тех, кто погиб, вижу мучения их снова и снова…
— Сны эти прекратятся, и ты вновь будешь жить так, как жил до Коцита.
— Прошлого нет и никогда не было…
Акме гладила лицо его, подушками пальцев задевая раны его, чувствуя их бугристость, но не слыша в себе голоса отвращения. Жёсткая щетина прорезала щеки и щекотала её ладони.
Прошлого нет и никогда не было. Девушка с трудом пыталась вспомнить, как она жила, пока не попала в плен к коцитцам. Лорен. Её брат, вечно недовольный и сомневающийся в себе. Гаральд, который даже не пришёл, чтобы вытащить её из плена. Акме закрыла глаза, не понимая, почему к ней приходят такие мысли, но не в силах отогнать их.
Сатаро крепко заснул, а Акме осталась сидеть неподвижно, охраняя сон его и чувствуя, что не сможет покинуть ни его, ни Августу, ибо нуждались они в силе её. Она поморщилась: что-то не так было с её головой. Не могла вспомнить многих сцен из прошлой жизни: ни обучения в Орне, ни пребывания в Нелейском дворце, ни похода до Полнхольда. Прижав ладони к лицу и с силой надавив пальцами на веки, Акме мучительно простонала:
— Что же такое со мною?..
Утром, позавтракав земляникой и оставшимися яблоками, напившись и умывшись водою из родника, все молча направились дальше.
На западе заканчивалась цепь гор, исчезал из виду Кур, словно ночной кошмар, солнце благосклонно сияло над ними.
Августа с заплетённой Акме косою, закреплённой ярко-красным куском туники, бегала в своих неудобных башмаках, танцевала вместе с бабочками на лёгком ветру, собирала цветы и ловко плела из них венки. Изуродованная щека на время забывалась, а прекрасные глаза освещало солнце, делая их золотисто-прозрачными.
Акме, тоже с заплетёнными в косу волосами, внимательно наблюдала за нею, и сердце её разрывалось от тоски.
— Сколько ещё идти? — спросила она.
— Нам нужно небольшое поселение, — последовал ответ; всем видом своим он выражал надменность. — Там дороги наши разойдутся.
— Ты бросишь нас? — воскликнула Акме, ужаснувшись, не веря ушам своим.
— Это ты бросишь нас, — огрызнулся тот. — Девчонка останется со мною, а ты катись на все четыре стороны, хоть к дьяволу.
Акме остановилась от потрясения. Глубоко вздохнув, она обратила печальный взгляд свой на Августу, собиравшую цветы неподалёку.
— Что, жалко ребёнка отдавать? — хмыкнул мужчина. — Что поделать, если бабы нынче забывают об истинном своём долге, а детей мужикам оставляют…
— Не так-то просто избавиться от меня, Сатаро, — вздохнула Акме. — Мне тоже нужно оружие, лошадь и немного денег. Нам с тобою потребуется время, чтобы раздобыть их. Пусть я не столь хороша, как мой брат, и опыта у меня маловато, но я тоже целитель. Труд целителей высоко ценится, особенно в небольшом городке. Сначала этих денег хватит на ночлег и еду все троим, позже на большее. Твои умения тоже могут понадобиться. Ты так и не сказал, что ты умеешь.
— Я довольно известный в Зараколахоне кузнец.
— Хоть мы и похожи на кучку оборванцев, мы быстро со всем справимся! — воскликнула девушка, оживившись.
— О чем ты говоришь, мы и так оборванцы, — досадливо пробормотал Сатаро. — Может получиться так, что люди эти не нуждаются в услугах целителя и кузнеца.
— В услугах целителей и кузнецов нуждаются все! — возразила Акме.
— Ну, раз так, давай попытаемся… — вздохнул Сатаро, но в голосе его не было былого льда, лишь неожиданное довольство.
За ужином дневной вопрос более не поднимался. Утомлённые дорогой и летним зноем, отужинав и искупавшись в Аштери, Акме начала сушить волосы Августы у костра, ласково перебирая их пальцами и придерживая задремавшую девочку.
Сатаро, изредка кидая на них мрачные взгляды, сдался и просто любовался их гармонией, руками девушки, что так нежно гладила её, и безмятежным выражением лица Августы.
— Неужели ты оставишь её? — спокойно произнёс он.
— Я ничего уже не знаю, Сатаро, — грустно отозвалась Акме. — Ты видел, на что способна сила моя. Она может помочь моему брату.
— Забудь его, — резко бросил он. — Сначала мы поставим девчонку на ноги и встанем сами. Вместе. Затем уж я решу, отпускать тебя или нет.
Сердце её неожиданно всколыхнулось от единственного слова «вместе». Губы её тронуло бледное подобие улыбки. Подняв на него сверкнувшие глаза свои, она осведомилась:
— Ты решишь? С чего это ты будешь за меня решать?
— Мы отвечаем друг за друга. И жизни наши нынче друг другу принадлежат. Чего доброго Августа обвинит меня, если с тобою что-то случится. Забудь о брате своём хотя бы на время. У тебя теперь есть ребёнок. Ты и сестра ей, и мать. Не забывай о ней, кроме тебя ей никто не нужен.
Акме поцеловала Августу в щеку и уложила её, укутав в плащ Сатаро. Девочка широко и сладко зевнула.
— Пора спать, — сказала Акме, осторожно поднявшись, пытаясь избежать опостылевшую боль в теле, но ей это снова не удалось. — Завтра рано…
Острая боль прорезала бок её, и девушка громко охнула, согнувшись.
— В чем дело? — встрепенулся Сатаро.
— Ничего, — коротко ответила Акме.
Саардец грозно нахмурился и, увидев, как руки свои прижимает она к боку, схватился за её тунику.
— Нет, Сатаро! — выдохнула Акме, сопротивляясь, пытаясь вырваться. — Пусти!
— Не дёргайся! — угрожающе рыкнул тот. — Я видел не только раздетых женщин, но и женщин с разорванными и отрезанными прелестями. Ничего нового ты мне не покажешь.
Распахнув тунику, он взглянул на гигантский синяк её, багровый, местами пожелтевший, и выругался.
— Да что ты творишь, дурёха?!
Акме, прикрываясь, тяжело вздохнула и смиренно опустила голову.
— Что же ты за целитель, если сама себе помочь не можешь? А ну ложись!..
Сатаро исчез. Через несколько минут он вернулся с разрезанными тряпочками от своего колета, смоченными в реке, подержал их над огнём и начал обтирать ими бок Акме.
Проснувшаяся Августа гладила названную сестрицу по голове и дула ей на бок, пока Сатаро не отогнал её.
— Полагаешь, это поможет? — сквозь боль усмехнулась Акме. — Перелом рёбер так не лечат.
— Тебе нужен покой, — вздохнул мужчина. — До чего я не внимателен, а из тебя слова не вытянешь…
— Заживёт, — отозвалась Акме, избегая глядеть в глаза Сатаро, чувствуя, как её накрывает тепло рук его. Ей хотелось отстраниться. Лишь одному мужчине она позволила бы так прикасаться к ней и так смотреть на неё: Гаральду Алистеру Працию. Но где он был теперь?..
— И ты собралась работать с этим всем? Надолго ли тебя хватит?..
Акме улыбнулась, и улыбка её притягивала саардца. Он смотрел на неё, не отрываясь.
— Все обойдётся, — пробормотал Сатаро, грубовато, но тепло и успокаивающе.
Затем глаза его
