вспомнил о тебе, Эмиль.
— Ай, — со смехом сказал атлантиец, а затем более мягким голосом я услышал, как он сказал:
— Я знал, что ты его достанешь.
Подняв глаза, я увидел, как пурпурноволосый ублюдок взял руку Поппи в свою и прижал ее к золотой и стальной броне, украшавшей его грудь. В кои-то веки мне не захотелось пробить ему горло до позвоночника. Только потому, что в его взгляде было обожание и уважение.
И потому, что он быстро отпустил ее руку.
Меня окружили другие вольвены, и я сдался, оставшись стоять на коленях, пока каждый из них подходил, чтобы либо прикоснуться ко мне, либо прижать свою голову к моей. Я с удовольствием ждал. Для вольвена сделать такое было знаком уважения, и для меня было честью быть принятым.
Когда я наконец смог подняться, меня охватило еще одно чувство. Я наблюдал, как Поппи приветствовали точно так же, увидел, как она повернулась, чтобы зарыться лицом в шерсть на шее Делано, а затем крепко прижать к себе Нетту. Ее смех, когда к ней прижимались вольвены. Ее принятие их… эта сияющая любовь в ее ярких глазах… и их явное поклонение ей сделали что-то с моей грудью и моими чертовыми глазами.
Это была моя жена.
Мое родственное сердце.
Черт возьми.
Прочистив горло, я посмотрел на стоящего передо мной высокого атлантийца.
— Сдержался, — густо сказал Нейл. — Не хотел быть затоптанным.
Смеясь, я преодолел между нами расстояние и обнял его.
— Рад тебя видеть.
— Как и. — Его рука обвилась вокруг моих плеч. — Без тебя мне было не по себе.
Я судорожно выдохнул.
— Но теперь я вернулся.
— Я знаю, что вернулся. Просто не оставляй нас снова.
— И не мечтай.
Нейл сжал меня в последний раз, прежде чем отойти. Он поймал мое левое запястье. Взгляд был коротким, но его янтарные глаза стали жесткими.
— Мы заставим их заплатить за это.
— Заставим. — Я сцепил наши руки.
Когда Нейл отошел в сторону, его быстро сменил Перри и притянул меня в однорукое объятие. Доспехи, которые он носил, упирались мне в грудь, но мне было все равно. Долгое время мы не разговаривали, а потом он грубо сказал:
— Хорошо выглядишь.
— Так и есть, — сказал я ему. — Ты следил за Делано?
— Всегда. Это как задание на двадцать четыре часа. — Перри засмеялся, откинувшись назад, его янтарные глаза сияли. — Никто из нас не сомневался, что Киеран и наша королева найдут тебя. Ни на одну чертову секунду.
Мое горло сжалось.
— Я тоже.
Медленно выдохнув, Перри отступил назад и наконец посмотрел на Малика. Рука вокруг моих плеч напряглась.
— Боги, это действительно он.
— Да. — Я смотрел, как Делано подходит к Малику. Остальные вольвены наблюдали внимательно, настороженно. Их неуверенность в отношении принца висела в воздухе.
— Он выглядит… — Нейл присоединился к нам, и я заметил, как на челюсти Перри напрягся мускул.
— Он выглядит совсем не так, как я ожидал, — закончил Эмиль.
Другими словами, он не был похож на ту беспорядочную груду плоти и костей, которой был я, когда вернулся после нескольких десятилетий плена.
Эмиль сжал мою руку, и я притянул этого ублюдка в тесное, крепкое объятие.
— Делано сказал, что Малик не хотел возвращаться? — тихо спросил он.
Перри взглянул на нас.
— И что Поппи сказала ему, что все сложно.
— Так и есть. — Я повернулся, обнял Поппи, когда она встала рядом со мной, но не отрывал взгляда от брата.
Малик стоял на коленях перед Делано, а Киеран подкрался поближе, наблюдая за ними обоими. Мой брат заговорил, но даже я не смог разобрать слов. Что бы он ни сказал, Делано ответил легким толчком головы о руку Малика.
От этого действия Малика пробрала мелкая дрожь, и это не осталось незамеченным другими вольвенами. Напряжение, сгустившееся в воздухе, ослабло. Поппи прижалась к моему боку, ее ладонь лежала чуть ниже моей груди, а Малик положил дрожащую руку на макушку склоненной головы Делано. Глаза Малика закрылись, когда пальцы Поппи вцепились в мою рубашку, его черты лица исказились, когда он повернул голову, проведя плечом по его щеке. Я знал, что должна была почувствовать Поппи. Эмоции были четко прописаны на лице Малика. Печаль.
Прела, вольвен Малика, была сестрой Делано.
Мы спустились с холма в Падонию, сопровождаемые десятками вольвенов, которые не отставали от нас по узкой дороге и даже уходили дальше, в лес глициний. Нетта и несколько других уже вернулись в город. Когда мы преодолели самую гущу деревьев, перед нами открылась долина, в которой покоилась Падония.
Множество белых палаток раскинулось на берегу реки Рейн и у подножия холма, где… У меня в груди перехватило дыхание.
Знамена.
На вершине Вала развевались золотые и белые знамена, на каждом из которых был изображен атлантийский герб — тот, что выбрала Поппи, с мечом и стрелой, закрепленными в центре солнца на равном расстоянии.
Боги.
Она сделала это.
Изменила многовековой герб. Она показала королевству и всему царству, что существует баланс сил между королем и королевой несмотря на то, что она была намного могущественнее меня.
Увидеть это было для меня ударом неожиданных эмоций, прямо в грудь. Я крепче прижался к Поппи, наклонив голову.
— Ты чертовски совершенна, — прошептал я ей на ухо.
Она слегка повернула голову, ее брови нахмурились.
— В чем?
— Во всем, — сказал я ей, моргая от влаги. — Во всем.
Поппи посмотрела на Вал.
— Знамена, — прошептала она. — Они тебе нравятся?
— Мне не терпится показать тебе, как я их чертовски люблю. — Я ущипнул ее за ухо, вызвав у нее тихий вздох.
Ее лицо покраснело, но резкий, внезапный подъем возбуждения сказал мне, что она тоже не может дождаться, когда я покажу ей это.
Я выпрямился, переключив внимание на сам Вал. Ветви близлежащих деревьев глицинии обвивали конструкцию, вдавливаясь в камень и заглушая Вал лавандовым цветом ветвей.
— Что ж, это проблема, — пробормотал я. — Глицинии.
— Они прекрасны, — прошептала Поппи. — Это самый красивый Вал, который я когда-либо видела.
— Это так, но тебе не понравится то, что я собираюсь сказать, — ответил я.
Она вздохнула.
— Думаю, я знаю, что ты собираешься сказать. Деревья нужно обрезать.
Появилась слабая ухмылка.
— Их нужно выдернуть. Это нужно было сделать задолго до того, как дело дошло до такого. Скорее всего, это уже ослабило Вал.
— Так и есть, — подтвердил Эмиль, ехавший чуть впереди, Киеран следовал между нами, а Нейл ехал слева. — Деревья пробили восточные стены в некоторых местах.
— Ну, Вознесенные никогда не славились поддержанием инфраструктуры, —
