Мы — стражи держим нейтралитет со всеми. Нам нельзя находиться на чужих землях, нам нельзя помогать и принимать помощь. Но я не смогла найти другого решения. Я обещала беречь Тахира. Его мать была из рода первых зверолюдей, чистокровных воронов, женщины в их стаи очень ценились, их оберегали и отдавали замуж только по зову крови, — с какой-то нескрываемой горечью закончила она.
Я начинала понимать, что это я вляпалась по самую…
— Но я ничем не отличаюсь от обычных людей! — начала возражать я.
— Ты женщина, у женщин дар спит, или он не настолько очевиден, как у мужчин! Я переняла частичный дар отца, так как моя мать была человеком. Я не могу перевоплотиться в ворона, я не могу видеть, ощущать этот мир, как мои собратья! Но Тахир указывает на тебя, значит у тебя есть дар! Слышишь?
— Но… — начала было я.
— Так! Саша, у нас есть ровно три дня, чтобы узнать твой дар, инициировать его, развить и помочь Тахиру, понятно?
— Понятно, самый быстрый способ — это ДНКа-тест. Но я боюсь, — честно призналась я.
— Я не знаю, что там за тест! У нас существует обряд, нужно пройти огонь, воду и медные трубы. Надежный способ, — предложила Кхира.
— Неее, не надо! Я лучше ДНКа! — запротестовала я.
— Но если твой дээнкА не поможет, будет по-моему, поняла?! — с угрозой произнесла Кхира.
— Да… — пролепетала я.
Хрен редьки не слаще, что то зараза, что это.
Глава 17
В дверь постучали, мы с химерой переглянулись. Она ответила:
— Что-то с Тахиром?
— Нет, нужно поговорить.
Химера настороженно встала с кровати, я со стула, мы двинулись в сторону палаты, где лежал Тахир.
Мальчик все также спал, легкий румянец стал появляться на его щеках. Вольгович стоял у мониторов, что-то проверяя. С другой стороны стоял Велесов, опираясь руками об стол, на котором лежал сверток, напоминающий карту, казалось, что он никого не замечал. Лицо его было сосредоточено, натянутые скулы выдавали беспокойство. Мне так захотелось подойти, обхватить его шею руками, прижаться к его мощной груди, вдохнуть его медовый запах, прошептать что-то нежное…О чём это я! Что это за мысли такие! Я неуклюже пошатнулась назад и врезалась в стену. Это было ошибкой, мужчина тут же перевел взгляд на меня. Его зрачки расширились, руки напряглись, показывая рельеф мышц. Рот расплылся в самой обаятельной улыбке. Можно сказать, теперь я поняла, что значит растаять, как мороженное. Если бы не Кхира, я бы стояла и ждала…
— Нашла время в мечтах летать, — прыснула на меня химера.
Я тут же вздрогнула. Велесов повел бровью, ладони сжались в кулаки, но это была минутная слабость, так как он тут же собрался, замотал головой будто сбрасывая наваждение, перевел взгляд на Вольговича и сказал:
— Ермил, позволишь мне рассказать?
— Да, — разворачиваясь к нам, бросил ему Вольгович.
— Ну, что дамы? Запрос в архив я сделал еще вчера, как только мы удостоверились, что мальчик миновал кризис. К сожалению, ответ не располагает к радостному исходу.
Химера напряглась и выдала:
— Что это значит?
Я тоже не поняла, что это значит. Так и подмывало сказать: А поподробнее?
Вольгович перехватил эстафету:
— По всем показателям и анализам, которые мы успели собрать у мальчика — лучевая болезнь.
— Что это? — с ошарашенными глазами спросила Кхира.
— Это очень плохо, — пробормотала я. В памяти сказу всплыли кадры с Чернобылем. У нас в городе располагался госпиталь для больных, пострадавших от радиации. Мы иногда проходили мимо него, некоторые больные, которые смогли оправиться после болезни находились во дворе госпиталя. Их можно было разглядеть, через щели в заборе. Они выглядели, как зомби. Жуткое зрелище.
— Да, — поддержал меня Велесов.
— И что делать? — взволновано произнесла Кхира.
— У нас есть данные, что на территории Темного леса, есть целебный источник, но добраться до него очень не просто, — продолжил Велесов.
— Я пойду, дайте карту! — потребовала Кхира.
— Нет, ты отправишься в стаю, и попытаешься найти того, кто травил мальчика все эти годы, — строго сказал Вольгович.
— Годы? — с определенной злостью произнесла Кхира.
— Да, ты не ослышалась. Наш организм способен перенести любую радиацию, ты и так это знаешь. Но здесь особый случай, элемент, которым травили мальчика, мы нашли в крови, и науке он не известен, а это значит…
— Кхира выпрямилась, посмотрела Вольговичу в лицо и произнесла:
— Не продолжай, я и так знаю, что это значит…
Весело, конечно, только я одна не понимаю, или Велесов тоже не вкуривает в чем тут дело, ой, где мои манеры, не вразумляет…Я посмотрела на него, он уловил мой интерес и одними губами произнес:
— Позже…
Позже…Закатила глаза, но провоцировать его не стала.
— А что же будет с Тахиром? — продолжала Кхира.
— Я останусь с ним, я оформил его, как пациента с не выявленным химеризмом, такая практика у меня уже была, поэтому вопросов не должно возникнуть. Сейчас он стабилен и быстро идет на поправку, но беспокоить его нельзя, радиация могла повлиять на мозг, на мутаген, поэтому он останется под моим присмотром, — твердо произнес Вольгович.
— Я оставлю его, если только ты дашь Архур кухир, — сказала Кхира, сверля Ермила взглядом.
Кровная клятва, — перевел мой встроенный переводчик.
Вольгович закатал рукав на своей безупречно белой рубашке и обратился к Велесову:
— Егор, позвольте свой кинжал!
Велесов медлил, будто решал задачу в своей голове, но затем вытащил уже знакомый мне кинжал и передал другу.
Кхире не нужно было закатывать рукава, так как под плащом, её фигуру украшал костюм: топ с толстыми бретелями и широкие брюки темного цвета. Она подошла к Вольговичу, они переплели руки будто собирались бороться. Ермил смотрел ей прямо в глаза, она не отрывалась от его, какое-то напряжение стало наполнять комнату. Мужчина вложил кинжал между их ладонями так, чтобы лезвие касалась их. Велесов подошел ко мне, коснулся пальцами моей руки и прошептал:
— Не бойся…
Я как бы и не боялась, столько событий произошло за эти двое суток, что даже удивляться сил не было.
Затем Ермил начал говорить какие-то слова, мой внутренний переводчик молчал, в какой-то момент Вольгович замолчал, и они с большой силой сжали ладони, а Кхира сказала на своем языке:
— Я принимаю твою клятву.
Они разжали руки, крови не было, только небольшой шрам на ладонях у обоих свидетельствовал об их клятве, ярко-красный у него и бледно-розовый у неё.
— Теперь я готова уйти, — сказала Кхира.
— Не всё так просто, — проговорил Велесов. — Твоё появление скрыть не удалось, поэтому придется объясниться с ректором.
Кхиру перекосило, и она хотела что-то сказать, но Вольгович прервал её:
— Мы представили всё так, будто вы помогли Велесову в доставке адепта в семинарию, поэтому беспокоится не о чем.
— Вы же знаете, мы не можем лгать! — продолжала Кхира.
— Это и не придется делать! Сейчас нашего ректора интересует Александра, а не вы, поэтому видите себя как обычно, — возразил Велесов.
Кхира заложила руки на груди, было видно, что затея ей не нравилась, но она ничего не сказала.
— Я? — возмутилась я.
— Спокойно, Саша! Я тебе всё объясню по дороге в ректорат, — начал было Велесов.
— Знаю я, как вы объясняете! Пусть лучше Ермил Финистович объяснит, быстрее дело будет.
Вольгович немного удивился, даже усмехнулся и сказал:
— У тебя смышлёная невеста, Егор!
— Ты правильно подметил, дружище! — с ухмылкой парировал Велесов.
— Я не поняла, так кто-то что-то объяснять будет? — все так же возмущалась я.
— Будет! Пошли уже, — буркнула химера и повела меня к двери, которая соединяла лабораторию и палату.
— Стойте! — резко закричала я.
— Что ещё? — недовольно продолжала химера.
— Я хотела бы сдать ДНКа- тест.
— Что? — удивленно произнес Велесов, повернулся к Вольговичу и, требуя объяснений воскликнул, — Ермил!
