Парни своего главаря зауважали ещё сильнее. Доверие к нему стало стопроцентным, но Алёшку это не радовало. Он чувствовал, что собаками дело не кончится. И он оказался прав.
В каждой ходке была кровь. Сначала собачья, потом человеческая.
В одной деревне бомжа встретили. Он к ним сунулся, когда дом обыскивали, сигаретку стрельнуть, а ступил не туда, так его балкой сразу насмерть. Вроде никто не виноват, а кровью весь пол залило.
В другой деревне столкнулись с таким же, как они искателем. Мужик серьёзный попался, сразу обрез достал и вежливо попросил их покинуть это место. В Алёшке вскипела ярость, глаза заволокло пеленой, он просто достал свой пистолет и, не предупреждая, выстрелил.
Пацаны стали напрягаться, одно дело деньги, а совсем другое убийства.
Но Алёшку уже было не остановить, в определённые моменты он совершенно терял над собой контроль. Будто демон вселялся в его тело и делал то, что хотел. Банда разваливалась. Пацаны не хотели ехать, откровенно боялись новых эксцессов на объектах.
Однажды ночью демон сильно ударил Леща, спавшего в своей комнате.
— Мне нужна кровь! — грубо рыкнул он на Лёшку.
Протирая от сна глаза, тот пытался сообразить, что ответить хозяину, но в голове не было ни одной мысли.
— Почему ты не думаешь? Ты от меня что-то скрываешь? — демон с яростью перевернул кровать, на которой сидел его прислужник.
— У меня просто нет никаких идей, — обессилено попытался оправдаться Лещ, поднимаясь с пола.
— Мне всё равно, иди и дай мне то, что приказываю, — металлические нотки сквозили в голосе рогатого.
— Я не могу, я больше не хочу этого делать, у меня нет на это сил, — парень закрыл лицо руками.
— Ты это сделаешь!
Тело пронзило дикой болью, и Лёшка полностью потерял над ним контроль. Руки и ноги двигались сами по себе, натягивая уличную одежду. В карман куртки привычно лёг пистолет. Спустившись на улицу, ноги сами зашагали по освещённой фонарями улице.
Сын родился
Сегодня был радостный день. Сашка родила сына. Лёха рассматривал фотку, которую ему жена переслала из роддома, и вспоминал Милку. Не обманула тогда, правду сказала. Вадя родился богатырём, вес 4,100 кг, рост 53 см. Сашка в трубку жаловалась, что сильно порвалась при родах, но это проходящее, врачи залечат, будет как новенькая. Главное, что сын здоров.
Хотелось с кем-нибудь разделить эту радость и, не смотря на то, что он уже два месяца не общался с пацанами, всё же набрал номер Нерва.
— Здарова, брателло, — начал как ни в чём не бывало Леший. — Можешь меня поздравить, у меня сын родился.
— О, Лёха, ну ты красава, поздравляю! — отозвался в трубке Серёга, по кличке Нерв. — Когда проставляться будешь? Ножки обмывать положено, чтоб парень крепким рос.
— Да хоть сегодня, жена ещё в роддоме, приходи ко мне, надеюсь, адрес не забыл?
— Ты чё, прикалываешься? Забудешь такое, — Нерв заржал в трубку. — Пацанов свистну, мы к тебе все вместе придём. Накрывай поляну, а с нас подарки.
— Слышь, Серый, не надо всех, — будто чувствуя за собой вину, попросил Лёха. — Не хочу видеть морду этого Леща, сорвусь, прибью его нафиг.
— Не, позову Малого, да Слона, — успокоил Серёга. — С Лещом мы тоже разошлись. Ладно, жди, придём, всё расскажем.
Лёха почувствовал прилив сил и бодрости. Два месяца уже с пацанами не виделись, думал всё, с концами. А нет. Помнят, придут, поздравят. Леший завёл свой кроссовер и помчал в ближайший сетевой. Собрать поляну на четверых здоровых пацанов — это вам не дамские посиделки. Из магазина он выкатил полную телегу. День рождения сына нужно отметить на славу!
* * *
Сашка, сдерживая слёзы, пыталась впихнуть грудь сыну. Вадим не переставая кричал и категорически не брал её, а когда она насильно пыталась вложить в маленький ротик свой сосок, отворачивался и снова орал.
— Ну что я делаю не так? Почему он не хочет сосать? Всё же хорошо, что ему нужно то? — жаловалась она медсестре. — Ведь голодный, есть хочет, плачет.
Полненькая краснощёкая Алла Павловна смотрела на старания Сашки с грустью. Новорожденный голодный, это видно сразу. Прикладывание к груди совершенно бесполезно. Она сама попробовала нажать на сосок, молозиво выделялось, ничего необычного, но малыш не ест.
— Пойду, смесь разведу, — со вздохом отправилась она к дверям палаты.
— А может ещё попробовать? — с надеждой крикнула ей в след Сашка.
— Пробуй, пока меня нет, не получится, тогда накормим из бутылки.
Ну что за напасти на неё сыпятся, девушка мечтала о сыне, планировала его долго кормить своим молочком, а он не хочет. Обидно. Она уже несколько раз звонила мужу, хотела поделиться бедой, но Лёшик не брал трубку. Наверное отмечает… Что за несправедливость? Она носила, рожала, теперь с ребёнком занимается, а он…
— Ну? Получилось? — в палату с маленькой бутылочкой вернулась Алла Павловна.
— Нет, — обречённо ответила Сашка.
— Ну, тогда хватит ему реветь, корми смесью, — медсестра сунула в руки мамаше бутылочку.
Малыш будто почувствовал, что сейчас его накормят, затих и с наслаждением принялся сосать смесь из бутылки.
— Почему? — вопросительно посмотрела Сашка на медсестру, та лишь пожала плечами.
— Ты можешь ещё пробовать, никто тебе не запрещает, вдруг одумается, но в журнале я запись сделаю. На каждое кормление тебе будут приносить смесь. И ты не отказывайся, дитё должно быть сытым, — медсестра погладила младенца по маленькой головке и ушла.
Сашка сидела погруженная в свои мысли. Маленький Вадя наелся и, посмотрев на мать долгим внимательным взглядом, закрыл глазки и уснул. Положив его в кроватку, она снова набрала мужа. Трубку он наконец-то взял, но лучше бы этого не делал. На заднем фоне она различила гомон его друзей. Сам Лёха уже был сильно разогретым, нёс в трубку всякую пургу про любовь и благодарил за сына. Она даже не стала слушать его тираду до конца и, с разочарованием, нажала отбой. «Завтра выспится, тогда и поговорим», — решила Александра и прилегла подремать.
Во сне ей снился муж, берущий у неё ребёнка и оставляющий её в роддоме одну. Она так плакала вслед уезжающему автомобилю, пыталась догнать его, но у неё ничего не получилось. Будто привязанная к зданию роддома, чувствовала, что ноги не идут дальше отмерянного. И Алла Павловна, почему-то в чёрном халате, стоя в компании других медсестёр, вещала:
— Жалко Александру, молодая, красивая. А сыночка какого родила, заглядение.
Разбудила медсестра ночной смены. Она зашла тихо, и, увидев, что мамаша спит, решила сама покормить ребёнка, тем более малыш уже проснулся и нетерпеливо причмокивал губами. Вот это причмокивание и выдернуло Сашку из сна.
— Что вы делаете? — со злостью накинулась она на молоденькую медичку. — Это мой ребёнок, и я ещё хотела ему грудь дать перед кормлением.
— Я действовала по инструкции, — быстро ответила медичка. — В журнале написано — смесь. Я навела, и всего лишь хотела дать вам отдохнуть, не будить. Мне совершенно не сложно покормить ребёнка.
Сашка отобрала бутылочку и сама докормила сына. Вадим поел и тут же сладко засопел. Такой хорошенький, пухлые щёчки, маленький носик. Будто почувствовав, что его разглядывают, малыш недовольно закряхтел. И Саша, чтобы ненароком не разбудить сына, положила его в кроватку. Сама тоже легла спать, прокручивая в голове чёткое намерение, утром дать малышу сначала грудь, а там как пойдёт.
* * *
Меланья зачастила в церковь. Батюшка даже заметил, подошёл, спросил, не случилось ли чего. Его то она успокоила, а себя не могла. Что-то душу терзало, то ли ожидание, то ли предчувствие, то ли и то и другое сразу.
По ночам начал сниться чёрный, не пугал, не изматывал, а просто показывался. Однажды утром Милка проснулась и поняла — втирается в доверие, точно. Чтобы привыкла, чтобы не сразу прогнала, чтобы поговорила. Ладно, поняла, будет иметь ввиду. Верить демону — та ещё глупость. Зубы заговаривать они умеют, а вот что дальше — уже от твоего выбора будет зависеть. Или сгинет, или сгубит. Мелану однозначно устраивал первый вариант.
