В любом случае мама и сестра не желали, чтобы я приходила к ним в течение трех дней, когда будет облава. Но оставаться в таверне, зная об угрожающей им опасности, тоже не могла.
Я бежала под дождем, впервые не заботясь об узелке. Сейчас продукты, спрятанные в тряпице, не имели никакого значения. Дождь лупил со всей силы, сквозь плотную завесу дорогу практически невозможно разобрать. И только зная ее наверняка, можно пробиться сквозь плотный заслон. Будто кто-то не желал пускать вперед, стараясь остановить, преграждая путь.
Сегодня я бежала, как никогда раньше. Мне казалось, что кто-то все время преследует. Шарахалась от всех подворотен, но опасность явно была не там.
На лестницу, ведущую в подвал, ввалилась едва дыша. Вода с одежды стекала ручьями. Плащ промок и даже платье под ним. Не знаю, что удалось донести в узелке. В тревоге за родных просто ввалилась в комнату в подвале и осмотрела их обеспокоенным взглядом. Меня здесь не ждали. Взгляды изумленные и даже слегка недовольные. Мама и сестра готовились к совсем иному визиту. И я это поняла очень отчетливо.
— Тиоль? — подскочила на ноги мама, — Как ты здесь оказалась?
— Все равно пришла, — каким-то мрачным голосом произнесла Лаэль.
Они переглянулись, словно заговорщики. И я поняла, кто пытался остановить меня, и даже не побоялись изменить реальность, отрезая путь от дома. Впрочем, обе были уверены, что сегодня ночью их найдут, поэтому сделали все возможное, чтобы остановить меня.
— То есть вы знали, что сегодня придут темные, — мрачно обвела их взглядом.
— Знали, — равнодушно отозвалась Лаэль, — Ты больше не фейри, можешь жить своей жизнью.
За последнее время сестренка изменилась. Понимаю, столько переживаний, долгое время стоять на пороге смерти, и все же было больно видеть, как она отдаляется. Мама была опытней, видела, как с меня опадали крылья. Уверена, она попыталась заглянуть в прошлое, что для фейри практически невозможно, стараясь узнать причину. Ведь для нас существует настоящее и будущее, а прошлое не интересно. Оно уже случилось, его не изменить. Поэтому мы всегда жили легко, обращая взгляд только вперед. За что и поплатились.
— Вы думали, что я вас брошу, — тяжело дыша, смотрела на них.
— Это мама хотела, чтобы ты осталась жить. Можешь оставаться. Твое присутствие ничего не решит, — равнодушно пожала плечами младшая сестренка.
— Мама! — со слезами на глазах, раздерганная и взволнованная обратилась к ней.
— Тиоль, лучше бы ты осталась в таверне, — печально покачала головой она.
— Нельзя, нельзя, нельзя, — как заведенная повторяла я.
Что нельзя? О чем я говорила? Сама не понимала. Только оставить их здесь и позволить увести темным на казнь не могла.
— Вставайте! — прикрикнула на них, — Быстро одевайтесь и идем!
— Прекрати, — лениво отозвалась Лаэль, — это не поможет. Лэр не успокоится и будет продолжать поиски фейри. Мы угроза его правлению, так что без вариантов.
— То есть ты хочешь сказать, что отец зря пожертвовал своей жизнь, спасая нас?! — от возмущения меня буквально трясло.
— Ему повезло умереть в самом начале, — прохладно отнеслась к моим словам сестра, — Я бы тоже предпочла погибнуть тогда, чем переживать все это сейчас.
— Папа позволил нам жить, и мы должны сделать все возможное… — запальчиво воскликнула я.
— Тиоль, запомни одну простую вещь, — приподнялась на локтях Лаэль, — мы никому ничего не должны. Понимаешь? Ты работаешь в таверне лишь потому что ты считаешь это необходимым. Но ты нам ничего не должна! Ты потеряла крылья и магию, неся еду для нас. Но мы этого не просили. Прекрати быть жертвой! Уйди отсюда, пока есть возможность, и доживи свою жизнь среди темных. Хотя какая это жизнь? Я предпочитаю умереть сейчас, чем прогибаться под любого. Это не мое.
— Хочешь сказать, что мое? — совершенно в растрепанных чувствах спросила ее.
— Вот мы и пытаемся избавить тебя от такой жизни, — спокойно произнесла Лаэль, медленно устраиваясь на своем топчане, — Я ведь говорила, чтобы ты не ходила в таверну.
— Девочки, тихо! — прошептала мама, — Они пришли.
— Давно пора, — поерзала на топчане сестренка, — Прямо как специально сговорились. Решили с нашего района начать. Тиоль, не знаешь почему? А я тебе скажу. Благодари таверну свою. Кому ты там поперек дороги перешла? Так-то сестренка!
— Я этого так не оставлю! — подбежала к стене и схватила плащ, с которого продолжала стекать дождевая вода, оставляя лужицы на земляном полу.
— Тиоль! — донесся крик мамы.
— Я этого так не оставлю. Папа знал, что делает, — шептала я сквозь зубы и взбегала по крутой каменой лестнице вверх.
На улице шел проливной дождь, будто оплакивал последних представителей семьи Каранкур. Изменяющих реальность, приносящих любовь и счастье. Гонения темных начались именно с нас. Лэр нанес первый удар по Каранкурам, убивая всех, кто на тот момент обращался к нитям. Потом запрет на магию фейри уничтожил остальных.
— Здесь! — радостно возопил кто-то сквозь пелену дождя.
Встретилась со взглядом красных глаз пса. Изучающие, предвкушающие. Зверь словно наслаждался долгожданной наградой в моем лице. Шагнула навстречу, лелея в душе надежду, что жертвуя собой, отведу беду от родных. Последних фейри моей семьи. Пес приблизился.
— Ты вышла меня встречать? — раздался веселый мужской голос, хорошо знакомый мне.
Кажется, я его узнаю в любой тональности. Сейчас он был непривычно игрив. Меня обняли и крепко прижали к чему-то телу, чужая магия обволокла вокруг, проникая в каждую частичку тела. Точно так же, как той ночью, когда темный затащил в проулок.
— Лаэр? — удивился поводырь пса, подойдя к нам дальше, — Кто это?
— Моя потаскушка, — весело хмыкнул темный, — Только я своим не делюсь, тебе не обломится здесь. Иди отсюда.
— Нам дали этот адрес для проверки, — ответил поводырь, не желая уходить.
— Значит, в пикете ошиблись, — равнодушно ответил ему темный и демонстративно принялся поднимать подол мокрого платья, — Я не намерен ждать, вы меня задерживаете.
— Ничего не перепутали, — уперся поводырь, — Слухачка донесла. Проверенная. Уже многих недовольных сдала нам. Все свою вину признавали.
— Не сомневаюсь, — отозвался лаэр и зарылся лицом в изгиб моей шеи.
Его губы целовали, а кончик языка пробегался по коже, вызывая дрожь. Впрочем, меня трясло и без откровенных, дразнящих ласк. Но пока темный отводил беду от меня и родных, я ничего не говорила и молчаливо принимала его домогательства. Он стал нетерпелив. Рука нащупала обнаженное бедро и заскользила вверх, оглаживая пальцами покрывшуюся мурашками кожу. Губы становились настойчивей, и он с раздражением развернулся к поводырю.
— Думаешь, я не в состоянии понять, кого собираюсь хорошенечко сегодня поиметь? — черная магия полыхнула в глазах мужчины, — Ты слухачку лучше допроси. Видел я ее в таверне, явно подслушивала мой разговор с Кайлином. А девку я давно присмотрел, — он повернулся ко мне и произнес с затаенным предвкушением, словно готовился к сладкому десерту, — Бедна, зато согласна на все мои фантазии. Ведь так?
— Согласна, лаэр, — поспешила подтвердить его слова.
— Идем, — мужчина подхватил меня на руки, отчего ботинки зачерпнули жижи и обдали с ног до головы поводыря с его псом.
— Извините, — испугано пискнула я, но темный уже стремительно спускался по лестнице вниз.
— Слава, Лэру! — донеслось до нас недовольное.
Темный остановился только перед дверью, помедлил, прислушиваясь. Затем медленно опустил меня на пол.
— Простите за мои слова, но иначе бы мне не поверили, — отступив на полшага в сторону, произнес лаэр.
Рассмотреть выражение его лица в полной темноте на лестнице не получалось. Страшно до ужаса. Сердце ухнуло куда-то вниз живота, а затем подкатило к горлу, отчего дышать стало трудно.
— С вами все в порядке? — забеспокоился лаэр, когда услышал судорожное бульканье от меня.
— Благодарю вас, — сквозь стиснутые зубы протолкнула слова, — Вы в очередной раз спасли меня.
