— А почему, позвольте спросить, я должна разрывать с ним связь?
Сегодня для ректора был день открытий, он изменился в лице, но голос не на октаву не повысился:
— Ну может быть потому, что ваш жених был не до конца честен с вами?
— Это почему же? — продолжала я.
— Я, конечно, не должен вам этого говорить, но как ректор, я обязан заботиться об адептах.
— Ну… — неистовствовала я.
— Я смогу поделиться с вами информацией, только если вы согласитесь стать адептом этой семинарии, по-другому, увы никак.
Я мгновенно остыла, меня провели. Я даже не заметила, просто попалась на удочку. И этот договор с Кхирой. И эти тайны Велесова.
— Я могу подумать?
— К сожалению, стены семинарии добродушны, только к своим ученикам, со всеми остальными мы прощаемся. Вы вернетесь к отцу и продолжите свою жизнь, будто бы нас и не было. Даже не вспомните… — с ухмылкой продолжил он.
Да, загнал в угол, а теперь давит на больную мозоль… Преимуществ у меня перед ним не было, а у него хоть отбавляй… Хорошо, поиграем в твою игру…Терять мне всё равно нечего…Отец давно живет под каблуком Зои Петровны, бабушки нет… И этот Афанасий Таносович был прав, здесь я могла узнать то, что так долго выискивала во всех книгах и альбомах…
— Хорошо, я согласна стать адептом семинарии, но только с несколькими условиями! — сложив руки на груди, сообщила я.
— И с какими же? — немного подпрыгнув от нетерпения, продолжил он.
— Мне бы хотелось, чтобы курировал меня мой жених, и расположилась я тоже в его апартаментах, а также вы не применяли никакие взыскания в его отношении.
Сказать, что Таносович был поражен, это ничего не сказать. Без того крупные серые глаза, стали еще крупнее, ноздри расширились, а губы сложились в неровный комок. Он молчал. А затем сказал куда-то в пустоту:
— Велесова сюда, быстро!
Двери распахнулись, Егор не зашел, он влетел в комнату. Встал за моей спиной, а я почувствовала какое-то родное тепло.
— Афанасий Таносович, что угодно? — начал Велесов.
— Георгий Василевич, ваша невеста выразила желание жить в ваших апартаментах, да и потребовала, чтобы вы курировали её, — начал ректор.
— Да, Афанасий Таносович, я хотел изложить всё в письменном виде, но Александра еще плохо знакома с нашими порядками, и решила попросить лично, правильно я понимаю, дорогая? — едва сдерживая радость, поговорил Велесов.
Дорогая? Я с тобой еще поговорю! А вот держаться рядом с Велесовым было намного надежнее, чем с кем-то малознакомым в этой семинарии, да и с даром моим надо было что-то делать.
— Да, дорогой, — с наигранной улыбкой произнесла я.
— Ну, что же? В таком случае, жду документацию и договор с адептом тоже с вас, надеюсь, в этот раз вы не оплошаете.
Велесов сжал спинку стула, но совершенно спокойно ответил:
— Разумеется нет, Афанасий Таносович.
— Можете быть свободны, Георгий Васильевич, а вот вашу невесту попрошу остаться, мы еще не договорили.
— Нет, я предпочел бы остаться, — возразил Велесов.
— Друг мой любезный! Покои сами себя не приготовят. С вашей драгоценной ничего не случится, ступайте, — отмахиваясь продолжил Таносович.
Егор наклонился к моему уху и прошептал:
— Я вернусь за тобой, — и медленно вышел.
***
— Как видите, ваши условия выполнены! — замурлыкал Афанасий Таносович.
— Да, — подтвердила я.
— Вы всё еще хотите узнать информацию?
Хотела ли я? Да, очень хотела. Но торговаться было нечем. Поэтому просто ответила:
— Нет, я думаю мне это не к чему.
— И собираетесь выйти замуж за мужчину, который предал вас? — продолжал давить ректор.
Предал? Что же Егор сделал? Или это очередная ловушка. Попробуем узнать:
— Мы так далеко не загадывали…
— Очень любопытно… Любая на вашем месте грезила бы о свадьбе, — продолжал Афанасий Таносович.
— Возможно, но я на своем месте и меня это устраивает.
В памяти сразу всплыли слова бабушки:
— Каждый человек на своем месте, и надо быть благодарным за то, что имеешь, а не стенать по тому, чего нет. Возможно, я и сейчас не до конца понимаю, значения этих слов, но в их правдивости, я не сомневалась.
— Мудро, — заметил Таносович.
— Я могу идти? — спросила я.
— Да, вы можете быть свободны, — обронил ректор, и не провожая меня, направился к окну.
Глава 19
Велесов не помнил, как оказался на площадке возле охранного экрана, будто бы какая-то незримая сила потащила его туда, будто бы какой-то кукловод дернул за ниточку. Он шел по тропинке, которую они часто использовали с Вольговичем для незаметного выныривания из семинарии. Он почти подошел к экрану, когда увидел лежащую на земле Сашу, и суетившегося вокруг него Вольговича. Ярость, желание защитить, ревность опьянили него, он рванулся к ним, пытаясь прояснить ситуацию. Еще раз осмотрел, понял, что проблема с левой рукой. Дал, команду Вольговичу. Если бы тот отказался, Велесов был готов вразумить его и другими способами. Но друг его понял, отступил. Попытался помочь девушке, но она заупрямилась, снова разжигая в нем злость, ревность, желание, страх. Да, страх, он очень боялся её потерять. Годы контроля не дали ему сорваться. Он взвалил девушку себе на плечо, ухватился покрепче, чтобы не вырвалась и отправился в лазарет. Девушка сопротивлялась, тем самым распыляя, внутреннего хищника еще сильнее. Когда он посадил её на кровать, увидел ее разволновавшиеся лицо: широко раскрытые глаза, легкий румянец на щеках, едва приоткрытые губы, такие манящие…
***
Мужчина уже просмотрел многие рукописи из архива, чтобы понять почему это девушка, так на него влияет, почему его тянет к ней, как к магниту. Но кроме упоминаний о «зове крови», ничего не было найдено. В научных статьях и гримуарах тоже пусто. Лишь упоминания об настойках, которые способны подарить такой эффект супружеской паре, для лучшего познания друг друга. Кстати, такие настойки пользовались популярностью при дворе.
Он не помнил, о чем они спорили, лишь только то, что она признала его своим… Это сорвало все преграды…Манящие губы оказались рядом…сладкие…он аккуратно коснулся их, ответа не последовало, и это отрезвило… В голове заметалась мысль, а что, если только он испытывает такие чувства, а она — нет. Вдруг он напугал её.
Выскочил в коридор, дошел до ординаторской. Увидел Миру, двоюродную сестру по линии матери. Они родились в один год, играли, учились вместе. Она сразу поняла, что что-то не так, и что он не расскажет. Поэтому просто спросила:
— Чем я могу тебе помочь?
— Возьми пациента, документы сейчас заполню.
Мира понимала, что Велесов редко отдавал пациентов, собственно говоря, по собственному желанию, никогда. И это её удивило. Он вытащил из-за стола формуляр и начал его заполнять, она решила перевести тему, чтобы как-то отвлечь его.
— Слышала, что у тебя появилась невеста? — начала было она.
Велесов повернулся к ней, его всегда спокойное лицо с беззаботной улыбкой, выглядело растерянным. Но он ответил:
— Да, появилась. Я позже её представлю.
Мира поняла, что с невестой не все так просто, как казалось на первый взгляд. И записки, которыми тетушка её засыпала с утра, теперь казались не такими странными.
— Хорошо, ну что там у тебя за пациент? — спросила Мира.
Велесов уже заполнил формуляр и, протягивая его, сказал:
— Я буду у Ермила, если потребуется помощь. Развернулся и ушел.
Мира взяла формуляр на нем было имя: Тихомирова Александра Олеговна, 19 лет. В графах отец и мать стоял прочерк, так же в видовых особенностях, зато в графе отношения было написано связь с Велесовым Георгием Васильевичем, 26 лет, Ursa.
В дверь постучали, это был постовой, он что-то промямлил про девушку, которой что-то необходимо. Мирослава оставила формуляр на столе и направилась в коридор.
***
Велесов быстро добрался до лаборатории, снял охранный полог, проник внутрь. Вольгович вводил препарат мальчику, чтобы тот перестал шевелиться и дал возможность подключить аппаратуру. Химера то бросалась на Ермила, то слезно успокаивала мальчика, то причитала, то кричала на Вольговича.
