чёрная дверь. Вспоминается какой-то фильм, где главный герой должен был понять, какая дверь приведёт его к жизни. Здесь мне приходилось делать тоже самое, но фильм – это не реальность. Всегда везде всё отличается, как и выбор, который нужно срочно принять. И вообще, с чего я вдруг про фильмы вспоминаю, когда всё так серьёзнее некуда!
На чёрной двери, красовалась табличка с одним словом «Негатив», на белой же двери «Позитив». Я бы выбрала белую сторону, но ведь там умру быстрее, потому что там есть счастье, это логично, а в черной стороне почувствую боль, но она снова пройдёт, через что бы не пришлось пройти, она попривествуем тебя и попрощается.
Но что, если эта совсем не та дверь, которая мне нужна.
Взгляд то и дело, бегал с одной двери на другую, была неуверенность в том, что выживу и смогу жить дальше. В голове создавался бардак. Что же делать?
И не задумываясь, открыла одну из них, встретив яркий, на встречу, свет.
Открыв глаза, сначала можно было видеть всё расплывчато, но затем вокруг приобрело обычный, чёткий вид. Заметила, что нахожусь в палате, а на руке, в самой вене, была игла. Руки, пока, не сильно слушались меня, да и само всё тело тоже. Окно, неподалёку, было открыто, солнечные лучи так и пробирались в помещение, освещая некоторые участки. Дул прохладный ветерок, из-за которого качались жалюзи, вроде бы и хотелось спать, но боюсь, что снова окажусь среди облаков, в полном одиночестве и, тогда, не выберу правильную дверь или они вообще не появятся, в этот раз. Я жива и скоро увижу Хилари.
На лице, невольно, появилась улыбка и, в этот же момент, в палату зашла девушка в белом халате, кажется, медсестра.
– Ну, что, проснулась, красавица? – подошла ко мне и осмотрела приборы, стоящие рядом. – На удивление, ты быстро очнулась, в рубашке родилась, – улыбнулась она мне, так искренне и по-доброму. – Сейчас позову врача и твоих родителей.
– Стойте! – уже собиралась та открыть дверь и уйти, но мне нужно было спросить о нём, – А здесь не было юноши, он такой кудрявый, с короткой стрижкой, глаза зелёного цвета, верхней одеждой была рубашка, цвета хаки и..
– А..– произнесла она, но, на мгновение, задумалась. – Да, кажется, помню, он был здесь, заглядывал к вам, только потом больше его не видела, как десять часов прошло с его ухода.
Значит, уехал к себе домой отдохнуть и я, его за это, не осуждаю, пусть отдыхает.
Кивнув медсестре, снова осталась одна со своими мыслями, которые превратились в комок из паутины, а тот, как назло, не хотел распутываться. Кто хотел застрелить Хилари? Хотя, зачем тут думать, уже и так можно догадаться. Они сейчас войдут в палату и у нас завяжется серьёзный разговор.
Через несколько минут, в помещение зашли пожилой мужчина, который назвал себя врачом Хани, и мои мать с отцом. На их лицах были улыбки, что хотелось забыть про всё серьёзное, а наоборот крепко их обнять и сказать, что сильно их люблю, но реальность, так и пролезала между нами, напоминая, что тех счастливых деньков нет и не будет.
Мистер Хани, рассказал в чём дело, какие лекарства мне принимать и что в больнице, я пробуду столько, когда мое тело окончательно вернётся в прежнее физическое движение, а затем оставил нас одних.
Предки целовали моё лицо, как будто я вернулась с войны и, на радость, сильно не пострадала. Но ощутив, что их милости мне уже надоели, задала волнующий меня вопрос.
– Пап, это ты нанял убийцу, чтобы он выстрелил в Хилари? – смотрела ему прямо в глаза, готовясь уловить хоть ложь и хоть правду.
– Дочь, сейчас не время разговаривать об этом.
– Не время, говоришь? У меня есть право знать, поскольку, пуля попала в меня и, именно, я пострадала, чтобы защитить его, а теперь снова спрошу, это ты нанял убийцу?
Он не собирался говорить сразу, будто бы, чего-то боялся, колебаясь с ответом.
– Да, – ответил он, – Но я не думал, что ты сделаешь так, – и опустил взгляд вниз, но что было со мной? Совсем не была удивлена его поступком, потому что поняла только сейчас, что моих родителей не изменить больше, тогда их изменила новость о моей болезни, тогда это было сильным ударом для них. Но что сейчас? Какой им нужен новый удар, чтобы он наоборот направил их на положительный путь, это тот, где из-за счастья, я не смогу умереть?
На мои глаза навернулись слёзы, не хотелось смотреть на них, а особенно, было стыдно за их поступки, но и в тот же момент обидно, что очнувшись, мысленно хотела дать им шанс исправиться, но оказалось, что это даже не понадобилось. На что я надеялась, через столько лет?
Господи, Габриэль, может перестанешь задавать вопросы, на которые ты всё равно не получишь точный ответ.
– Уходите, – твёрдо сказала я, но совсем не взглянув на их реакцию, они продолжали сидеть и отчего сказала громче. – Уходите!
Они встали, направляясь на выход из палаты, без лишних слов, ибо сейчас, их слова не нужны.
И вот вновь тишина. Не хотелось сойти с ума, но что поделать, здесь не с кем поговорить или вылить душу, у меня нет лучших подруг, нет ни бабушек, ни дедушек. Только Хилари, который всегда меня выслушает и поддержит. Даже его сейчас нет рядом, что очень проблематично.
Позвав медсестру, спросила, если ли у той наушники, потому что мне сейчас необходимо послушать музыку. Та, по доброй воле, достала их из кармана и протянула мне, перед уходом, погладила меня по голове и чмокнула в лоб, чьих действий мне не хватало от мамы с папой.
В ушах играла песня «Sign of the Times» – «Harry Styles». Даже строчки песни намекали мне о многом: «Прекращай плакать, это знамение времён».
Поэтому тяжело вздохнув, чтобы хоть как-то успокоить накатившие эмоции внутри, посмотрела в потолок и закрыла глаза, всего на минуту. Но открыв их, в это время настало уже утро. Солнце светило в окно, показывая свои лучи и красуясь ими, точно, пришло на конкурс красоты, только больница совсем не походило на шикарное здание для моделей. Начала, наконец, двигать руками и медленно поднимать их. В моих ушах всё ещё были вставлены наушники, но музыка не играла, что означало – телефон разряжен. Но всё-таки приходили кое-какие силы, думая, что смогу снести горы, что смогу встать и танцевать без причины, ходить в тренажёрный зал и просто бегать
