девушка не ответила. Она почему-то перестала понимать родную речь.
Через некоторое время вернулся обнажённый по пояс Сатаро, неся в руках трёх дохлых кроликов и свой мокрый колет. Могучий торс его с несколькими небольшими шрамами на груди все ещё оставался крепок после длительного заточения. Ему потребуется немного времени для возвращения былой формы.
— Как?! Вы даже костра не разожгли?! — возмутился он.
— Ты вернулся, — пробормотала Акме без эмоций. — Я полагала, ты сбежал.
— До чего гадина! — от изумления и злости у Сатаро сел голос. — Если ты и дальше будешь острить, я убью тебя за ненадобностью.
Августа вскрикнула от испуга и заплакала, уткнувшись Акме в ногу, и мужчина будто бы смягчился.
— Две дармоедки! — проворчал он. — Кто-нибудь из вас хотя бы стряпать умеет?
— Ну, допустим, умею, — вздохнула Акме.
— Ну-ка, разделай их, пока я костром занимаюсь. Как разделаешь, к северу отсюда есть озерцо. Там искупаешь девчонку и выкупаешься сама.
Акме промолчала, не чувствуя ни голода, ни жажды. Она взялась за дело. Но, как только пролилась кровь мёртвых кроликов, Акме почудилось, что то была кровь того осужденного, которому отрубили голову, ей почудилось, что то была кровь Фаи, и всех тех, кто сложил головы свои на алтаре Эрешкигаль.
Перед глазами потемнело. Очнулась она, когда Сатаро легонько пошлёпал её по щекам.
— Целительница боится крови? — выдохнул он, когда девушка открыла глаза.
— Никогда не боялась, — слабо ответила та. — Не знаю, что со мной… — её затошнило.
— Искупай лучше девчонку.
Со всех сторон окружённое деревьями, крупное озеро беззвучно переливалось на ветру сладкими звуками безмятежности. Золотистое дно терялось во тьме глубин. Камыши, словно стрелы, вздымались над водой на противоположном берегу. Листья, будто лодочки, мягко скользили по воде, а стрекозы да бабочки танцевали на солнце. Акме не почувствовала волнения от дивной гармонии природы. Оцепенение мёртвой хваткой вцепилось в неё, не желая оставлять.
Августа подошла к воде и ручкой своею, грязной, но очаровательно маленькой, потрогала воду. Озеро откликнулось теплом, и девочка выжидающе оглянулась на Акме.
Акме кивнула, и девочка скинула с себя грязную рубаху. С опаской оглядев белое и хрупкое тело ребёнка, Акме, к облегчению, не нашла никаких повреждений. Кожа её была гладкой и белой.
Августа ловко поплыла.
Чтобы с девочкой ничего не случилось, Амке разделась и вошла в озеро по пояс, чувствуя, как мурашки окутывают тело. Боль в боках усилилась. Вода тепло приняла её и ласково сомкнулась за нею, с нежностью наяд поглаживая её. Они будто несли её сами, вынимая из неё ядовитые шипы теней Коцита.
Наплававшись, Августа села на берегу, подставив спину горячему солнцу, и начала наблюдать за Акме. Движения девушки, мягкие, женственные, осторожные, завораживали ребёнка.
— Тебе очень больно? — спросила Августа, пальцем коснувшись гигантского синяка, что распростёрся от подмышки Акме до середины живота.
— Пройдёт.
— Скажи, сестрица, — удивлённо пробормотала Августа. — А я буду такой же, как ты, когда вырасту? Моя талия будет столь же тонкой? Я буду столь же красива? — она указала на грудь Акме.
Девушка ответила с бледной улыбкою:
— Ты будешь ещё красивее, Августа.
— Когда? — воскликнула девочка, схватив её за руку и со всею страстностью взглянув на неё.
— Сколько тебе лет сейчас?
— Киша говорила, что девять.
— Через несколько лет…
Августа кивнула, и лицо её осветилось, а в глаза заглянул солнечный свет, осветлив их и открыв Акме.
— Ты не покинешь меня, сестрица? — тоненько пропищала девочка, прослезившись.
— Не покину, — мертвенно отозвалась та, не зная, обманывает ребёнка или говорит правду.
Помывшись, попытавшись вычистив грязь пенившимися бутонами нежно-розовых цветов на берегу, Акме простирнула рубаху Августы и свою тунику и, мокрую, решила надеть на себя, ибо у неё не было ничего, чем могла бы она прикрыть наготу.
Прикрыв девочку её мокрой рубахой, Акме спокойно сказала Сатаро:
— Дай ей плащ, пока одежда её высыхает.
Сатаро, не отворачиваясь от костра, кинул Акме плащ, и она укутала Августу, повесив рубаху её на ветку кустарника рядом с костром.
— Специй бы сюда! — протянул саардец. — Что ж, дикими яблоками обойдёмся.
Удостоив Акме взглядом, он взял её за подбородок, и, повернув правой щекой к себе, внимательно осмотрел рану и фыркнул:
— Царапина! Если не воспалится, быстро заживёт, и рубца не останется.
Насытившись кроликами и напившись ледяной воды из родника неподалёку, они приготовились ко сну.
Костер трещал. Августа, укутанная плащом, успокоенная сытостью и теплом, заснула в объятиях Акме, которая безучастно глядела на огонь, ожидая сна.
— А теперь скажи мне, кто ты, откуда, куда держишь путь, как оказалась в Кереях и силою какой чертовщины обладаешь? — спокойно и деловито спросил Сатаро.
Голос его был грубоват, но глубок и проникновенен. Серебристые нити волос его, преждевременно скользнувших по тёмным волосам, сверкали в редких лучах солнца. Тёмные брови вразлёт сурово нависли над светло-серыми глазами, на изуродованную правую щеку, похожую на вспаханную землю, Акме старалась не смотреть.
— Зачем тебе это знать? — спросила девушка.
— Мы путешествуем вместе. Я желаю знать о тебе всё. И если ты не расскажешь, я зарежу тебя.
Акме безразлично хмыкнула. Почему-то она совсем не испугалась.
— Куда я иду, как оказалась в Кереях, не имеет более смысла. Если я оставлю тебе Августу, ты бросишь её, но и взять её с собою я не могу, ибо иду в Кунабулу, а те, что напали на нас в Куре, — демоны Кунабулы, и идут они за мною, чтобы убить. Если вы пойдёте за мною, они убьют и вас. Я сопровождала брата, пока меня не забрали коцитцы. Теперь я должна идти в Кунабулу, чтобы там мы встретились.
Она не чувствовала ничего, без эмоций констатируя факты. Но мысль о том, что, быть может, никого из отряда не осталось в живых, волнами ужаса захлёстывала её.
— А зачем эти демоны пришли в Архей? — поинтересовался Сатаро.
— Убить меня и брата моего и помочь воцариться в Архее Нергалу, древнему божеству, брату Шамаша, и главному врагу моего предка.
— Коцитцы поклонялись ему, — сказал Сатаро. — Они держали меня в плену более двух месяцев. Полагаю, тебе они отвели особую роль, почувствовав в тебе силу, не угодную их господину. Они всегда служили ему… И что ты должна сделать в Кунабуле?
— Помочь брату остановить Нергала.
— А сам брат не может?
— Так нам было предсказано. Мы должны вместе остановить Нергала.
— А братец обладает такой же силой, что и ты?
— Не уверена, что не обладает.
— Стало быть, он оставил тебя, а ты хочешь его найти.
Оторвав глаза от костра, Акме подняла их на Сатаро. Она не возразила и не согласилась. Ей
