Вскоре мы покинули дом Мэтью, молчаливые и потерянные в своих зыбких надеждах и безнадежности.
Уже у самой машины, когда Дэймон попросил ключи, я протянула их ему без единого возражения. На полпути к пассажирскому месту я замерла и, развернувшись, снова метнулась к Дэймону. Мои руки сами собой крепко обвили его напряженное тело.
– Мне жаль, – прошептала я, обнимая его все сильнее. – Мы что-нибудь обязательно придумаем. Мы вернем его.
После секундного промедления его руки обняли меня, удерживая так крепко, что я могла в нем раствориться.
– Я знаю, – произнес он поверх моих волос. Его голос был сильным и уверенным. – Я верну его назад, даже если это будет последнее, что я сделаю в своей жизни.
Глубоко в сердце я уже знала об этом и боялась того, насколько многим готов был пожертвовать Дэймон ради спасения своего брата.
Дэймон не хотел, чтобы его сестра знала о том, что Доусон мог выжить. Я поддержала его в этом, по большей части из-за того, что понимала: пытаться представить, через что ему пришлось пройти, возможно, даже хуже, чем считать его мертвым. Дэймон не хотел делить с ней ощущение беспомощности. Таким он был, и я уважала его за это, но при этом не могла не видеть, как его все больше и больше захлестывала тоска по брату; и хотя мне больше всего на свете хотелось облегчить его боль – я ничего не могла сделать.
В последующие несколько дней сразу же после окончаний тренировок с Блейком я встречалась с Дэймоном, и мы ехали в Морфилд. С той самой ночи, как мы видели Брайана Вогана и Нэнси в компании Аэрума, домой Воган больше не возвращался. Не знаю, что планировал Дэймон, но, что бы это ни было, я не собиралась позволять ему действовать в одиночку. И на этот раз он не стал настаивать на обратном.
Во вторник перед рождественскими праздниками Блейк и я прорабатывали процесс манипулирования светом. Это было сложнее, чем осваивать замораживание предметов. Я должна была использовать свою внутреннюю энергию и полагаться на способности, которые были мне, мягко говоря, не совсем понятны.
После нескольких часов безнадежных попыток произвести хотя бы искорку света Блейк выглядел так, будто хотел биться головой об стену.
– Все не настолько сложно, Кэти. Ты можешь это сделать.
Моя нога монотонно постукивала по полу.
– Я пытаюсь.
Блейк сел на подлокотник, потерев бровь:
– Ты уже легко передвигаешь предметы. Манипуляции со светом ненамного сложнее.
Блейк, как обычно, творил «чудеса» с моим чувством собственного достоинства.
– Посмотри на это с другой точки зрения… Представь, что каждая клетка твоего тела наполнена светом и ты собираешь их воедино. Почувствуй, какой при этом образуется свет. Тебе должно быть тепло. Свет должен вибрировать и переполнять тебя энергией. Струиться по твоим венам. Попытайся представить что-то наподобие этого.
Не сдержавшись, я зевнула:
– Не могу. Устала…
Он вскочил с кресла, двигаясь быстрее, чем я когда-либо видела, и, схватив меня за запястье, посмотрел в мои расширившиеся глаза.
– Ты пытаешься недостаточно сильно, Кэти. Если у тебя не получится манипулировать светом, тогда…
– Тогда что? – спросила я.
Блейк шумно выдохнул:
– Только то, что… если ты не научишься управлять самой значимой стороной своей силы, ты вряд ли овладеешь самоконтролем. А значит, ты никогда не сможешь себя защитить.
Интересно, Бетани тоже приходилось пройти через все это?..
– Я пытаюсь. Поверь мне.
Он отпустил мое запястье, проведя рукой по взъерошенным волосам. И тут его губы тронула улыбка:
– Знаешь, у меня есть идея.
– О нет. – Я затрясла головой. – Мне совсем не нравятся твои идеи.
Блейк с усмешкой взглянул на меня, вытаскивая ключи из кармана.
– Ты сказала, что доверяешь мне, так?
– Да, но это было до того, как ты метнул мне в грудь нож и поджег мои пальцы.
Блейк рассмеялся, и я кисло поморщилась. Ничего из всего этого смешным мне не казалось.
– Я не планирую ничего такого. Просто выберемся отсюда. Купим чего-нибудь поесть.
Я настороженно переминалась с ноги на ногу.
– Серьезно? Это… звучит не так уж и плохо.
– Точно, – хмыкнул Блейк. – Почему бы тебе не прихватить с собой жакет, и мы отправимся на поиски еды.
Честно говоря, я уже успела проголодаться, поэтому перспектива съесть что-нибудь вкусное и неполезное сделала свое дело. Быстро натянув теплый джемпер, я последовала за Блейком к его сверкающему новенькому грузовику, который, надо отметить, выглядел далеко не таким громоздким, как те, которым отдавали предпочтения местные парни.
– Чего бы тебе хотелось? – Пока мотор прогревался, Блейк растирал застывшие руки.
– Все из того, что может осесть на моей талии лишним сантиметром. – Потянувшись к ремню, я пристегнулась.
Блейк хохотнул.
– Я как раз знаю подходящее место.
Когда мы тронулись с места, я решилась задать вопрос, который не давал мне покоя с той самой ночи, когда мне посчастливилось стать свидетельницей разговора между Дэймоном и Мэтью.
– Что случилось… с Лаксеном, который тебя вылечил?
Рука Блейка сжалась на руле так сильно, что костяшки пальцев побелели.
– Я… если честно, я не знаю. И это незнание убивает меня, Кэти. Но, поверь мне, я не успокоюсь, пока не выясню.
Я смотрела на него, чувствуя, как жалость все больше и больше сжимала мое сердце. Если Блейк был здесь, значит, все было не так уж и безнадежно… его друг определенно оставался в живых. Только вот… не исключено, что он находился под давлением МО.
Я чуть было не сказала об этом Блейку, но вовремя сдержалась… потому что с некоторых пор чувствовала себя все более и более странно в обществе Блейка. Я не могла понять, что именно меня настораживало – возможно, я просто попала под влияние Дэймона, который твердил мне о ненадежности Блейка всякий раз, как только представлялась возможность. В любом случае, в чем бы ни была причина… я больше не доверяла Блейку так, как раньше.
– Почему ты спросила? – Он повернулся ко мне, в его лице читалось напряжение.
Я пожала плечами:
– Просто интересно. Мне очень жаль… что с вами случилось.
Блейк кивнул, и некоторое время мы ехали молча. Уже у самой границы Морфилда я почувствовала некоторое беспокойство:
