— Что с тобой, Габриэль? — Она не отстранилась, только приблизила свое лицо и посмотрела прямо в эту зелень.
— Вот поэтому, — пробормотал он, глядя на нее теперь изумленно, как ребенок.
— Что поэтому? — спросила она, убирая руку, но он задержал ее своей.
— Поэтому я не умер вчера. В твоей ладони свет, тот самый свет, что и есть жизнь.
— Ну, я же живая. — Смутилась Сэм, и все-таки убрала руку.
— Ты действительно похожа на меня. — Он мечтательно смотрел на нее. — Или я на тебя. Ты умеешь летать?
— О, нет, — Сэм состроила гримасу. — Только не сбрасывай меня с террасы в качестве эксперимента. — Попросила она. — Я действительно не умею летать.
— Я научу.
Сэм закрыла лицо руками.
— Габриэль! Я — не дитя света.
— Тогда кто? — Требовательно спросил он.
— Я — Сэм, Сэм, Сэм. Сколько раз вам повторять? — Она начинала сердиться. — Интересно, если меня поместить к черепашкам, они тоже через некоторое время признают меня за свою?
Он не смог не улыбнуться, но тут же снова посерьезнел.
— Вампиры считают тебя вампиром?
— Нет, они считают меня избранницей своего создателя.
— Главы ветви? — Спросил Габриэль.
— Ты и об этом знаешь. — Вздохнула Сэм. — Нет, главы их всех.
— Члена совета?
Это начинало напоминать Сэм разгадывание кроссворда.
— Нет. К слову, совета больше нет.
— Тогда кого? Как нет? — Тут же спросил он, изумляясь.
— Ну, в общем, того, кто и прикончил весь совет.
— Кто мог прикончить весь совет? — Удивился Габриэль.
— А-а… — расстроилась Сэм. — Нагара.
— Ты его избранная? Мара? — Он застыл с выражением неимоверного потрясения на лице. — Не может быть.
— Вот и я им говорю, что не может. — Сэм хлопнула его по плечу, она больше не могла выносить истуканов вокруг себя — с нее хватало и вампиров.
— Мара, — он всматривался в ее лицо и большие карие глаза, словно там можно было отыскать ответ.
— Я не Мара, Габриэль. Это просто заблуждение некоторых вампиров. Почему и весь этот сыр-бор из-за меня. — Она махнула рукой в сторону виллы.
— Конечно, — он счастливо улыбался и словно не слышал ее. — Поэтому я и выжил.
— Ты выжил, потому что добрая женщина успела довезти тебя до солнца! — Сэм уже устала доказывать всем очевидное. — Это чудо — то, что ты есть. — Произнесла она уже мягче, дотрагиваясь до его руки. — Но ты действительно единственный в своем роде. По крайней мере, я больше других не встречала.
— Нагара уничтожил совет ради тебя?
— Если бы он не сделал этого, я бы погибла. — Неохотно признала Сэм.
— И ты сомневаешься в том, кто ты?
— Он ошибся. — Прошептала Сэм, глядя ему в глаза.
— Я не ошибаюсь. Поэтому и тебе хорошо со мной, — улыбнулся он. — Потому что я — твое создание.
— Габриэль, я бы не смогла создать что-то настолько совершенное и прекрасное, как ты. Я даже людей еще не создавала, — сказала она, имея в виду детей, но потом, вспомнив об обращенных вампирах, поправилась, — с нуля.
— Ты создавала людей? Сейчас? В смысле теперь? Из кого? — Он не упустил ее исправления.
— Из вампиров. — Нехотя призналась она. — Но это было один раз и нечаянно.
Габриэль рассмеялся.
— И кто ты думаешь ты такая после всего этого?
— Человек. — Упрямо заявила Сэм.
Он усадил ее на раскладное кресло, сев у ее ног.
— Человек Сэм, хочешь прогуляться в город?
— Так-то лучше. — С облегчением произнесла Сэм, но ее все-таки смущал этот нездоровый блеск в его глазах. Не стоило ему рассказывать об обращениях, и о совете, если она хотела его убедить в том, что является обычным человеком.
Сегодня он повел ее в отдаленную часть города, ближе к горам, в которой они еще не бывали. Дома здесь были попроще, а вскоре и вовсе появилось скучное трехэтажное здание-коробка.
— Что это? — Спросила Сэм.
— Больница, — ответил Габриэль и потянул ее за руку следом.
— Тебе снова плохо? — встревожилась она.
— Нет, — улыбнулся Габриэль, — увидишь.
Он притащил ее в палату на третьем этаже в конце коридора. Там на больничной койке, вся обмотанная трубочками, лежала девочка лет семи.
— Что мы тут делаем? — Спросила Сэм.
— Увидишь, — снова повторил Габриэль и подошел к ребенку.
Девочка раскрыла глаза и посмотрела на него, потом улыбнулась и показала зубы с дырками между ними. А потом грудь ее поднялась, девочка как-то тяжело с хрипом вздохнула, и глаза ее закрылись, а тело обмякло.
— Что с ней? — Сэм испуганно прикоснулась к кровати.
— Умерла. — Спокойно сказал Габриэль.
— Как умерла? Надо позвать врачей! Что же ты сидишь?
— Врачи не помогут. — Сказал он.
— Но нельзя же так сидеть и смотреть. И ради этого мы пришли сюда? — Она негодовала. — Ты знал.
— Сэм, — резко прервал он поток ее ненужных слов. — Положи ей руку на лоб.
— Это бред, ты понимаешь, что это бред? — Сэм едва не плакала.
— Сэм, просто положи руку и сделай то же, что и тогда, когда делала вампиров людьми.
— Я наполняла их тьмой! Тьмой, понимаешь? А теперь я и этого не могу.
— Они бы не стали людьми, Сэм, если бы ты наполнила их тьмой. — Спокойно сказал он. — Они бы остались тем, кем были.
— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — Сдалась Сэм.
— Наполни ее светом.
Сэм закачала головой.
— Посмотри на меня. — Произнес Габриэль. — Я весь соткан из света. И это твоя работа.
Сэм с сомнением поглядела на него, но ей жаль было девочку, и, казалось, что шансов у нее с каждой минутой их пререканий все меньше. Она сделает то, чего хочет от нее этот безумец, а потом немедленно позовет врачей, и, может быть, еще будет не слишком поздно. С этой мыслью Сэм опустила руку на лоб девочки.
Комната была заполнена светом, сквозь открытое окно доносились крики чаек, Габриэль лучился солнечным теплом. Ее рука светилась на фоне землистого личика с заостренным носом. Это было неправильно, словно черно-белый кусочек в цветной картинке. Неправильным было и то, что над чернильным морем стояла вечная пустота и холод, в далекой реальности тоже не хватало красок, тепла и света. Сэм смотрела на Габриэля, думая о кистях, стоящих в банках в его доме, о тюбиках с масляными красками, и о том, как он создает жизнь на белых безмолвных холстах. Точно так же, как делают художники, она зачерпнула немного солнца, смешала его с улыбкой Габриэля и добавила каплю запаха южных цветов за окном и коснулась девочки. Сперва порозовели ее губы, затем кожа стала теплее, а потом грудная клетка вздрогнула и поднялась, опустилась и поднялась снова, а через несколько секунд девочка открыла глаза и улыбнулась им в ответ с Габриэлем, как ни в чем не бывало.
