– Ну-у…, как бы тебе объяснить?..
– Словами, – привычно посоветовала Кэм.
– Тогда стой твёрдо. Это я, Ольга. Я жива. Правда, не настолько, чтобы быть… живой… в привычном смысле слова. Ты, наверно, не сразу поверишь…
– Ты выбрала подходящий стиль изложения, – задумчиво пробормотала королева, пристально разглядывая моё лицо. – Будь ты и впрямь Ольгой, именно так бессвязно, по-идиотски и преподносила бы сногсшибательную новость, – она чуток помолчала и продолжила уже более уверенно: – А если припомнить твоё прошлое нелепое появление в этом мире… Пожалуй, этот вид уже не кажется настолько… абсурдным. Кому ты обязана появлением Вейтела? – внезапно выпалила она инквизиторским тоном.
– Тебе, – выдавила я сквозь застывшую улыбку. – Ты, сучка, опоила меня какой-то дрянью. Каким-то возбудителем, от которого я в шестьдесят стала шлюхой.
– В шестьдесят пять, – машинально поправила она.
– Ты не анамнез собираешь, зануда, чтобы уточнять всякие тонкости. Ты мне не терапевт. А я тебе, кстати, теперь богиня. Изволь… ну… вести себя соответствующе. Пока я тебя молнией в хребтину не уязвила. Королева обязана чтить богов и религиозную народную кухню. Ты мужу обещала. А он у тебя любимый. Его нельзя расстраивать по любому поводу…
– Оль…, – едва не выболтала мой секрет эта гадина, вовремя поймав себя за язык.
А я вовремя припомнила наш давний задушевный диалог, откуда и выдрала часть текста. Тогда в обмен на брак с Варкаром я пыталась вытрясти из этой скупердяйки чуточку благ для Юди. Кстати, она меня и тут надула.
– Всё, пришла в себя? – поинтересовалась богиня тоном вещания божественных истин народу.
– Да уж! – облегчённо выдохнула Кэм.
И подалась назад, облокотившись на супруга, что пытался понять происходящее.
– Давай, гони всех прочь, и мы нормально поговорим. А то у меня уже челюсть заклинило изображать милостивую богиню.
– Не надорвись, а то куда нам без божьего промысла? – благоговейным тоном пролепетала эта лицемерка с глубоким и, как мне показалось, издевательским поклоном.
А я величественно сообщила Раутмару, что он де лидер всех народов. Так сказать, избранный и тому подобное – нужно было больше смотреть фильмов про тёмные силы и бесперспективность их борьбы за власть. Моё косноязычие в этом вопросе не воспламенит и фанатов идеи, не говоря уже о скептиках.
Потом я наобещала с три короба в том смысле, что мы с Повелевающим битвами заткнём дыру, через которую в наш светлый мир лезет всякая несанкционированная пакость. Дескать, Тармени уже отправился на борьбу, а я как раз в пути к месту битвы. И вот тогда-то военный гений Раутмара перебьёт оставшихся без присмотра безмозглых.
Но, если кто-то там думает, что мы с Тармени сделаем всё за людей, так пусть затолкает свои фантазии себе в самоуверенность – напомнил мне пригрозить Сли. Ни шиша подобного. Или они мобилизуются и устаивают генеральную уборку планеты, или адьёс! Богам не пристало жить в агрегате, нашпигованном людьми-винтиками с элементом для передачи крутящего момента вместо башки – боги роботами брезгуют.
Кэм, кажется, даже посочувствовала подданным, оглушённым моей отповедью. Во всяком случае, с пылом бросилась поддерживать их павший к её ногам дух. И насобирала полный подол заверений, что, дескать, они все, как один! Ура царю, поклон богам. Не видали они тех богов в гробу. Точней, в саркофагах утыканными иглами на шнурках. Да ещё и бабуинов.
Едва все, наконец-то, убрались, Кэм вольготно расселась в мужнином кресле – ещё чуть-чуть и вскинет ноги на стол. Она ехидненько улыбнулась и осведомилась по-английски:
– Я могу поделиться твоим потрясающим воскрешением с Девятнадцатым? А то он у меня совсем пал духом.
Павший духом король сидел в одном из кресел за столом совещаний, выпрямив спину и заматерев желваками. Он даже не пытался делать вид, будто поддерживает супругу в её беспардонном небрежении к статусу явившейся богини. Я присела на край стола, оборотившись к нему. Вздохнула и рассказала королю всю правду о том, что… Моё бренное тело, как известно, сгорело, и вот тогда-то мой божественный дух вернулся туда…, где ему и надлежало пребывать.
Надо отдать должное: Кэм ни словом, ни вздохом не выдала, что Раутмару преподнесли несусветную чушь. Уж кто-кто, а королева Руфеса отдавала себе отчёт: какую правду аборигенам знать надлежит, а за какую они мигом изобретут костры инквизиции. Собственно говоря, я набросала лишь костяк этой официальной мистификации. А уж мясом да жирком её обтянула за меня Кэм. В удобоваримой форме себе на пользу – без этого она никуда. Ну, да ей по статусу положено защищать свой народ любыми средствами, оправдывающими эту её основополагающую цель.
– Кишагнин, могу я спросить? – не задержался с выводами Раутмар, слегка расслабившись оттого, что его жёнушка на короткой ноге с богиней.
– Слушаю, – насторожилась я, стараясь не коситься на подругу в ожидании подсказок.
– Верней попросить, – поправился торжественный, как поднятие флага, тан. – Ты не могла бы объявить во всеуслышание, какая судьба уготовлена тобой твоему сыну?
– Раутмар! – мигом взвилась Кэм, едва не вылетев из кресла крылатой ракетой.
– Это нужно решить раз и навсегда, – твёрдо закончил тан, проигнорировав вопли жены.
Надо же: он и так может. Кто бы мог подумать? Или я чего-то в прошлом не доглядела? Как-то привыкла считать, будто Девятнадцатый управляет из-под каблука жены. А та вон мигом заткнулась. Кэм, вычислив мои шаблонные мысли, едва заметно кивнула. Дескать, так и есть, а ты самовлюблённая дура и эгоистка.
– У вас тут война за Вейтела? – щегольнула и я своим вычислительным аппаратом.
– Пожалуй, да, – признал король, откинувшись на спинку кресла, раз уж пошёл тривиальный человеческий разговор про быт и семейные дрязги.
– Боюсь спросить: вы его делите от имени Варкара и Джен?
– А ты как думала? – почтительно прошипела Кэм, и слово «идиотка» вовремя застряло на полпути. – Если кое-кто лезет в человеческую жизнь со своим божественным промыслом, то получается полное…, – покосилась она на мужа, – проблема. Дарующая любовь богиня должна содержать свои семейные дела в порядке. А не исчезать, не оставив чётких распоряжений насчёт сына. Сунула Джен мальчишку впопыхах и смылась, скверна тебя забери!
– Кэм! – укоризненно промычал король.
– И не подумаю извиняться, – вытянула она шею верблюдицей и, кажется, изготовилась к плевку в бесстыжую рожу. – Дала она сыну мать. Благодетельница! А Варкар и Джен оплакали тебя, опомнились и смотрят друг на дружку, как обр и медуза, в попытке понять: что, собственно, такое напротив? И с какой стати оно претендует на Вейтела? Особенно Джен лютовала. Ох, не попалась ты ей тогда… Пресветлая мать. Она бы тебе устроила массовый переход верующих в систему единобожия. Хорошо ещё здравый смысл Джен монументален, как Биг-Бен. И работает, как часы. А то получил бы Вейтел счастливое детство – залюбуешься! Ты, я так понимаю, за все эти годы сына ни разу не видела?
– Постоянно. Когда получила такую возможность. Но накоротке. Только гляну, и прочь оттуда. Не хотелось хоть чем-то нарушить покой Лисёнка и Джен. У малыша должна быть мать. А я у нас ни то ни сё.
– Ну, что ты, Пресветлая матерь человеческая, ты преувеличиваешь, – с неприкрытой издёвкой успокоила меня Кэм. – Кстати, не забудь поблагодарить Сарга. Если бы не он, Варкар так и не отдал бы сына. Уж не знаю, чем Сарг на него надавил, но Герс сдался внезапно и бесповоротно. Держу пари, у него ты ни разу не побывала. А он, между прочим, женился и счастлив. На ком, я тебе не скажу. Сама увидишь и обалдеешь от сюрприза. Варкар с ней детишек плодит – к величайшему облегчению Джен. Троих уже наплодили. Не баба – крольчиха, да благословит её Кишагнин! Они теперь с Джен подружки – водой не разольёшь. Ты там, в гробу не переворачивалась?
– Джен на меня сердится? – уныло проблеяла я.
– Нет. Но беспрестанно поминает, как ты невовремя сгорела. Да ещё и не от её руки. Чёрт! – встрепенулась королева. – Вот же дура! Совсем забыла. Ты не представляешь: Джен все эти годы твердила, как заведённая, будто ты вовсе не умерла. Что ты вернёшься. Правда, не уточняла: когда и откуда. Я и на миг не подумала, будто она сбрендила. Но, всё же, сама знаешь: навязчивые идеи и всё такое. Кстати, Далтон до самой смерти её поддерживала в этом очевидном безумии. Тоже не верила в твою преждевременную кончину.
