— Быстрее! — коротко и зло кинула горнячка чуть замешкавшимся Лэйсе и младшей девочке, — по-видимому, уставшей, и тоже начавшей отставать. — Быстрее, мать вашу, иначе отдохнем на том свете!!!
Однако двигаться быстро здесь было сложно — из-за низкой кровли приходилось сгибаться в три погибели, а под ногами постоянно попадались камни, набивавшие болезненные синяки. Наконец все четверо (Лэйса последняя) проползли через самый низкий участок, пробежали несколько шагов по более-менее высокому коридору — и, в очередной раз свернув, вместе с мелкими камушками скатились по почти отвесному колодцу вниз, на другой уровень…
— Джесс, куда мы идем? — обратился к сестре дотоле молчавший мальчик. В его голосе была слышна тревога.
— В Тупики Смерти, — через мгновение отозвалась та.
Лэйса почему-то вздрогнула, услышав эти слова, — а младшая из сестёр испуганно вцепилась в руку старшей.
Эта часть рудников была одной из самых древних, поэтому там часто случались обвалы — старые выработки получили свое мрачное название не случайно. Однако богатые золотые жилы здесь по каким-то неведомым причинам так и не были выработаны до конца, и отдельные рисковые люди, презрев опасность попасть под обвал, все же работали в этих местах. Иногда их риск окупался…
Если бы Мартьен был сейчас с ними, он обязательно предложил бы другой маршрут. Молодой человек и сам когда-то пробовал отбивать руду в этих местах, поэтому мог понять отчаянных рудокопов. Но после того, как несколько его друзей погибли в этих выработках под обвалом, он старался бывать в Тупиках Смерти пореже.
Путь и впрямь стал опасным. В некоторых местах кровлю подпирали деревянные стойки — но и они не всегда спасали ее от обрушения. Однако по их угрожающему поскрипыванию хотя бы можно было судить о медленном опускании пласта — в тех случаях, когда оно действительно было медленным, а не случалось вдруг, неожиданно…
У них оставался теперь единственный источник света — одна горевшая свеча, которую держал в руках мальчик, умудрявшийся не погасить её, даже скатываясь в колодец. Путь усложнился, и Джесси, незаметно превратившейся в главу отряда, пришлось замедлить шаг. Она велела всем быть внимательнее и стараться не отставать, затем забрала у брата свечку и осторожно двинулась вперёд, отыскивая дорогу между завалами.
…Через некоторое время петляющая между упавшими плитами, хлюпающая местами по грязи и с трудом протискивающаяся в щели между камней дорога вывела беглецов в просторный зал. Джесси, тихо дунув на свечку, которую несла в руке, потушила ее, — но темнее от этого не стало: зал был освещен непонятно откуда льющимся слабым светом, — не имеющим, впрочем, ничего общего с дневным.
— Это — Зал Мёртвых, — негромко пояснила молодая горнячка, повернувшись в сторону Лэйсы. — Здесь в стенах много светящейся породы… поэтому тут всегда светло. Но живым нельзя здесь долго находиться. — С этими словами девушка решительно направилась к противоположной стене. Остальные последовали за ней.
Теперь Лэйса обратила внимание на застывшие в неподвижности смерти тела, расположенные в нишах вдоль стен. Они находились в усыпальнице!
Джесси, тем временем уже достигла противоположной стены. Опустившись на колени возле одной из ниш, она что-то горячо шептала, обращаясь к неподвижно лежавшему там телу. Приблизившись, Лэйса услышала ее слова:
— Бессонный, дедушка, помоги! Останови их, пожалуйста!..
Тот, к кому она обращалась, был давно и несомненно мёртв, — но выглядел как живой. Обрывки истлевших лохмотьев, покрывавшие вытянувшееся в смертельном покое тело со скрещенными на груди руками, не умаляли величественности того, кого жившие под землёй люди почтительно называли Бессонным, связывая с этим именем множество преданий и легенд…
Никто не знал, кем был Бессонный, как его звали при жизни, когда и как нашел он здесь свою смерть, — но когда прадеды нынешних рудокопов пришли в эти места, он уже лежал здесь, в Зале Мёртвых, внушая страх и преклонение своим величественным нетленным видом. Особые условия пещеры со светящимися стенами, пагубные для живых, способствовали тому, что тела умерших здесь не поддавались разложению, и впоследствии горняки поместили сюда тела еще нескольких людей, — из тех, кто, по общему мнению, заслужил этой высокой чести. Но тот, кто был погребен здесь первым и лежал в природной усыпальнице уже несчетные годы, по-прежнему считался среди них кем-то вроде духа подземелий; покровителем тех, кто относился к нему с должным уважением. А те, для кого рудники стали вторым домом, с любовью называли его дедушкой, искренне веря в то, что он был их далеким прародителем, и возводя к нему свой род. Считалось, что Бессонный — который, как следовало из его имени, бдит денно и нощно, и которому ведомо все, что происходит под землёй, — никогда не обидит тех, кто искренне любит пещеры и соблюдает законы подземелья, и напротив, — сурово покарает тех, кто совершит здесь какое-либо преступление, или отзовется о рудниках пренебрежительно. И этой своей наивной вере подземный люд находил множество самых невероятных подтверждений…
Легко прикоснувшись напоследок к плечу покойного, Джесси поднялась с колен, и беглецы двинулись дальше — здесь, в Зале Мёртвых, их не тронули бы даже сейнийцы, для которых было мало чего святого, — но задерживаться в светящейся пещере означало обрекать себя на медленную и верную смерть…
В руках у юной горнячки снова затеплился огонёк свечи, освещая поначалу природные тоннели, — а затем по обе руки потянулись покрытые сетью угрожающих трещин стены старых штреков. Те места, куда они шли, назывались Тупиками Смерти не ради красного словца, а потому что находиться в этих давно отслуживших свое и медленно разрушающихся выработках было действительно очень опасно, и без крайней необходимости туда старались не ходить. Но там же находилось и множество наиболее потаенных мест, где можно было неделями скрываться от людей.
На некоторое время беглецам показалось, что они оторвались от преследования. Возможно, так оно и было, и следующая встреча с разбредшимися по чужой территории сейнийскими бандитами была случайной, — но она произошла. Сейнийская речь, раздавшаяся где-то позади, была такой знакомой, что поначалу Лэйса даже не испугалась — и только судорожное движение Джесси, которым она задула свою свечу, заставило молодую женщину осознать всю степень опасности. В тот же миг она разобрала сейнийские слова:
— …я ее схватил за косу, а эта ведьма чуть меня с ног не свалила своим кулачищем, — раздраженно произнес мужской голос.
